Сергей Кусков - В тени пророчества

Сати встал и медленно, неуверенно, на ватных ногах вышел в круг. Давид пожал ему руку. Их взгляды на секунду встретились. В глазах Давида не было злости или вражды. Это были просто глаза сильного воина, умеющего побеждать, но умеющего и уступать. Это были глаза вождя!

Затем гигант прошел на место и сел недалеко от отца.

— Сатанаил, ученик шамана. Великий дух Ешва по своему распорядился. Он показал всем нам, что ваш поединок не нужен, и дал тебе право на эту девушку. Ты можешь брать ее в свой шатер, конечно, после того, как построишь его!

Родичи засмеялись. Конечно, только тот мог взять себе жену и отделиться от колена, у кого есть свой шатер. А у него шатра пока еще не было. Но долго ли построить? Сати улыбнулся.

— Нет, Иоахим. Так дело не пойдет! — в круг вышел Натанаил. Он получил рану в бою, стрела выбила ему глаз. Но шел уверенно, как будто ничего не произошло. Подумаешь, пустяк какой! В роде уважали таких, сильных и несгибаемых воинов.

— Давид отказался от руки моей приемной дочери, но я не даю согласия на брак!

Род недовольно зашумел.

— Почему, дядя Натанаил? — выступил вперед Сати, Появившаяся было надежда вновь рушилась.

— Ты не воин. И недостоин ее.

— Но я победил троих врагов! — сорвался на крик юноша — Этого мало? Сколько нужно убить врагов, чтоб заслужить ее?

— Ты не воин! Ты победил их с помощью своего шаманства! — кричал отчим Тахры. — Даже Саул, наш маленький Саул убил четверых, подстрелил их из лука! — он повернулся к окружающим — Люди Юду? Саул молодец? Никто не хочет сказать обратного?

Из толпы послышались ободряющие и поддерживающие Саула крики.

— Но стал ли после этого он воином?

Наступило молчание.

— Так и ты, мальчик Сати, не стал воином!

Ученик шамана закипел. Это ж надо, назвать его мальчиком, при всех, после того, как он победил трех врагов! Натанаил только что унизил его, а такие обиды не прощаются.

— Но ты сам сказал, что отдашь ее победителю поединка!

Старый воин только злобно усмехнулся.

— Но поединка-то не было?

Род снова недовольно загудел.

— Давид отказался от поединка! Это его право, что бы им не двигало! Но тогда и мое слово перестает быть, как и перестает быть поединок!

— Это не честно! — вскочил Давид. Он был удивлен и изумлен, не ожидав такого подвоха со стороны старого уважаемого охотника. — Сатанаил спас род, подняв его по тревоге! Если бы не он, мы все были бы мертвы, или стали рабами!

Натанаил громко в цвет рассмеялся в ответ. Под гробовое молчание удивленного рода.

— Давид, ты забываешь еще кое-что важное! Спасая нас всех, юный Сати спасал и себя в том числе! Так что ты не должен ему долг жизни. Ты отказался от поединка, это твое право. Но я не считаю и не считал, что должен ему что-то. Просто мы РОД, а в роду каждый выживает только вместе. ВМЕСТЕ, Давид!

Род возмущенно гудел, постепенно успокаиваясь, приходя к мысли, что старый охотник все-таки прав.

— Более того, сейчас, перед всем родом, я подтверждаю сказанное ранее, что выдам свою приемную дочь за сильного воина. Даже за юного Сати, если он докажет, что достоин. Но докажет копьем в руке, а не с помощью своего грязного шаманств…э…э…

Натанаил, не успев договорить фразу, схватился за горло руками. Его скрючило. Единственный глаз стал закатываться. Было видно, он пытается вздохнуть, но не может. Тем временем из задних рядов спокойно и не спеша, вытянув руку, сжатую в кулак, вышел старый Ной.

— Натанаил, мальчик мой! А я ведь помню, как ты сидел у меня на коленях! Когда слушал мои истории и радовался фокусам, что я показывал вам, детворе! — Ной шевельнул пальцами, Натанаил вдохнул глоток воздуха, затем шаман их снова сжал.

— А теперь ты говоришь о грязном шаманстве! Ай-яй-яй! Как не хорошо!

Сзади воцарилось молчание. Все с жадностью смотрели, что же будет дальше. Слишком редко Ной вмешивался в дела рода. Но сейчас ему необходимо было поставить на место зарвавшегося охотника, и все это понимали.

— Ты плохо слушал мои истории, мальчик. Я учил тебя, что надо прощать. Надо прощать даже живым, а тем более, мертвым! Ты же не можешь простить не только мертвого, но и другого живого, кто не сделал тебе плохого, и даже понятия не имеет, за что ты его ненавидишь!

Ной опустил руку. Старый охотник согнулся в три погибели, вдыхая воздух горящими легкими. Отдышавшись, он поднял глаза на Ноя и со злой, но торжествующей улыбкой произнес:

— Но это мое право. Я делаю все, согласно закону племени. И не нарушаю заветов Великого Духа. Родичи — он обратился ко всем окружающим — Старейшины! Рассудите, могу ли я требовать то, что требую?

Люди зашептались. Старейшины опять сели в круг. Сати смотрел на все туманными глазами и не мог понять, что же вокруг происходит? Его ненавидят? Дядя Натанаил? Да, за что же? Он же никому ничего плохого не сделал!

Старый Иоахим опять поднялся.

— Ты можешь. Старейшины решили, что ты, Натанаил, можешь требовать то, что требуешь. Ной, это не против законов племени.

Старый шаман вновь усмехнулся, так хитро-хитро, как только он один умел. Как бы говоря этим: «Ой, ну вы в самом деле, как дети малые! Когда же вы уже подрастете?»

— Хорошо. Это ваше право, ваши законы. Но знайте все, в первую очередь ты, Натанаил, этот юноша — величайший шаман своего времени! Будет. И от того, отдадите ли вы ему его женщину, зависит очень многое. Слишком многое! От этого зависит будущего нашего народа!

— И не только нашего — добавил уже тихо, но Сати услышал.

— Ты нам угрожаешь, Ной? — вскочил сотрясая копьем Бениамин, седой старец, но в юношестве не раз бывавший лучшим воином племени. — Ты угрожаешь племени? Хочешь, чтобы тебя изгнали?

Ной спокойно, с достоинством покачал головой.

— Нет, старейшина. — Затем вытянул руку вперед. Копье из руки удивленного Бениамина прыгнуло в выставленную вперед руку Ноя.

— Я вас просто предупредил. Дальше решайте сами.

И под гробовое молчание толпы спокойно и с достоинством удалился.

Все тихо. Настя закрыла и убрала термос. Ну, наконец, свободная минутка. Как же она за сегодня устала!

Охотница бросила беглый взгляд на монитор навигатора, проверяя местонахождение объекта (на всякий случай, от этого архаровца можно чего хочешь ждать), и зеленые точки орденских машин. Все в порядке.

Артефакты активированы, теперь ни одна живая душа ее не найдет и не заметит. Видеть будут, но замечать — увольте! Удобная штука! Можно стоять невидимой и неслышимой у клиента прямо под окнами. Так гораздо удобнее, чем пасти издалека, по навигатору, со спутника. И всегда рядом. Почему ей такую перед операцией легально не поставили? Жмотье!

Ладно, можно расслабиться и отдохнуть. Она закрыла глаза.