Фуюми Оно - Тень Луны, Море Теней

Она не принадлежала к тому другому миру и именно поэтому никогда не чувствовала себя там как дома. Эта мысль была на удивление успокоительной. И, в то же время, ужасно грустной.

Ёко на какое-то мгновенье задумалась о своей судьбе и о своём месте в мире. Повернувшись к Ракуджину, она спросила:

— А вы тоже тайка, профессор?

Он отрицательно покачал головой и улыбнулся.

— Я обычный кайкъяку. Вырос в Шизуоке и учился в Токийском университете. Я попал сюда, когда мне было двадцать два года. Пытался выбраться из зала Ясуда, проползая под одной из парт, загораживающих вход, и вдруг очутился здесь, в этом мире.

— Ясуда…?

— Ты об этом слышала? Это было громкое событие в своё время. Сейчас, наверное, пылится где-нибудь на полках истории.

— Ну, то, что я об этом ничего не слышала…

— Я тоже. Это случилось в ночь на 17-го Января 1969 года. Что произошло потом, я не знаю.

— Всё это случилось ещё до моего рождения.

— Как пронеслись годы. Много же времени я тут пробыл. — Он слегка усмехнулся.

— Значит вы здесь с тех самых пор?

— Да. Я попал в Кей, а шесть лет назад перебрался из Кей в Эн. А что касается моего рода занятий, то я, можно сказать, преподаватель естественных наук. — Он улыбнулся и покачал головой. — Ладно, не важно. Так о чём ты хотела меня спросить?

— Мы ведь можем вернуться домой, верно? — сразу же напрямик спросила Ёко.

После некоторого замешательства Ракуджин ответил, слегка понизив голос.

— Ни один смертный не может пересечь Къйокай. Это путешествие только в один конец. Если попадёшь сюда, обратной дороги нет.

— Правда? — перевела дыхание Ёко, не ощутив такого удара, как ожидала.

— Прости, что не могу больше ничем тебе помочь.

— Нет-нет, всё в порядке. У меня, правда, есть ещё один вопрос. Но он несколько странный.

— Спрашивай.

— Я понимаю, о чём тут говорят.

Ракуджин озадаченно склонил голову на бок.

— Сперва я вообще не заметила никакой разницы. Я думала, здесь все говорят по-японски. Я не могла понять лишь какие-то отдельные странные слова и термины, а потом я повстречала в Ко одного старого кайкъяку и впервые поняла, что никто здесь не разговаривает на японском. Но у меня самой не было никаких проблем с общением, хоть я и говорю только по-японски. Что бы это могло значить?

Ракуджин вопросительно взглянул на Ракушуна, а когда тот подтвердил сказанное Ёко, на минутку задумался.

— Очевидно, ты не человек.

« Я так и знала », — подумала Ёко.

— Попав сюда, мне было очень тяжело поначалу, поскольку я ничего не понимал. Я решил было, что местный язык похож на Китайский, но те несколько слов, которые я знал из него, мне мало помогли. Многие годы я мог общаться лишь при помощи письма, используя в основном, классический Китайский. Но и этот способ был не слишком надёжен, что сделало мой первый год здесь особенно трудным. Это верно по отношению ко всем, кто попадает сюда, и тайка вовсе не исключение. Я провёл собственное исследование среди кайкъяку и у каждого их них были большие трудности с языком. Ты не обычная кайкъяку.

Ёко неосознанно стиснула руки. Ракуджин продолжил.

— Как я слышал, только сэннин и волшебные существа вроде йома не испытывают проблем с языком. Если ты не заметила никакой разницы в языках сразу же по прибытии, ты не можешь быть человеческой природы. Должно быть, ты одна из этих сэннин или йома.

— Значит… бывают и тайка йома?

Ракуджин кивнул, с прежней улыбкой на лице.

— Никогда об этом не слышал, но это возможно. Может быть, в твоей ситуации действительно есть выход, и ты сможешь вернуться обратно.

— Вы действительно так считаете? — подняла голову Ёко.

— Возможно. Йома и сэннин могут пересечь Къйокай, но мне это не под силу. Поэтому я не могу вернуться домой, но ты совсем другая. Ты, несомненно, должна требовать аудиенцию с Эн-о.

— Если я встречусь с Императором, он сможет помочь мне?

— Вполне вероятно. Это будет нелегко, и, может быть, твои усилия не оправдаются, но попытаться стоит.

— Да уж, — Ёко в задумчивости склонила голову, разглядывая пол. — Теперь всё ясно. Я не человек.

Она усмехнулась, и Ракушун резко повысил голос.

— Ёко.

Она закатала рукав, обнажив правую руку.

— Для меня интереснее всего вот это. На этой ладони должен был быть шрам от раны, которую я получила, сражаясь с йома. Это была очень глубокая, сквозная рана, а теперь — её практически не видно.

Ракушун осторожно приподнял её руку и осмотрел всю кисть, пошевелив усиками. Он собственноручно лечил эту рану и мог подтвердить, что она была крайне серьёзной.

— На мне должно было быть по идее ещё куда больше шрамов, но с виду этого не скажешь. Да и сами раны были слишком лёгкими для причинённых йома. Даже не осталось следа клыков на месте укусов. По какой-то причине моё тело стало словно неподдающимся ранениям.

Ёко, не выдержав, улыбнулась. Внезапное осознание своего нечеловеческого естества её весьма позабавило.

— Всё потому, что я йома, теперь понятно? Поэтому они так охотятся за мной и стараются убить.

— Йома охотятся на тебя? — нахмурился Ракуджин.

— По крайней мере, так это выглядит, — ответил за неё Ракушун.

— Это абсурд.

— Я тоже так сначала думал, но потом выяснилось, что куда бы Ёко не направилась, там всегда появляются йома. Я сам был с ней, когда на нас напали кочо.

Ракуджин прижал руки к вискам.

— С недавних пор ходят слухи о том, что в Ко всё чаще появляются йома. Хочешь сказать, это из-за неё?

Ракушун в замешательстве посмотрел на Ёко. Та, кивнув, продолжила рассказ.

— Я тоже так думаю. Даже сюда я попала только потому, что на меня напал кочо и я была вынуждена спасаться бегством.

— Ты бежала в этот мир после того, как на тебя напал кочо? Из того мира в этот?

— Да. Человек по имени Кейки — думаю, он тоже йома — сказал, что это необходимо для моей безопасности. Он-то и принёс меня сюда.

— А где он сейчас?

— Не знаю. Когда мы прибыли сюда, на нас тут же напали йома и мы разделились. С тех пор я его не видела. Может быть, он мёртв.

Ракуджин долго думал, обхватив голову руками.

— Невероятно. Представить себе не могу.

— Ракушун сказал мне то же самое.

— Йома подобны диким животным. Все знают, что они способны преследовать людей стаями, но они никогда не выделяют одного человека как свою цель. Не говоря уже о том, чтобы ради этого пересечь сам Къйокай. Это противоречит самой их природе, которая напоминает того же тигра, например.

— Но разве человек не может натаскать тигра делать нечто в этом роде?

— Йома нельзя приручить. То, о чём вы рассказываете, Ёко-сан, весьма серьёзное дело.

— Это так серьёзно?

— Если мы предположим, что что-то заставило йома изменить своё поведение и начать охотиться на тебя, или же, что кто-то нашёл способ ими командовать и управлять, то в любом случае, сидеть при этом, сложа руки, может навлечь опасность на всё царство.