Павел Сэкке - Лабиринт силы

Когда юноши уходили, они остановились на перекрёстке. Одна дорога вела к центральной площади и дому Круга — там Хаш рассчитывал узнать, где ему найти Шина Ягуро. Вторая уходила к приземистому зданию архива, застывшему на холме, у границ квартала Бунсэки. Рыжий внимательно посмотрел на товарищей и задал вопрос, который мучил его с утра:

— Ребята… Скажите, почему вы мне помогаете?

Амидо ухмыльнулся, Йору ответил таким же внимательным взглядом:

— Понимаешь… Несмотря ни на что — мы одна группа. В какие бы условия нас не ставили. Я читал, что в этот период закладываются самые прочные отношения между боевыми чародеями, дружба, которая сохраняется позже много лет. И… я чувствую, что необходимо исправить то, что у нас есть. Иначе мы можем лишиться этой важной части нашей жизни. Хаш кивнул, и их дороги разошлись.

Квартал Гэнкан наполняла тишина. Здесь ничего не изменилось с последнего визита сюда людей — группы номер девять, искавшей своего непутёвого члена. Всё те же развалины, всё тот же густой, почти осязаемый воздух, нависший над деревянными постройками. Только в глубине главного здания можно было заметить человеческую фигуру, стоявшую напротив одной из пробоин. При более детальном осмотре становилось понятно кто это — соломенная шляпа, долговязый рост и чёрное кимоно знал весь Дзэнсин. Ронин опирался на свою катану в ножнах и, казалось, окаменел. Он не двигался, даже не дышал. Подобно мрачной статуе магистр застыл в ожидании.

Воздух за его спиной вспух пузырём, раскрашенным чёрными и красными разводами, совершенно сюрреалистичной картинкой, которая привлекала взгляд, гипнотизировала и заставляла растворяться в неё, если смотреть достаточно долго. Пузырь треснул, осыпался на пол хлопьями пепла и на старые доски пола, засыпанные пылью, шагнул Канран Мидасу. Его пёструю одежду сменил серый комбинезон и жилет магистра, покрытый множеством карманов, на руках — кастеты с иероглифами, направляющими токи Ци.

— Пижон, — без всякого выражения сказал Кеншин. — Нашёл что-нибудь?

— Я? А я должен был что-то искать, хе-хе? — Ронин не поддался на эту уловку, он знал Мидасу далеко не первый год.

— Я жду внятного ответа.

— Ты занудный. Нет, ничего не нашёл. Я даже в подвалы заглянул. Передатчика нигде нет. Отомэ сейчас осматривает близлежащие постройки, сам знаешь, пеленгатор даёт погрешность в десяток метров.

— Я думаю, что это не тот случай. Кто-то приходил сюда. Кто-то искал что-то здесь. Потом отчитался о проделанной работе. И, судя по тому, что рискнул выйти на связь прямо из Дзэнсина, нашёл что-то важное.

Канран кивнул.

— Как бы то ни было — передатчика и следов в доме нет.

— Уже выяснили, куда отправили сообщение?

— Пока нет. Всё очень…непросто. Бунсэки говорят — есть десять точек приёма. Осталось узнать, какая из них настоящая.

В воздухе сухо щёлкнуло, закружились быстро таящие снежинки и рядом с говорившими очутилась Хёмэн Отоме.

— Пусто, — коротко отрапортовала девушка.

— Ясно. Что группа наблюдения?

— Объекты ведут себя естественно. Никто вчера не покидал пределов своих домов.

— Кто-то водит нас за нос, Кеншин. И когда я найду этого умника, то оторву его длинный нос.

— Сворачиваемся. Нужно прочесать окрестности города.

Троица исчезла из дома. Только опадали на пол хлопья чёрно-алого пепла, смешивающегося со снежинками. Ронин не любил сопровождать быстрое передвижение никакими эффектами, в отличие от Хёмэн и Канрана.

После того как магистры исчезли, в стене дома открылась потайная дверца. Силуэт, смутно различимый в полумраке разрушенного главного дома Гэнкан, стелясь к низу, медленно подобрался на то место, где троица обсуждала дела.

— Дураки, — голос плыл, изменялся. — Вы и быка у себя под носом не сможете увидеть.

Смутная тень прикоснулась к своему запястью.

— Магистр? Эта троица была здесь. Да, они ничего не смогли найти. Но по следу пошли уверенно, им будет не до вас. Да, отправляюсь.

Тень пошла маревом и исчезла, оставив дом клана Гэнкан в своей вечной тишине.

Дом Шина располагался в самом старом квартале вольного города Дзэнсин — Гансэки. Изначально поселение строилось вокруг мощной скалы — в ней устраивались первые боевые чародеи, проплавляя в камне комнаты, коридоры и залы. Потом население стало рости и выплеснулось за пределы каменных чертогов, изрытых ходами к тому времени не хуже муравейника. Вот эта скала, вместе с прилегающими домами образовала Гансэки. Центр отсюда сместился несколько десятков лет назад, ближе к площади Сёгёгай, но район по-прежнему считался очень престижным. Каменная твердыня служила потенциальным убежищем, на случай нападения врага, а ещё в ней хранились большие запасы, способные помочь выдержать любую осаду.

Миновав стену квартала, Хаш внимательно вглядывался в номера домов. Здесь постройка велась без всякой планировки в своё время, а потом снести строения, помнящие ещё первого Итто-сэна, ни у кого не поднялась рука. Новые кварталы создавались по строгому плану, а вот старый центр пестрил кривыми улочками, разномастными фасадами, причудливой архитектурой.

Рыжий озадаченно почесал затылок. Найти дом номер тринадцать дробь один бэ будет несколько более сложной задачей, чем казалось поначалу. Тут бы в названиях улиц сориентироваться…

Что-то коротко свистнуло в воздухе и ударило Кэйрана по затылку. Готовый ко всему, юноша мгновенно обернулся, принимая боевую стойку, и встретил знакомый насмешливый взгляд зелёных глаз. "Рикко! Вот проклятье! Я совсем про неё забыл, со всеми этими тайнами!".

— А ты шустрый. Ещё ни за кем мне так долго не приходилось гоняться.

— Я… Ну…

— Сначала я заявилась в больницу. Прошлый раз ты валялся без сознания и я решила, что сидеть у койки бессмысленно. Сегодня я пришла, а мне сказали — его уже выписали. Более того. Его, говорят, забрала парочка каких-то мальчишек.

— Рикко, я собирался…

— Ага, решила я. Ну пусть встретится со своими одногруппниками, после, может, хватит совести зайти ко мне. Но нет! Что я вижу? Пошла я, значит, по своим делам в лавку, на другой конец города, и вот он, Кэйран Хаш, собственной персоной.

— У меня тут дела…

Взгляд Юкионы ничего хорошего не предвещал.

— Дела, значит. Я тебя как дура ждала полтора часа в день праздника, потом места себе не находила, пока ты в больнице валялся, а у тебя дела?!

Хаш сглотнул и начал медленно пятиться. Девушки пугали его, вообще-то. А конкретно эта — просто вводила в ступор.

Внезапно реальность его поплыла радужными разводами. Стены домов, контуры людей, лицо Рикко — всё плыло, смешивалось. И, в то же время, это расплывчатое нечто на мгновенье становилось чётким.