Валентин Юрьев - Паучий Замок

Ну-ка, отвечайте, ученик Мроган?

- Надо кресало рукой двигать туда-сюда. Или крутить.

- Ну, почти, правильно! Только крутить ты не станешь рукой, а чем тогда?

- Смерчем!

- Ну, молодец, только смерч, это, пожалуй, многовато для простого светильника, так что же?.. Думай, думай!

- Вихрь?! Маленький смерчик?!

- Правильно. А чтобы он не рос, что можно сделать?

- Корзину! Нет! Клетку. Прозрачную клетку!

- Ну, давай, давай! А куда ты сажал своих врагов, мальчик?

- Я понял! О, Мудрый!..

Я вдруг прозрел. Не хватало просто одного движения пальца учителя, чтобы ткнуть меня носом в то, что я уже и так знал. Но помня печальный опыт со смерчем около башни, для начала сотворил прозрачный колодец, потом крышку на нём, а уже внутри крутанул сноп искр от точила. И они, завертевшись маленьким вихрем, стали ускоряться и крутиться стайкой внутри колодца всё быстрее, потом слились в белый вращающийся туман и исчезли, а вместо них появился свет. Весь объём колодца осветился неярким светом, и внутренность кельи стала видна целиком.

- Да, мальчик. Ты способен очень на многое. Но я боюсь, что ты пойдёшь по стопам... Как бы это сказать?

- Верта Охотника?

- Да, и многих таких, как он. Авантюристы! Ты же с ним собрался идти?

- Да, Мудрый, но разве это плохо?

- Нет, то, что вы пойдёте, не плохо. Но так ты перестанешь учиться совсем или будешь глотать крупинки знания с чужих рук.

Я знаю, зачем вы пойдёте. Искать камни.

- Да, Мудрый, вот такие - и я вытащил то, что отобрал у хассана.

- Вот именно! Такие! - он разозлился - Ты ничего не понимаешь и не боишься искать силу, которая может растереть вас как зёрна между камнями.

- Но разве куски так страшны?

- Камни - это всего лишь камни. Они или сгущают поток частиц и при этом увеличивают твою силу, или, наоборот, прореживают этот поток, отгоняют его в стороны.

- И что тогда происходит?

- Образуется защита. Бедный воин отдал кучу денег, чтобы купить себе защиту от колдовства, а ты отобрал её. Зачем тебе эта безделушка? Разве ты грабитель?

- Прости, Мудрый, но они хотели убить нас!

- Милый мой Мроган, если сейчас собрать всех, кто хотел бы убить тебя и поставить в этой келье, им не хватит места. И если у них начать силой отбирать их оружие и амулеты, то число врагов будет только увеличиваться.

- Но это же они напали первыми!?

- Мроган, в твоих руках, может быть, прячется сила целых армий, а ты как маленький мальчик кричишь 'Они напали...'. Ну, напали, как дети, позарились на золото, на руку монет. Так они живут только этим. У них дома жёны, дети, это ты можешь понять? А ты чувствуешь себя героем, хотя не получил ни царапины и знал об этом заранее, так? А ведь тот хассан плакал, наверно? Просил тебя? У них за такой камень целый год надо трудиться.

Огонь стыда опять пробивает меня насквозь, становится жарко лицу и холодно ногам от той правды, которую я слышу. Мой мозг мечется между словами 'хотели убить' и 'ни царапины'. Я заново просматриваю все свои дела и вижу себя со стороны достаточно неприглядным. Во всех поступках сидит хвастливое мальчишеское чувство гордости, спесь, возможность покрасоваться. А вот, если бы нас побили в конце пути, когда от усталости я потерял нити управления, вот тогда не было бы мне никакого прощения. Просто Сияющий пожалел мальчика.

- Прости, Мудрый. И спасибо тебе.

- Вот за что я тебя люблю, Мроган, так это за умение всё быстро понять. Ты - 'думающий'. А то всё 'воин... воин'! Какой ты воин? Воин убивает, не размышляя, а ты... Ну да, ладно. Тебе идти надо. Постарайся привести всех живыми. И будь осторожен с камнями. Обещаешь, сын мой?

- Я постараюсь, Мудрый.

- Не забывай, подземелье старое, почти разрушенное...

- Я понял!

- Понял он! Там иритов погибло в завалах больше чем на войне! В главные пещеры много лет никто не ходит и все дыры завалены!

- Я понял.

А камни проверяй только в открытом месте, а то никто не спасёт!

- Хорошо, Мудрый.

- Будете входить в пещеры, тяните за собой верёвку от самого входа. Будет видно, где вас искать, если что... Да поможет вам Сияющий, сынок. Иди уж. И приходи учиться!

Я прошу охранника, который меня сопровождает, провести к хассанам. Он не понимает, зачем это нужно, но, видимо, мнение обо мне такое, что подчиняется безропотно, и мы уходим в самую дальнюю часть нашего дома, туда, где начинается тайная пещера.

Здесь я впервые в жизни, поэтому с любопытством разглядываю удлиненную форму домов - казарм, стойки для дротиков, двухъярусные узкие постели, сильный своеобразный запах, присущий только кучке мужчин, такой же стоял в нашей казарме на учениях.

Хассанов мы находим за отрядом охраны, пока они не приняли присягу, не дали свою клятву, их ненавязчиво ограничивают в перемещениях. Наёмники с испугом поворачиваются ко мне, видимо, ожидая худшего, а я с трудом нахожу в одинаковых для меня лицах то, которое было таким тоскливым, подзываю его рукой и отдаю ненужный мне камень.

Он растерян и не верит своему счастью:

- Хазаин, ты вылечил мой сердце, это амулет, злой дух гонять... мине очен дарагой, всегда тибе помнить буду...

Он всё порывается поцеловать мне руку, но я вырываюсь

- Прощай!..

- Гульдияр! Я Гульдияр, хазаин! Имя мой Гульдияр! Будь счастливый, хазаин! Моя должник твой! Прощай, хазаин!

Я ухожу с таким ощущением, что только что отдал старенькой бабушке её дырявый кошелёк с тремя монетками, который сам же и стащил до этого. Вроде бы и добро, но какое-то сомнительное.

За три дня по хорошо пробитой тропе вдоль реки камнеискатели дошли до сторожевого поста, мимо которого ещё достаточно недавно проплыли на плотах.

Охранники кордона удивились до такой степени, что побросали все свои посты и без всякой на то команды спустились с верхних башен, чтобы впервые за свою практику увидеть такое чудо: к ним до этого за все годы их практики никто не приходил после окончания лета, кроме смены, но до смены ещё было далеко.

Необычный вид маленького отряда худых фигурок уже издалека ошарашил. Охранять в этом месте было некого, никаких врагов никогда не встречалось, служба держалась только на врождённой дисциплине, но сейчас и она была забыта, слишком необычное топало к ним бодрым, живым шагом.

Сначала раскочегарили маленькую умывальню, в которой гости смыли первую свою грязь, а потом дружно набились в крохотную едальню, чтобы с почётом покормить гостей, а самим услышать новости. И дело того стоило, новости оказались потрясающими, несмотря на то, что, умудрённый опытом Мишка не стал рассказывать все мелкие детали и ужасы своего похода, ну, сходили, ну принесли вымпел, ну, попутно освободили, вот, он и принц, собственной персоной.

Не сказать этого Мишка не мог, потому что в донесении в клан должно быть отмечено, сколько разведчиков прошло и с ними Верт Охотник со слугой.