Эльдар Дейноров - Прокурор дьявола. Жатва

«Стража» как могла, пыталась отстаивать прогресс человечества, Сообщество в меру сил вредило прогрессу. Магов из Сообщества устроил бы феодальный мирок, где техника ограничилась бы автомобилями и железными дорогами. А все остальное можно было бы запретить как экологически вредное. Люди не должны думать о полетах, да и вообще не должны думать — так рассуждали вожди Сообщества. Люди должны подчиняться своим будущим хозяевам — догадайтесь, кому именно…

Если «Третья стража» работала скрытно, то Сообщество действовало почти что легально, особенно — в последние годы. Маги, колдуны и экстрасенсы не сходили с телеэкранов и газетных страниц, людей приучали верить в совершеннейшую чушь — и чем нелепее был слух, тем легче ему верили. На самом деле, эти самые газетные колдуны были лишь мелочью, их настоящие хозяева оставались в тени. И вот с этими хозяевами «Стража» вела незаметную войну — иногда очень даже кровавую… Хотя случалось порой и иное.

— Не думаю, что это развлечение — создать зомби, — улыбнулся Рэкки. — Это вообще в диковинку для здешних широт, тут вам не Африка. Кому они могли понадобиться? Давайте, прикинем…

— Но ведь их используют прежде всего для убийства, — слегка растерянно сказал Алекс.

— Вот именно. Для убийства. И зомби мог создать только сильный маг из Сообщества. Или — одиночка.

— Или — некая Анна Дюпон, — упрямо проговорил Корвин.

— Ладно, в любом случае эти живые мертвецы не смогут уйти далеко от города, — сказал Рэкки. — Скорее всего, припрутся к себе домой — если только перед ними не поставлена цель. Так что наша цель — наблюдать и быть наготове. Кстати, у нашего второго живого трупа врагов было не слишком много?

— Были, — проговорил Алекс. — Еще как были. И все до единого — с вот такими рогами! — он рассмеялся. — Наша опергруппа отчет делает — после опроса соседей, — так это не отчет, а какая-то сплошная камасутра. Получается, что в последние месяц-полтора этот мужик-гуляка стал секс-звездой — куда там какому-нибудь Сталлоне. А потом его машиной сбило. Причем водитель его не знал и виноват не был абсолютно ни в чем — просто пешеход решил пойти на красный.

— Мораль — не блуди, да не сбит будешь, — усмехнулся Рэкки. — А до того с ним такие загулы случались? Что там наш «Асгард» выяснил?

— Случались, — кивнул Алекс, единственный в кабинете представитель Светлого подразделения. — Но не до такой степени — это точно. А тут он вел разгульную жизнь, нисколько не скрываясь.

— Пока не погиб… — задумчиво сказал Корвин. — А в деньгах он, как я полагаю, не нуждался?

— Да нет, был вполне обеспеченным, причем всегда. Квартира небольшая, зато в очень примечательном доме в хорошем районе. И обставлена неплохо. Думаешь, его могли проклясть?

— Как раз не думаю. Если это обычное проклятие, пусть даже редкостной силы, нам надо принять — у этой биологички, «Тети Монстра», и у нашего второго покойничка был какой-то сильный общий враг. А на самом деле, их не связывает ничего, кроме вот этой анкетки…

— Ладно, инициатива наказуема, — начальственным тоном произнес Рэкки. — Раз ты, Кор, отстаиваешь версию с госпожой Дюпон…

— И я думаю, что это как-то связано… — поддержал приятеля Алекс.

— Вот раз оно так, то вам и карты в руки. Трясите французов насчет информации — любой, самой завалящей. А то скоро по Петроградской мертвецы стаями бегать будут.

Мрачное пророчество Рэкки не сбылось. Мертвецы по Петроградской бегать все же не стали, да и случаев с разрытыми могилами больше, вроде бы не было. По крайней мере, в тот день, а также на следующее утро. Больше того, оба зомби куда-то подевались — возможно, все же рассыпались в прах. Зато следующий вечер принес еще один странный телефонный звонок — на сей раз, от информатора из анатомического театра.

Информатор (как и прочие), разумеется, сразу же забыл о своем звонке. Но не о том, что увидел: все же случаев, когда вполне здоровый, полный сил и энергии молодой человек ни с того ни с сего лезет в петлю, не так уж много. И такие случаи выглядят не менее странными, чем появление зомби.

Особенно, если самоубийца — твой школьный приятель и живет буквально рядом. Патологоанатом, делавший вскрытие, был просто в шоке. Такого он ожидал от кого угодно — вот только не от Игоря. Никаких следов заболевания, ни малейшего намека на тяжелый недуг не было и в помине. К тому же, Игорь, который жил с доктором в одном подъезде, явно не страдал ни от несчастной любви, ни от отсутствия денег. Сам же похвалялся, что устроился в очень, очень прибыльную фирму. Но если не деньги, не несчастная любовь, не желание избавиться от мучительной болезни — что же тогда?

Патологоанатом не мог ответить на этот вопрос. А потом, как будто ни с того ни с сего, набрал номер мобильника…

Путешествие в мир, который назывался кромкой , было для Изабеллы делом обыденным, но все же сложным. По крайней мере, оставаться там слишком надолго она не могла — у нее немедленно начинался приступ беспокойства, сравнимый разве что с клаустрофобией. Непонятно, что было тому виной — реальные опасности, подстерегающие любого, кто сунется в этот мир, живущий рядом с человеческим, или же просто напряжение, при котором приходилось концентрировать свою энергию. Некоторым выход на кромку дается без труда, другие же после такого путешествия становятся похожими на полностью выжатый лимон — и ничего с этим поделать нельзя.

К тому же, далеко не все могут войти на кромку в любом месте. Даже в большом городе, где она наиболее ощутима и материальна, такой переход могут проделать единицы — Корвин или знаменитый контрабандист Ян, попортивший немало крови петербургской «Третьей страже» — это, скорее, исключения из правил. А Изабелла исключением не была.

Поэтому, взяв под наблюдение подъезд, в котором жил меченый , и не дождавшись его, она решила попробовать добраться для него через кромку . Но, увы, самая ближайшая точка, где можно было провести переход, располагалась метрах в пятистах от дома будущей жертвы — в парке, около постамента с советским танком, теперь почти уже заброшенным.

А пройти пятьсот метров на кромке , да еще днем — это было сложно и опасно. К тому же, Изабелла прочла памятную табличку на постаменте — именно здесь была зона боев, а парень жил в доме, построенном едва ли не на бывшей линии фронта.

Немного подумав, Изабелла отказалась от своего плана.

Ведь известно — чем более страшной историей обладало какое-либо место в нашем мире, тем больше шансов было встретить какой-нибудь кошмар в этой точке кромки . Место, где насильственно погиб человек, приобретало очень нехорошую ауру в мире кромки . Это — единичный случай. Что же говорить о линии фронта?! Или… (Изабелла невольно содрогнулась) о площади, где проводились казни?! Такое пространство не очистится и за сотни лет. Недаром кромка в Петербурге, городе, пережившем множество кошмаров, пользовалась не самой лучшей репутацией. Хотя есть на свете места и пострашнее.