Михаил Ежов - Время камней

Через несколько минут Мануол пролетел над дворцовой оградой и устремился к возвышающимся башням. Сделав несколько виражей, он приземлился на террасу и, сложив крылья, почти слился с каменной кладкой. Сафир спустился с ящера и прислушался. До него не доносилось ни звука, значит, стража не заметила пронесшейся над дворцом огромной тени.

С террасы в замок вели две двери, одна из них должна быть незапертой. Сафир толкнул одну, но безрезультатно, зато вторая сразу подалась. Он шагнул внутрь и замер. Все тихо. Как и обещал Ормак Дьяку, в этой части здания охрана была под каким-то предлогом снята. На пути Сафира не должно встретиться преград вплоть до последнего рубежа — палат Камаэля, которые всегда сторожили преторианцы.

Маград не знал, какую услугу оказал казантарец Квай-Джестре, что тот был вынужден помогать им, но хорошо понимал, что Первому Советнику, ныне ставшему зятем императора, смерть Камаэля только на руку. Тогда он займет трон, и его потомки станут править Урдисабаном.

Сафир подумал о том, что должен был быть на его месте, но тут же упрекнул себя в малодушии: не мог же он скрепя сердце делать вид, что Камаэль не убивал его родителей, и улыбаться ему изо дня в день, втайне ненавидя!

Сафир двинулся к выходу из комнаты. Через пару секунд он очутился в коридоре, освещенном лишь одним факелом, укрепленным в десятке футов слева от двери. Маграду нужно было идти направо.

Он прекрасно помнил планировку дворца и легко ориентировался даже в полумраке. За свою жизнь он множество раз бывал здесь, а в последние годы, когда стал пажом, исследовал все уголки здания. Поэтому он уверенно шел по коридорам, отворял двери, пересекал залы и кулуары, пока не очутился перед комнатой, называвшейся Синей спальней. Она не использовалась с тех пор, как море унесло жизни первой жены Камаэля и его дочери. Император приказал оставить в ней все так, как было при их жизни, и с тех пор туда заходила лишь горничная, наводившая раз в неделю порядок. Насколько было известно Сафиру, сам повелитель никогда не посещал спальню своей покойной супруги.

Дверь была заперта, но Маград знал, как с этим справиться. Прикоснувшись к замку, он прикрыл глаза и сконцентрировался, представляя энергетические нити, проходящие сквозь запорное устройство. Их нужно было мысленно отделить от остальных, лишних. Когда Сафир сделал это, замок виделся ему так, словно был разобран и лежал перед ним на столе. Он послал сигнал, приказывавший шестеренкам сдвинуться и сместить задвижку. Это требовало определенных усилий, но Маград знал, что подобное ему удастся. Упражнения, которые заставлял его выполнять Дьяк, были куда сложнее. Замок тихо щелкнул и открылся. Сафир взялся за ручку и толкнул дверь. Она отворилась без единого звука. В комнате было тихо и прохладно — здесь не топили. Окно закрывали шторы, а у дальней стены виднелась покрытая белым балдахином кровать.

Сафир вошел и прикрыл дверь. Мебель здесь не покрыли чехлами, чтобы комната не потеряла жилой вид. Подле кровати была подвешена люлька, в темноте она казалась совсем крошечной. Маград попытался вспомнить, сколько лет было дочери императора, когда она погибла, но не смог — он тогда еще даже не родился.

Сафир пересек комнату, ступая по толстому ковру, и приник к стене. Он знал, что за ней находится коридор, ведущий в зал с фонтанами, откуда можно попасть в покои, которые теперь занимал император (после смерти первой жены он перебрался в другие комнаты, где до недавнего времени жил с Флабрией).

Ормак сообщил, что Камаэль сегодня останется во дворце. В последнее время императора можно было застать в его покоях все чаще: из-за нападения варваров на восточные границы Урдисабана ему приходилось работать допоздна и редко удавалось выбраться за пределы дворца. Сафир надеялся, что удастся обойтись без лишних жертв, но понимал, что ему придется встретиться со стражей, — по крайней мере с телохранителями, неотлучно дежурившими подле императора. Они были профессиональными воинами, и противопоставить их мастерству Маград мог только магию и внезапность.

Сафир ввел себя в транс и представил армирующую решетку, проходящую сквозь стену. Он принялся разрушать невидимые связи между частицами, из которых состоял камень. Это требовало времени, и Сафиру было нелегко, в особенности из-за толщины стены. Маград сосредоточился настолько, что не видел ничего вокруг — все его внимание сосредоточилось на связях, которые он должен был разрывать. Время от времени приходилось вынимать из стены камни и обломки, получавшиеся в результате того, что он усилием воли «резал» кладку на куски. К счастью, толстый ковер глушил все звуки.

Наконец отверстие стало достаточно большим для того, чтобы в него мог пролезть человек. Сафир пробрался в коридор и огляделся. Здесь не было ни души, но издалека доносился едва различимый шум — Маград сразу узнал его, поскольку слышал множество раз: такой звук издавали фонтаны императорского дворца. Он двинулся в ту сторону, стараясь держаться стены, но предосторожности были напрасны — стражи, как и обещал Квай-Джестра, не было. Сафир остановился перед двустворчатой дверью и прислушался, но падающая вода заглушала все другие звуки. Оставалось только войти, что Маград и сделал.

В зале не было ни души, только несколько павлинов дремали в разных его концах. Свет исходил от масляных светильников, расставленных вдоль стен.

Сафир подошел к одному из фонтанов и опустил руку в воду. Красные рыбки прыснули во все стороны и притаились около выложенных мозаикой бортов. Маград пересек зал и остановился перед аркой, закрытой плотным занавесом с вышитым в центре императорским гербом. Раскинувший крылья золотой орел показался Сафиру особенно хищным, и он резко отдернул драпировку.

Вместо двери здесь была устроена решетка, запиравшаяся изнутри. Замки располагались на расстоянии двух футов справа и слева, а ключи от них хранились у командира преторианцев. Но Сафир, разумеется, не собирался ими пользоваться. Войдя в транс, он проник внутренним взором в устройство механизма и начал выдвигать из пазов зубцы, удерживавшие запоры. Когда с этим было покончено, Маград усилием воли начал крутить ворот, поднимавший и опускавший решетку. Это требовало больших усилий, и вскоре Сафир почувствовал, как по лицу струится пот. Механизм подавался плохо, норовя в любую секунду вырваться из ментального захвата и вернуться на прежнее место. Наконец Сафиру удалось приподнять решетку на три фута — вполне достаточно для того, чтобы пролезть. Он достал из кармана и поставил на пол фигурку змеи. Замкнув на нее проделанное волшебство, он лег и прополз под железными зубцами. Теперь нужно было подготовить отход. Сафир подошел к вороту и начал крутить барабан, наматывая на него цепи, пока решетка не исчезла в притолоке. Тогда он поставил ворот на предохранитель — теперь путь назад был свободен.