Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

- Отдохни, поешь, - распорядился Михалыч. - О коне позаботься. Как отойдешь, езжай назад. Пойду поднимать людей, мы выступаем немедленно, а перед королем похлопочу о награде.

Пятнадцать миль по ночной дороге, которую знаешь лишь весьма приблизительно, и даже старый алк-проводник временами путается - не так уж мало. А уж тащить по здешним дорогам пушку и воз с ядрами да порохом - вообще то еще удовольствие. А если еще и дождь пойдет... Ведь приказ Амори строг и ясен - не мешкая, двигаться к главным силам. Значит, им и правда нужна помощь. Алки явно столкнулись с чем-то неожиданным. "У противника обнаружился огнестрел?" - гадал Михалыч.

К приграничному форту пришли под утро. Безошибочно учуяв в воздухе запах гари, Михалыч приказал ускорить движение. И на всякий пожарный...

- Ружья зарядить! Пушку тоже!

Небольшая остановка, короткая, упорядоченная суета - и алки двигаются дальше. Вот и алкский лагерь. Ничего себе! Амори собрал все, что имел, приграничный форт и поле вокруг него просто забиты палатками, коновязями, повозками, складами. Вспомнилось, как в далекие армейские времена офицеры требовали маскировать и рассредотачивать технику на стоянках - дабы не облегчать работу натовской авиации. Здесь Амори может не опасаться бомбежек и артиллерийских налетов. А диверсантов?

Стоп. А что ж тогда горело на реке?

Надежно прикрытые тьмой, "мушкетеры" вошли в лагерь и двинулись к отведенному им месту. Пушку закрыли огромным полотном, ружья сложили в повозку. Сейчас отряд Михалыча был вооружен пиками, приданными им по настоянию короля. Толку в них Михалыч не видел никакого, но сейчас они пригодились. Теперь-то их наверняка примут за каких-нибудь пикинеров.

Проследив, чтобы его люди разместились в указанном месте и получили горячую еду, Михалыч отправился в ставку. Он уже знал, что король с полком солдат ушел на тот берег блокировать Лакхни. Не лучший способ действий для главнокомандующего: а если засада?

- Добро пожаловать, сир Михалис, - произнес оставшийся за главного командир Халгского полка. Его имя Михалыч так и не научился выговаривать правильно, а потому предпочел обратиться без имени.

- Благодарю, уважаемый сир герцог. Какие новости? Мы видели по дороге огромный столб дыма...

- О да, эти мерзавцы не посмели высунуться из крепости. Но их машины ударили по нашему понтону на переправе.

- Неужели вы не знали о дальнобойности машин?

- Нет, не знали. У нас таких нет, а сколенцы из своих не стреляли тридцать лет. Кто же знал, что у них эти зажигательные снаряды?

Подозрения ожили с новой силой. Не хотелось бы попасть под огневой налет, имея целую повозку пороха. Хотя бы потому, что там, в Алкрифе, ждет - не дождется любимая. Может, посоветовать ему от греха подальше...

- А они могут дострелить сюда? - поинтересовался Михалыч. - Может, лучше отвести войска чуть подальше, хотя бы на милю от границы?

Впрочем, он и сам понимал: перетащить в окрестные леса такую прорву грузов - всего, наверное, несколько тысяч тонн - нереально. Потребуется не меньше недели, а до тех пор сколенцев в крепости, скорее всего, нейтрализуют.

- Да зачем?! Не добьют они, и наверняка не будут стрелять по нам, - усмехнулся халг. - У них в тылу скоро два полка будет, до нас ли?

- Ясно. Мы занимаем позиции, где приказал король - и ждем команды. Потери велики?

Командир полка помрачнел. "Велики" - с тоской сообразил Михалыч. Но цифра оказалась еще хуже.

- Только воинов погибло полторы сотни, и еще двести пятьдесят ранено и обожжено. А еще столько же - плотников. Проклятье, все лазареты забиты - и это в первый же день!

