Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

Расставшись с инженером, Моррест и сам побрел к дому. После двух бессонных ночей голова разламывалась, отказываясь переваривать информацию. В отличие подчиненных Морресту было далеко не весело. Прав оказался Гаррольм, ох как прав. Не заменить даже мемуарам Рокоссовского и Манштейна настоящего боевого опыта. Амори и правда двинулся вглубь Сколена, а значит, там его поджидал еще один полк. И немудрено: Амори не из тех, кто кладет яйца в одну корзину. Попытка сбить или отбросить врага со сколенской территории изначально была безнадежна. Еще повезло, что второй полк, похоже, не имел связи с Амори и должен был просто не дать подойти подкреплениям.

Но сколенцы, тот же Гаррольм, считают эту битву победой! И то сказать: по итогам всех трех нападений сколенцы потеряли человек сто убитыми и ранеными. Много, конечно, но за каждого убитого сколенца враг заплатил семью-восемью своими. Гарнизон по-прежнему жив и готов к бою. А снарядов, даже невосполнимых "зажигалок", еще достаточно, хватит недели на две боев. Но не станет Амори штурмовать каждый день. У него итак выбыло из строя несколько сот бойцов - не считая плотников и тех, кто подвернулся в разгромленном форту. С ними больше тысячи наберется. Считай, каждый пятый. Он просто обязан задуматься, стоит ли игра свеч?

Увы, остановиться Амори не сможет, и причины тут не военные, а политические. Кем он будет, если не возьмет столицу и не заставит Императора отречься? Да бешеной собакой, которая может укусить кого угодно. Такую надо пристрелить, пока до беды не дошло... Значит, война продолжится, Амори бросит в бой все, что имеет, и будет брать Лакхни любой ценой. Что он может предпринять?

Например, массированный штурм. В его положении больше ничего не остается, тем более, что крепость обложили всерьез. Но штурм неизбежно приведет к большим потерям, а ему брать еще, как минимум, столицу. А может, еще и отбиваться от главной армии Эвинны... Да и в тылу войска нужны, а то халги с белхалгами восстать могут. Значит...

- Не так ты прост, Амори. Знаю... И что-то у тебя в загашнике есть.

Моррест попробовал понять, что. Наверное, это как-то связано с загадочным взрывом внутри форта. Но две бессонные ночи взяли свое, глаза закрылись сами собой.

Старые, еще советские "Командирские" часы показывали без пятнадцати три - впрочем, особого толка от них не было. Здешние сутки были часа на полтора длиннее, но делились на те же двадцать четыре часа. По местным меркам было часов одиннадцать вечера. Как тут называют это время? Час Коршуна? В точку. Самое время трупоедам спуститься с небес, раскрыть смрадные клювы и полакомиться свежей мертвечинкой. Благо, намечающаяся война надолго обеспечит их мясом.

Последнюю неделю делать откровенно нечего. Как приказал король, они забрали оружие, бочки с порохом и даже плод смелого эксперимента - первые в Алкском королевстве и вообще в этом мире пушки. Двигались ночами, с соблюдением всех правил маскировки, будто их кто-то мог засечь с воздуха. В села не заходили, ночевали в лесах и все равно избегая больших дорог. Благо, тепло уже было даже ночью, спать под открытым небом одно удовольствие.

Повезло: пятнадцать ночей пути по густонаселенному королевству - и ни одной случайной встречи. Еще больше повезло тем, кто мог бы повстречаться в пути: Михалыч имел четкий приказ не оставлять живых свидетелей. Значит, любой, кому не повезло бы нос к носу столкнуться с колонной, был бы просто расстрелян в упор. Но бог - наверное, тот самый загадочный Алк Морской - миловал, Михалыч вовсе не жаждал убивать сторонних людей. Вот проклятую мятежницу, залившую Верхний Сколен кровью, а теперь нацелившуюся на Нижний - другое дело. Тут уж почувствуешь себя воином-интернационалистом, хм...

Выйдя почти на самую границу, колонна остановилась. Свернули на едва заметную звериную тропу (а уж каких трудов стоило протащить по ней пушку, и вспомнить страшно!) и довольно скоро оказались на уютной полянке возле ручейка. Здесь, в стороне и от основной армии, и от гражданских, и, тем паче, от противника, отряд расположился на отдых. Шелестела молодая листва, царила тишь, да гладь, да божья благодать. Не верилось, что совсем близко, километрах в десяти, идут боевые действия и рекой льется кровь. Только через неделю ожидания над пограничной рекой поднялся жирный черный столб дыма. Там что-то горело, и горело, как не может гореть дерево. Наверное, в ход пошли нефть или нефтепродукты.

Михалыч не находил себе места: лично проверил оружие у каждого бойца. Но выучка пошла впрок, оружие было почищено, штыки наточены, а патроны аккуратно уложены в подсумки. Нет, оружие подвести не должно. Хоть сейчас выступай и по команде "Ро-ота! Залпом! Пли!" - угощай сколенцев свинцом. Но как же томительно ждать, не имея связи с командованием и не зная обстановки! Михалыч уже собирался послать на разведку переодетого в штатское стрелка, когда на взмыленном коне прискакал гонец. Эх, великое дело - радиосвязь.

- Сир пятидесятник! - молодой рыцарь был вымотан, пот лил градом, с лошади вообще клочьями спадала пена. И то сказать - до основного лагеря отсюда пятнадцать миль. Считай, без малого тридцать километров. Если гнать коня во весь опор... - Его величество приказали передать... Союз нерушимый республик свободных...

Ох, и неглуп же Амори! Наверняка гонец и не знает, что означают переданные слова. Тем более не подозревает о том, что в некоей параллельной вселенной была такая страна - СССР. Даже если гонца перехватят и подвесят на дыбе, он не сможет сказать ничего, кроме этих, вроде бы бессмысленных слов. И только один человек во всем этом мире может правильно ответить. Потому что гимн был старый. Еще советский.

- Дружбы народов единый оплот. Партия Ленина, сила народная, нас к торжеству коммунизма ведет, - произнес отзыв Михалыч. В переводе на алкский знакомые с детства слова звучали как-то непривычно. Гонец ощутимо расслабился - понял, что попал по адресу. Михалыч знал, что значит эта весть... точнее, приказ. Значит, он был прав, когда договаривался с королем об условном сигнале: у Амори неприятности, и судьба всей кампании повисла на волоске. Королю пришлось пересматривать план наступления и пускать в ход главный козырь. Значит, время и правда дорого.

- На, выпей, - предложил Михалыч фляжку с алкским красным. Вино в королевских погребах что надо - вроде бы сладкое, будто впитавшее в себя сладость спелой лозы и жар солнца. От сладости алкоголь почти не чувствуется. Но крепость у него отменная - наверное, градусов пятнадцать, а то и все двадцать. Амори говорил, полувековой давности закладка, еще из урожаев до Великой Ночи. Поистине, драгоценность - на Земле бутылка стоила бы сравнимо с годовым доходом его мастерской. А уж тут, поскольку восполнить убыль невозможно - и вовсе драгоценность. Но Амори не пожадничал, видимо, мастерство нового оружейника ему было важнее. Это тебе не старчески скаредная и близорукая "наша Раша"...