Валентин Юрьев - Паучий Замок

- Только, не пойму, гонец, вас этому учат, что ли?

- А ты побегай в одиночку со свитками, начнёшь камни слушать, лишь бы в неприятности не попадать...

- Ну а дальше? Что в голове у Кайтара?

- Проще простого, он соображает, что скажет отец про его девчонку, разрешит ли ему жениться раньше времени и очень хочет развернуться и двинуть назад, в долину со скоростью раненого аргака.

- Почему ты так решил?

- А посмотри, как он иногда поглаживает её колечко на ходу, а на привалах даже в кусты бегает, держась за подарок!

- Кайтар, а Кайтар! Отец не даст жениться! Ты ещё сосунок! - весело и язвительно кричит Крен, которого этот разговор отвлёк от болячки.

Пашка вздрагивает, не оборачиваясь, грозит кулаком, потом зыркает в нашу сторону назад и, видя ржущие рожи, сам улыбается:

- Да, ладно вам! А может, разрешит?

Мишка, немного ошарашенный, думает о том, какой он всё же ненаблюдательный, а принц, оказывается, не зря называется Охотником. Они всё также шаг в шаг идут по 'дороге', ноги сами знают, что нужно делать.

- А если совсем ничего не видно, не слышно?

- Так не бывает. Но я понял, ты не об этом спросил. Другие не поймут, а ты - сможешь. Когда ты кидаешь камень, то думаешь, вспоминаешь, отдаёшь приказ руке, эти действия требуют работы от головы и их можно услышать, это несложно, трудно только выделить из всех мысли одного ирита. Или любого дивого существа.

- И как быть?

- Если все кричат, а ты хочешь услышать одного, то что тебе нужно делать?

- Не знаю... Никогда не задумывался... Я как-то настраиваюсь, чтобы слышать одного, а других - нет.

- Ну, правильно, настраиваешься. Когда ты смотришь на ядовитую керзу, то не замечаешь ни кустов, на которых она сидит, ни камней вокруг, а только её! Вот тебе и ответ.

- Ну, это я, как раз, понимаю. А как чувствовать сами мысли?

- Те, которые остаются в голове, никак. А вот приказы, которые отдаёт чужая голова своему телу, предмету, другому ириту, можно заметить, они долго витают вокруг своего владельца, как круги в воде и эти круги можно услышать, анализировать, обдумать.

- То есть, сейчас идёт двенадцать ребят, и я могу расслышать каждого?

- А зачем тебе - каждого? Я же об этом и толкую! Сможешь расслышать только общий шум! Напрягись, Мроган! Пойми - трудно выбрать. А выбирать ты будешь кого? Того, кто тебе сейчас важен. Од-но-го! Если ты собираешь ягоды, то не видишь камни, они тебе не нужны. А если стоишь в дозоре, не будешь слушать шум ручья, будешь ловить шорохи шагов, твоя голова сама перестраивается и слушает только то, что нужно. Ну, вот и слушай!

- Верт, я сейчас вообще ничего не чувствую! А если почувствую, то как я узнаю, кого именно я услышал?

- Ну, Мроган, прямо как ребёнок! Ты, разве, сразу научился ходить, говорить? Тебе вдалбливали по одному звуку: - 'Скажи ааа, скажи мааа, скажи маа-маа'- а сейчас - вон, как болтаешь, прямо как большой..

- И кто мне скажет: - 'ааа'?

- Никто! Сам слушай, сопоставляй. Только помни, что самые сильные звуки души бывают в моменты самых сильных потрясений. Вот, камень. Если ты сейчас случайно ногой откинешь его, то вообще ничего не будет, если небрежно бросишь рукой, будет слабый сигнал, а вот, если с силой бросишь в злейшего врага, чтобы убить его - то получишь наибольший сигнал.

- Значит, надо ловить сигналы и смотреть, кто их произвёл и почему?

