Юлия Бажова - Сети

Все предположения рассыпались в прах за милю до деревни, когда ее жители оказались в пределах досягаемости Дара. Моргана захватил неторопливый и безмятежный, словно равнинная река, поток сельской жизни; по сравнению с ритмом жизни его народа он казался лениво-сонным. Ни затаенной агрессии, ни напряженного ожидания, ни одной группки взрослых больше десяти человек – кучкуются в основном по трое. Если здесь с кем-то и собрались воевать, то только с зайцами и зеленым змием. Не обнаружил он и убийцы. Вновь и вновь перепроверял, не пропустил ли, до тех пор пока Анаил с досадой не сплюнул:

– Его там нет!

– Угу. Но мы все равно туда прогуляемся. Втроем. – Морган скривил губы в хищной усмешке. – За овсом.

– Можно я поеду с вами? – взмолилась Тойва. – Я хорошо себя чувствую.

– Не спеши, дитя. – Бо ласково ущипнул девушку за щеку. – А то успеешь.

– Хорошо себя чувствовать будешь, когда перестанешь на ходу падать в обморок. – Морган ударил каблуками коня и рванул вслед за Бо и Анаилом, крикнув через плечо: – Не отрывайтесь больше чем на полмили!

В деревне они перешли на шаг. Анаил спешился: между домами дорога почище, и на ней можно что-то различить. Несколько мужчин, играющих в кости на старой телеге без колес, резко умолкли. Мальчонка лет десяти, глазевший на всадников из открытой калитки, попятился и, шлепая по лужам, помчался к дому. Любопытство перло отовсюду: из прикрытых занавесками окон, из щелей в заборах, из отверстий между досками стен загонов для скота. Затаив дыхание улица следила за загадочными действиями колдуна, который щедро потчевал ее пищей для сплетен: ползал по дороге, разглядывал грязь и прикладывал к земле то одну, то другую ладонь.

Наконец Анаил поднялся, махнул вправо. Они проехали еще несколько домишек и свернули на узкую, засыпанную песком улочку, где он снова спешился и ушел вниманием в землю. Следы лошади убийцы смыты и затоптаны, и Анаил сверял отпечатки на дороге с теми, которые уловил вокруг тела Алсура. Кропотливая, выматывающая работа; голова потом болит так, что ее хочется снять с плеч и закинуть на луну.

– Там. – Он указал на второй от конца улицы дом и с удовлетворением вытер вспотевший от напряжения лоб.

Хозяйка, полногрудая женщина в зеленой косынке, стирающая возле колодца белье, подняла голову на стук копыт и замерла с открытым ртом. Вытерла руки о подол, нерешительно поднялась навстречу непрошеным гостям. Морган вдохнул соблазнительные запахи крестьянской кухни. В животе заурчало. Ах, как хорошо было бы заодно прикупить овец! Баранина на ужин скрасила бы мрачное настроение в отряде и все прелести ночлега в подмокшем болотистом лесу. Но Тайнер, под давлением верховного главнокомандующего, будет ворчать, что деньги выбрасываются в отхожие ямы.

Бо расплылся в улыбке, от которой только камень не растечется озером.

– Добрый вечер, мэм! – зажурчал он непроницаемо-вежливым тоном. – Ваш муж говорил, вы недорого продаете овес. Не найдется для нас мешков пять-шесть?

Глаза женщины стали такими же круглыми, как ее открытый рот.

– Овес? Гордон не водит знакомств с Сурами.

– Я так не думаю, мэм. Быть может, уточним у него самого?

– Нет его, – бросила она – не слишком дружелюбно, но без враждебности. И, помолчав, добавила: – Третий день дома не появляется. – Ее пальцы начали теребить краешек рукава. По нахмурившемуся лицу и жалобным ноткам в голосе Морган понял, что Гордон исчезает не впервой и о своих похождениях не докладывает, заставляя жену мучиться догадками и ревностью. – Овса пять мешков не дам. Два. Вон их спросите. – Она кивнула на дом напротив. – Они без денег дадут, за водку.

– Устроит. – Морган оглянулся на двух повидавших виды дедков. Обрадованные кратковременным просветом в облаках, они потягивали на лавочке у калитки пиво. Под глазом одного из них красовался свежий синяк.

Дедок без синяка подмигнул Моргану и подозвал его кривым пальцем:

– Двадцать медяков за мешок, и я скажу, где он.

Морган с сомнением поморщился:

– Скажи сначала. А я решу, стоят ли твои слова двадцати монет.

– Ты, колдун, меня обманешь. – Дедок погрозил пальцем и захихикал, показав беззубый рот.

– Тащи один мешок, и будут тебе деньги. – Морган звякнул кожаным мешочком в кармане.

– Ты ж хотел три.

– Один, – повторил Морган стальным голосом.

Переглянувшись, дедки с погрустневшими физиономиями поднялись – один из них припрятал кувшины с пивом в траву – и гуськом потрусили во двор. Морган отъехал, чтобы оплатить мешки, принесенные женой Гордона; Бо уже приторачивал их к седлу.

– Эй, командир! – окликнули его спустя несколько минут.

Засранцы все-таки приволокли три мешка. Морган отсчитал двадцать монет, отсыпал дедку десять, остальные зажал в кулаке:

– Слушаю.

Дедок, не спуская глаз с кулака, пожевал губу.

– В Браунео он уехал. К родителям. Гони остальные! – К Моргану протянулась желтая мозолистая ладонь.

– Совсем из ума выжил, дурень! – выругался женский голос. Из калитки, уперев кулаки в бока, вышла худощавая бабулька в грязном желтом переднике, со строгим скуластым лицом в обрамлении всклоченных седых волос и властно вздернутым подбородком. – Его родителей лет пять как нет. Голубка у него там. Молоденькая. – Она оттолкнула руку мужа и деловито протянула свою. Дедки совсем скисли. – А вам, господа благородные, он зачем понадобился?

Морган внимательно посмотрел на нее, и не только глазами.

«Ничего не знает. Праздное любопытство».

Он разжал кулак, монеты звякнули в алчущую ладонь.

– Всего доброго.

Они развернули коней и двинулись навстречу отряду.

– Господа благородные – змеи подколодные, – вполголоса озвучил Анаил истинный подтекст вежливого обращения. – Шустрый упырь. Браунео – это граница с Гиадалией, миль триста на юго-запад. Куда сначала, Мор?

Взгляд скользнул с подсвеченной ненадолго выглянувшим солнцем золотисто-каштановой макушки Анаила на покрытые лесом юго-западные холмы. Разделяться рискованно. Посылать гонцов к Тайнеру после кровавых историй Тойвы и Алсура Морган остерегался; какая-то часть его существа с яростным упорством продолжала отвергать становившуюся все более очевидной версию о наркотиках. Убийца никуда не денется. Это даже хорошо, что пройдет время: он расслабится, перестанет прятаться. Меч возмездия может ждать, раненая девушка – нет.

– К Ушану.

Морган уже дремал, когда почувствовал, как кто-то лезет в его спальный мешок. Внутреннее зрение проснулось быстрее, чем открылись глаза.

– Что ты здесь забыла?

В ухо дыхнуло влажным жаром.

– Тебя.

Морган с ужасом осознал, что к нему прижимается нагое тело, а рука сестры деловито расстегивает его штаны. Сон разлетелся в клочья.