Андрей Колесник - Последний (СИ)

В общем, вид Настоятеля никогда не позволил бы заподозрить его в усердном соблюдении постов или многочасовых медитациях. Скорее в регулярных тренировках и бурной, очень бурной молодости.

— Он размозжил не один десяток ваших рогатых голов! И сейчас мечтает познакомиться с твоей! — приближаясь к стоящему на алой ковровой дорожке демону, процедил священнослужитель, многозначительно похлопывая молотом по подставленной ладони.

Быстро оттолкнувшись правой ногой от пола, его противник метнулся навстречу Настоятелю, подныривая под разящий удар. Настоятель, не растерявшись ударил того коленом в печень. Не попал. Чудовищная пластика движений огнеглазого просто не укладывалась в голове. Его тело изгибалось как марионетка в руках ветра, всякий раз обманывая Смерть на йоту.

— А ты не прост! — выдохнул Настоятель, когда его молот, с треском расколол плиты пола, вмяв в них дорожку, но демон в очередной раз ускользнул. В западном и восточном портале одновременно замельтешили поднятые по тревоге, закованные в легкую броню гвардейцы, наконец добравшиеся до Храма. — Игры кончились! Конец тебе!

Огоньки глаз оказались прямо перед ним, непреодолимая сила подхватила оружие и вывернула из рук. Молот, прошуршав через зал, разбил головы двоим гвардейцам, и еще одного превратил в кровавое месиво. Боль пронзила раздутые мускулы Настоятеля, подобно огненным точкам пробивая тело.

Скосив глаза, вниз он увидел, как на пальцах демона разгорается мутное зарево.

— Магия?! Но…

— Ты прав. В Храме её могут использовать только Боги, — подтвердил черноволосый. И одним ударом раскрытой ладони пробил кольчугу, мышечный каркас и кости, добираясь до быстро стучащего человеческого сердца. — Я пришел сюда за тобой, Триар Победитель. За твоей душой. Только лишь за ней.

Настоятель подавился кровью, что, плеснув с губ, побежала по бороде. Все его сильное тело трепетало, надетое как кукла на руку страшного гостя. Пораженный внезапной догадкой взгляд остановился на огоньках наполненных жгучей злобой Преисподней. Он хотел еще что-то сказать. Поделиться своим открытием. Крикнуть, предупредить, ведь никто из свидетелей так и не понял истинной сути происходящего. Но вырвавшийся из чужих глаз огонь обратился алым вихрем, втягивающим в себя корчащуюся душу верховного смотрителя главной Святыни Оси.

— Стреляйте-стреляйте! — закричал, оправившись от увиденного святотатства, капитан гвардии. — Бейте его, ребятки!

Кровь из тела Настоятеля тонкими струйками стекала на ковровую дорожку.

Мощным движением демон швырнул роняющее алые капли человеческое тело в западный портал, прямо на целящихся гвардейцев. А сам легко и непринужденно прыгнул, или скорее даже перелетел к восточному, скрываясь за орущими дурными голосами молитвы служителями и Столпом.

— Да стреляйте же! — завизжал, теряя самообладание, капитан, когда увидел, с какой скоростью двигается враг. Играя с воздухом размашистыми обманчиво плавными движениями, он втянулся в линию обороны, орудуя голыми руками, словно те были смертоносными копьями. Сильный как сто человек он протыкал доспехи и человеческую плоть, сминал шлемы как шелк и выкручивал кости как тряпки. Полтора десятка гвардейцев умерли как один. Они не задержали демона, прорывающегося вперед точно злой Рок и на минуту. Все закончилось быстро и капрал гвардии, слабея, упал на колени. По его лицу скользнула быстрая тень, а он ничего не замечая, кричал, грозил и рыдал, глядя на собственные оторванные руки, валяющиеся на перепачканном красными размазанными следами мозаичном полу.

— Подкрепление, где подкрепление?!!!

Монахи на разные голоса вопили бесполезные охранные молитвы. Не от большой веры, вовсе нет. Многие из них просто повредились в рассудке.

— Всем встречающим отойти от пятого прохода! Последний раз повторяю, отойти от пятого прохода! — громкий крик дежурного лишь на пару секунд упредил вырвавшийся из черного хода, окаймленного тяжелым бронзовым обручем, язык пламени.

Огонь нитью протянулся из тьмы тоннеля, молниеносно осветив его влажные каменные стенки, попытавшись вырваться на площадку перед проходом, где нервничали в ожидании десятки приезжих. Заалевшие на обруче порога руны в последний миг одернули ненасытного зверя точно цепного пса, запечатав его в пределах рамки.

За барьер вырвались лишь искры да едкое сернистое облачко дыма с ног до головы обдавшее ближних путников. Люди, привычно глядящие на то как огонь медленно расползается внутри обруча, подобно воде выливаемой на стекло, кашляли от саднящего в легких дыма и переговаривались, ожидая пока пламя откроет переход. Некоторые завистливо косились на соседнюю очередь — пассажиры неспешно проходили в уже распахнувшийся огненный портал, сопровождаемые внимательным взглядом заклинателя-путевода. Четвертый проход работал постоянно, был более быстрым, куда менее опасным, но несравнимо более дорогим, чем пятый.

— Освобождаем проход! Расходимся! Дайте людям выйти! — стоило лишь огненной пленке портала выпустить из себя первых приезжих, как люди, не обращая внимания на крики дежурного, ринулись вперед, толкаясь и мешая друг другу. Брань и оскорбленные крики явственно указывали на минимальный комфорт от участия в таком действе.

Именно под их аккомпонемент на площадку, легко раздвигая всех крепкими плечами ступил брутального вида мужчина. Он значительно отличался от согбенных ежедневным трудом разнорабочих и это бросалось в глаза. Его прямая, ровная как посох спина, с заброшенной за плечо черной сумкой из шкуры мантикора. Его отстраненный, немигающий взгляд, ощупывающий толпу. И меч в серебристо-блестящих ножнах, небрежно переносимый в твердой огрубелой руке.

Одним своим видом прорезая путь сквозь разномастную толпу разносчиков, мастеровых и рабочих, бегущих по своим бесконечным делам, он кое-как огляделся по сторонам, оценивая состояние Путевого Зала. Большой. Из семи порталов сегодня работали, роняя красные отсветы на стены и лица стремящихся навстречу людей, только четыре. Чтобы более точно представить себе размер площадки, следовало учесть, что каждый из обручей прохода, запечатывающий прокатывающееся по тоннелям пламя порталов, в высоту имел по пять с половиной ярдов. А сами проходы легко размещались на некотором расстоянии друг от друга, каждый имея собственную платформу — 'причал'. Потолок зала украшенный панорамой традиционного для Преисподней мучительства грешников, пребывал не в лучшем состоянии. Черные пятна, трещины и просто дыры на образчике демонической архитектуры ясно давали понять, что за минувшие шесть лет ремонт здесь никто не делал.