Рассказ заставил Михалыча помрачнеть еще больше. Кто бы ни руководил обороной крепости, он мастерски использовал главное преимущество - метательные машины. Амори то ли понадеялся на их неисправность - то ли просто не знал тактико-технических данных, и в итоге подставил войска под удар. Ничего. Технику можно легко нейтрализовать, используя технику же, но более совершенную. Ружья, как ни крути, стреляют дальше и точнее каких-то катапульт. Уже пробовали, знаем... Пушка вообще сможет разнести их в щепу... точно так же, как на все его воинство и полки Амори впридачу хватило бы одного-единственного Су-25. Кстати, жаль, что он не инженер в области ракетостроения. Можно было бы поэксперементировать с НУРСами. Да ладно, справится и пушка. А ружья - помогут.

Расположив людей на отдых, Михалыч покинул лагерь. Вышколен народ прекрасно, десятники (так и хочется сказать - сержанты) прониклись важностью миссии. Но и не подумал ложиться спать. Может быть, завтра с утра уже воевать, значит, надо выбрать огневые для стрелков и пушки, определить, где засядет корректировщик: может, придется вести огонь с закрытых позиций. Полученный в молодости опыт еще не забылся.

В неприметном сером плаще Михалыч шел по лагерю. Резали глаз скученные, будто сельдь в бочке, и расположенные совершенно открыто палатки, штабеля строевой древесины, бочки со смолой, нефтью и порохом, и здесь же - бесконечные связки стрел и копий, копны сена для лошадей, амбары с зерном для людей, сложанные стопками щиты - деревянная основа, обтянутая грубой кожей и окантованная железом, плетеные передвижные мантлеты, в которых застревают стрелы... Где-то здесь наверняка и телеги с изготовленным за зиму порохом. "Будь у этих настоящая артиллерия..."

Сразу стало жутковато. Стоило представить, как с ревом и грохотом в этой тесноте рвались бы, к примеру, гаубичные снаряды - и стало вовсе не до смеха. Михалыч стал вспоминать, что слышал о средневековых катапультах - выяснилось, почти ничего. Ни дальнобойности, ни скорострельности, ни кругового отклонения, ни, если уж на то пошло, веса и состава снарядов. Впрочем, насчет состава уже известно: в крепости наверняка есть "зажигалки". Промахнуться по этакому столпотворению невозможно и слепым. Значит, самый важный - вопрос о дальнобойности. По идее, зная, что в крепости есть эти монстры, Амори должен был расположить лагерь на достаточном отдалении от крепости. Но вот на достаточном ли? Ведь строители понтона с утра уже обманулись...

Выйдя на окраину лагеря, Михалыч вгляделся во тьму. Коротка весенняя ночь, а днем под носом у противника так запросто не походишь. Интересно, что там, в крепости за рекой, происходит? Но что-то происходит точно. Мелькают на стенах огоньки факелов, раздаются какие-то отрывистые вопли, пение. Осажденные явно обмывают победу. Или изображают пьянку?

Между тем там, за рекой, раздалась непонятная команда, потом короткий раскатистый грохот, скрип дерева. Слышавший в армии гаубичное рявканье, Михалыч не сразу опознал звук. Тело сообразило быстрее: мастер кубарем скатился с холма, уже не задумываясь о чистоте и сохранности плаща. А миг спустя там, позади, гулко ахнул первый взрыв, земля чуть заметно дрогнула. Похоже, накрылись медным тазом повозки с порохом - либо та, что уже успели выгрузить в один из сараев, либо та, которую отогнали подальше от крепости. Оп-па, еще взрыв - может, и вторую уже накрыло. Плохо. Пороха хватит на один, самое большее два настоящих боя, потом придется тащить запасы из Валлермайера. Хорошо уже то, что остальные повозки, никому не доверяя, Михалыч оставил в расположении своего отряда.