- Ну, да, конечно. И стараться, чтобы это был один сигнал. Иначе ты запутаешься в том, от кого они пришли.

- Как это начать? Ну, как ты это делал?

- Я же - Охотник. Я ставил капканы уходил недалеко и садился слушать только мысли, так, чтобы ни видеть, ни слышать свою жертву. Только предсмертный крик мозга. Закрывал глаза и уши.

- Но это же жестоко!?

- Ты, уж, вообще даёшь! А убивать ради еды - не жестоко? Так я их потом съедал. В благодарность за учёбу.

- А сейчас ты слышишь что-нибудь?

- Да!... К сожалению. Я думал, обойдётся... За нами идут! Причем, не по дороге.

- Как ты ЭТО узнал?

- Были сигналы боли. Кто-то, возможно, упал и очень злился, хотел ударить другого. А на дороге, ты же видел, упасть негде.

- А в каком они месте?

- Ничего не могу сказать. Это же не уши, не глаза, я просто слышу и всё.

- Так надо что-то делать?

- Если бы знать, что именно! Во-первых, не надо дёргаться. Идём себе и идём. Будет привал, скоро, подумаем.

- Слышь, гонец! А ты можешь узнать, приближаются они или нет? - Это Крену спереди надоело просто слушать, интересуется, а глаза-то уже забегали вокруг в поиске врага.

- Ну, ты чудак! Причины-то разные, кто-то - упал, а кто-то просто корзину поправил за плечами, голоса-то разные. Я чувствую, что рядом чужие, уже хорошо... А, вон, уже и привал.

Дорога вышла на плоскую площадку, густо отмеченную следами проходивших путников, по времени пора отдыхать, к переднему часовому, уже скинувшему свою корзину, подтягивается группа, все снимают осточертевшие тяжести, а через некоторое время и задний часовой подходит.

- Стоп! - кричит Мишка, напуганный сообщением принца - Значит, внимание! - ждёт, пока все замолчат - Есть опасность, что за нами следят, поэтому ходить по нужде половиной группы, с оружием, остальным быть здесь, смотреть, не расслабляться, потом поменяетесь. Не разбегайтесь. И не орите!

Начинается ходьба в кустики и Мишка тревожно отмечает, что команда его топчется как аргаки, оставляет столько следов, что только слепой их не унюхает, даже, если Верт неправ, дисциплину надо восстанавливать. Крен сидит, перевязывает обувь и тревожно передаёт недоумевающей команде суть разговора, который услышал, хотя и не понял почти ничего.

А Мишка думает о том, что ещё неясно, что лучше, слышать неизвестно что, или идти себе в неведении в прекрасном настроении? Наконец вся команда в сборе. Охотник выходит в центр, поднимает руку, но его считают чужим и суетня успокаивается очень медленно.

- Вы уже слышали. Кто-то лезет к нам, я думаю, от Мертвого Перевала. Можно, конечно, идти дальше, но лучше видеть чужую спину, чем подставлять свою. Вы, конечно, храбрые воины, но предлагаю пересидеть и поставить наблюдающих, заодно и отдохнёте, и всё это, пока снега нет, а то под перевалом следы уже не скроешь.

Его командные интонации и скептическая интонация в слове 'храбрые', не могут остаться незамеченными, так что 'воины' не остались в долгу и подняли тихий хай:

- Часовые шли спереди и сзади - ничего не слышали. Откуда тебе чего известно? Тут Крен фигню молотит, что ж мы верить должны, что ли? И так уж намотались, всего-то три дня осталось! Прорвёмся как-нибудь!

Что ж, пока приказа не было, можно и посудачить, тем более что я и сам не очень-то верю в разговоры о сигналах, но авторитет Охотника для меня очень высок, а цена ошибки - ещё выше. Но и мнение группы, совсем уж, нельзя игнорировать. Хотя бы пар дать спустить ребятам, они заслужили. Громче всех злится юный смельчак по кличке 'Копыто'.