Павел Сэкке - Лабиринт силы

Вопрос оказался неожиданным. Амидо замешкался.

— "Золотая тридцатка", наставница, это лучшие в выпуске…

— В "золотую тридцатку", адепт, попадают не только за результаты учёбы. Сейчас я раскрою тебе один секрет. Ты знаешь, что участники "тридцатки" готовятся получить степень бакалавра, верно? Но вряд ли ты знаешь, что в неё попадают люди, от рождения имеющие сильные лидерские качества? Ты знаешь, что за ними наблюдают, отслеживают каждый шаг? В играх со сверстниками, дома… Знаешь, что вам иногда специально подкидывают сложные задачи, чтобы проверить?

Этого Амидо не знал. Даже не задумывался. Талахаси считал, что в тридцатку попадают только за результаты тестов.

— Тридцатники — будущие лидеры — бакалавры и магистры. Ты должен знать, что в Дзэнсине — несколько тысяч адептов, около трёх сотен бакалавров и чуть больше сотни магистров. Ученики-тридцатники должны быть лучшими — именно им предстоит вести за собой вольный город. Ты не подходишь на роль лидера. И я либо сделаю тебя настоящим участником "золотой тридцатки" либо убью.

С этими словами наставница Аки взмахнула руками, и на адепта со всех сторон обрушился рой метательных кинжалов.

— Лидер должен уметь быстро принимать решения!

"Отбить две пары кинжалов своими клинками, крутануть "мельницу", пустив через клинки Ци, отбрасывая железо ударом".

— Лидер должен уметь видеть последствия своих решений!

Упавшие кинжалы привели в действие новые ловушки, воздух опять наполнился гудящей сталью. Но Амидо оказался на высоте — от части снарядов адепт уклонился, часть сбил ещё несколькими толчками Ци.

— Лидер должен быть готов к неожиданностям!

Под ногами что-то грохнуло и глаза ослепило яркой вспышкой.

— Лидер должен быть стойким до самой смерти!

Полуослеплённый, Талахаси всё же попытался отбить следующую волну метательных кинжалов. Получилось не очень — три клинка оставили глубокие раны на руках, а четвёртый скользнул в опасной близости от виска.

"Нужно что-то делать, я же у неё, как на ладони. Нужно скрыться… Точно! Дурак! Рюкзак-то ведь у меня с собой!"

Рука сама нашарила свёрток с благовониями.

Вообще-то этот сбор трав предназначен для ванн. Так, во всяком случае, уверял его торговец в лавке. Откуда же травнику было знать, что при должной обработке этот пучок будет изрыгать из себя дым, не хуже вулкана?

Адепт дёрнул самодельный запальный шнур и бросил занявшиеся травы себе под ноги. Столб дыма получился и впрямь, впечатляющий — поляну быстро заволакивало белёсым туманом. Талахаси замер в нерешительности.

"Что теперь? Пока я в относительной безопасности, но дым скоро рассеется. Думай, думай!"

— У тебя острый ум, — голос наставницы из-за дымовой завесы слышался всё так же ясно и чётко. — Ты умеешь принимать неожиданные решения. Но не стоит считать, что твои враги — глупцы! Лидер должен относиться к своим противникам с уважением!

Мощный порыв ветра, неведомо откуда взявшийся среди деревьев, начал уносить завесу в сторону.

"Интересно, она припасла только кинжалы, или что-то похлеще?"

Ответ не заставил себя долго ждать.

Когда дым окончательно рассеялся, на руке Аки подрагивал небольшой огненный шарик.

— Ты стараешься не менять позицию, ты понял часть опасности, это хорошо. Но сила — в гибкости, — с этими словами девушка метнула свой дзинтай в адепта.

— М-мать… — выдохнул сквозь зубы Амидо.

Пришлось прыгать. Причём, достаточно далеко в сторону — Талахаси знал кое-что об огненных дзинаях: маленький шарик мог взорваться, поражая всё живое в радиусе нескольких метров.

Этого не произошло, адепт даже не активировал новые ловушки. Однако, безболезненно уйти от атаки не получилось — приземляться пришлось на одно колено, прямо на рассыпанные трёхгранные шипы. Талахаси взвыл, когда небольшие острия пробили одежду и кожу.

"Так, хватит".

Парень подобрался, поморщившись от боли, пустил Ци в ноги и прыгнул вверх, оказавшись на суку, наподобие того, что заняла наставница.

— Стремление обойти рамки — похвально. Но я сказала — уклоняться, пока не прозвучит команда "стоп".

Аки резко дёрнула правой рукой к себе, словно подтаскивая что-то. Сообразить Амидо успел, когда было уже слишком поздно. Тонкая нить Ци в руке Аки блеснула голубоватым светом, натянулась, завибрировала, и Талахаси полетел вниз, на поляну. Его протащило несколько метров, почти под основание дерева, на котором расположилась наставница. Сколько ловушек активировалось — сложно сказать. Но буквально через мгновенье после остановки новые кинжалы сорвались вниз.

Их было много, больше десятка. И, хоть часть прошла в значительном отдалении, остальные, видимо корректируемые Аки, понеслись прямо на адепта. Отразить или увернуться от всех невозможно просто физически, даже боевому чародею.

Амидо вертелся, как уж на раскалённой сковородке и, в какой-то момент, ему показалось, что получится выйти невредимым. Наверное, это его сгубило — посторонние мысли в бою вообще вещь опасная.

Сталь впилась в бедро. Ещё один кинжал — в правую руку, пробив наруч. Последний глубоко вошёл под ключицу. Ничего смертельного, но очень больно. А ещё при таких ранах полноценно двигаться не получится.

Тяжело дыша адепт привалился спиной к шершавому древесному стволу. Кровь сочилась из царапин и ран, от лезвий, застрявших в его теле, жгучими волнами разливалась боль. Когда парень поднял голову, перед ним, шагах в двадцати, засунув руки в карманы, стояла Аки, склонив голову в своём любимом жесте.

— Хватит, — отчётливо произнесла она. — На сегодня тренировка окончена. Почти

— Почти?! — прохрипел Амидо. — Но ведь я же продержался! Я же победил!

— Настоящий лидер должен уметь управлять ситуацией и после победы. Он должен уметь преодолевать последствия победы — а это одно из самых сложных знаний. — Девушка повернулась к нему спиной, бросила через плечо: — Кинжалы были отравлены. Если яд не удалить из ран — он вызовет судороги, длящиеся несколько часов. Они будут настолько сильными, что тебе может сломать кости и порвать связки. Советую выбираться с поляны прямо сейчас. С твоей скоростью от полигона до госпиталя ты доберёшься не быстро. — Сказав это, Аки исчезла среди подлеска, нырнув в сторону от тропинки, по которой они сюда пришли.

С медитацией у Хаша как-то сразу не заладилось. Сложно сказать, что послужило помехой: мерзкий дождь, который, к тому времени как адепт добрался до площадки, совсем не походил на летний, молчаливая фигура ёкая-сторожа, не издававшая даже звуков дыхания, свои мысли, накинувшиеся на рыжего, едва он остался в одиночестве.

"Йору отсутствует по уважительной причине… Странно. Нам он ничего не говорил. Не хотел? Или не успел?"