Эльдар Дейноров - Прокурор дьявола. Жатва

Впрочем, спрашивать совета о том, как лучше проходить на кромку , Изабелле было не у кого — она всегда действовала в одиночку. А борьбу с тварью считала своей и только своей войной.

Внезапно она почувствовала что-то неладное. Как будто рядом с ней произошло нечто жуткое, ее самой нисколько не касающееся. Изабелла посмотрела в темнеющее осеннее небо, сделала несколько шагов к проспекту, по которому въезжал на мост трамвай. Нет, вроде все было в порядке… Тогда в чем дело?

Она огляделась еще раз. И вдруг поняла — импульс исходил от того самого дома, где жил меченый — человек, заключивший контракт с собственной смертью. Что же это значит? Погибнуть сейчас он никак не мог — тварь выпила его не до конца. Выходит, совпадение? Предположим, кому-то стало плохо, кто-то узнал по телефону тягостную новость, — да есть масса причин для таких импульсов. Человек впечатлительный, да еще и с непроявленными магическими способностями, вполне способен и не на такое. Правда, импульс беспокойства достаточно сильный…

Все эти мысли пронеслись в голове Изабеллы, когда она быстрым шагом двинулась к тому самому злополучному дому. Но это были мысли — а чутьем она уже поняла, что никакой случайности нет. В этом районе у нее нет знакомых и, тем более, близких людей. Она настроилась на меченого , на свою будущую жертву. Именно его эмоции она и воспринимала, и значит…

Беспокойство перешло в дикую, безнадежную тоску. У Изабеллы закружилась голова, ей пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание. А потом импульс кошмарных эмоций неожиданно оборвался — осталась лишь головная боль.

Изабелла с трудом дошла до автобусной остановки, присела на скамейку. Мысли путались.

Что все это могло означать? Неужели этот человек погиб? Почему? По какой-нибудь нелепой случайности? Может, оно и так. Надо бы это выяснить. И почему ее так задел всплеск эмоций? Может быть, все дело в этом месте, где кромка и реальность существуют почти что рядом.

Нет, дело не только в этом. Просто сейчас она почувствовала слабый отголосок того, что должна была ощутить тварь , приготовившаяся закончить свою трапезу. Вот только неужели меченый сам догадался о будущей судьбе и решил покончить с собой? Такого поворота событий Изабелла не ожидала.

Почему-то ей не хотелось сейчас уходить. Но, здраво рассудив, что сегодня вряд ли труп будет найден, а завтра-послезавтра о самоубийстве (она почти не сомневалась, что это было именно самоубийство) будут судачить по всему кварталу, она решила отправиться к себе.

— Ну что, стажер Крутицкая, сегодня у нас по плану — осмотр места происшествия, — заявил Рэкки за завтраком. — Ты только не спрашивай, какого именно…

— А почему? — спросила Марина.

— А потому… — неопределенно махнул рукой Рэкки. — Потому что сперва нам надо плотно и хорошо позавтракать, а уж потом…

— …а потом осматривать комнату, где человек взял и самоубился, — услужливо подсказала Таня. — Не бойся, труп уже вывезли.

Рэкки разочарованно посмотрел на Таню.

— Ну вот, теперь Марина нормально пообедать не сможет. Эх ты!

— И ничего подобного, — заявила Марина. — Сами же говорите — бояться нужно не мертвых, а живых… Ну, если мертвые — не зомби, конечно.

— Правильно. И потом, Рэкки, забыл, что прошлой осенью Марина уже и не в таком участвовала?

— Да я так, не обращай внимания. А насчет зомби… Ты, Марина, мысли читаешь. Знаешь, Кор, если твоя версия верна…

— А что — тоже зомби? — спросил Корвин, еще ничего не знавший об утреннем звонке информатора.

— Вот именно, что нет. Можно бы и пропустить этот случай, но мне он показался очень неестественным. Звонил патологоанатом, которому попал на вскрытие его бывший одноклассник. Такое дела.

— То есть, он хорошо знал этого самоубийцу?

— Именно. И знал, что вешаться не было ни единой причины. То есть, все у человека шло просто замечательно — отличная работа, деньги, начали появляться какие-то деловые связи, похоже, у парня случился серьезный роман с дочерью начальника, причем, вроде бы, не только по расчету… В общем, все было просто замечательно. А теперь подумаем, что меня так насторожило.

— То, что все это «хорошо» случилось в последние месяцы? — неожиданно выпалила Марина.

— Мысли читаешь, стажер, — кивнул Рэкки. — Два месяца назад этот парень занял очень престижную должность. И пошла полоса невероятного везения. А теперь он взял и повесился — от большой радости, надо думать.

— А под каким видом мы явимся? — спросила Марина.

— Это на месте решим, не переживай, — кивнул Рэкки. — Об иллюзорке я позабочусь, тебе надо будет только участвовать в осмотре. Может, заметишь что-нибудь важное. И потом, квартира, скорее всего, будет пустой. Следствие проводилось, но спустя рукава — это явное самоубийство. Да, вот что — он оставил предсмертную записку.

— Обвиняющую во всем Анну Дюпон? — предположила Татьяна.

— Обвиняющую весь белый свет. Только обвинение было написано до нашей эры. «Все суета сует, и всяческая суета». И ни слова больше.

Квартира и в самом деле оказалась пустой, поэтому иллюзорка не понадобилась. Что же до набора отмычек, то он был «стражникам» совершенно без надобности — почти в любую квартиру можно было приникнуть с кромки . А заодно это давало картину происшествия, которой был лишен любой следователь.

— Придется осторожничать, — предупредил на всякий случай Корвин. — Ты, Марина, иди за мной след в след, Алекс будет в арьергарде.

Марина знала, что этот дом построен в таком месте, где лучше всего на кромку не ходить. Ни днем, в самое опасное время, ни даже ночью. Но выбора сейчас не было.

Рэкки остановил машину около самого подъезда. Сейчас во дворе было немноголюдно, но все равно следовало отвести глаза прохожим — на всякий случай.

— Все, заходим, — скомандовал шеф Темных. — По лестнице поднимаемся быстро, старайтесь прислушиваться и смотреть в оба.

На кромке дом тоже был невысоким, но абсолютно другим. Никакого кодового замка в подъезде не было и в помине — дверь висела на одной петле. А само здание выглядело так, будто через него и в самом деле прокатилась линия фронта — оно было серым, с потрескавшимися кое-где стенами, целых окон не оказалось вообще.

— Одно хорошо, на кромке тут точно никто не живет, — проговорил Корвин. — Теперь — по лестнице — и в квартиру. Рэкки знает, куда.

Они бросились вверх по выщербленным ступеням с такой скоростью, словно бы от этого зависела их жизнь. Возможно, так оно и было — поднимать панику по пустякам ни Рэкки, ни остальные опытные сотрудники «Стражи» не стали бы.

Марина, прежде чем нырнуть в подъезд, бросила последний взгляд на унылый, без единой травинки, двор — так он выглядел на кромке . В последнюю секунду ей показалось, что они упустили нечто важное, какую-то деталь, от которой зависело их расследование. Но это было, скорее, предчувствием, неясным подозрением. Девушка решила сказать об этом потом, когда они выйдут с кромки .