Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

Полчаса спустя алкские латы замелькали и в зелени в тылу у Морреста. Отовсюду слышалась алкская речь - Амори не таился, пытаясь произвести на окруженных впечатление. И правда, бледнели лица, белели костяшки пальцев, сжимающих древки копий и винтовки, кто-то закусывал губу, кто-то молился, кто-то матерился, готовясь к последему бою. Моррест был благодарен алкам за невольную передышку: можно отхлебнуть из фляжки. Вода, кстати, тоже обещает стать проблемой - как и еда, и бинты, и целебные снадобья... Ну, да не в первый раз, главное до ночи продержаться, а там видно будет. Давайте, ребята, попробуйте - увидите, что мы не слабее предков, смешавших вас с дерьмом на собственной земле. Не медлите - или кишка тонка?

Но атака все не начиналась. Наверное, Амори рассчитывал сломить волю осажденных, и ждал, пока все проникнутся. Наконец на дороге появилось какое-то шевеление, потом над алкским строем поплыло имперское знамя. Моррест даже протер глаза. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда.

- Это же Мертвец едет, - прошептал кто-то рядом. - Ну и свинья же, алкам продался...

- А рыцари-то, рыцари... Смотрите, это же он их увел!

- Вот же ...! - произнес кто-то слово, одинаково непристойное что по-русски, что по-сколенски. Приснопамятная "хирве" была по сравнению с этим словечком комплиментом. Мысленно Моррест прибавил еще много слов из великого и могучего русского матерного.

- Сколенцы! - на ходу прикладываясь к фляге, обратился к ним принц Оле. Рука жестикулировала и размахивала фляжкой, он, наверное, представлял себя святым Эгинаром, но выглядел спившимся клоуном, каковым, в общем, и был. - Вас столкнули с союзниками-алками предатели и авантюристы. Моррест ван Вейфель, давно строивший козни, дабы разрушить дружбу алков и сколенцев. Его бандиты, захватившие Лакхни и выбитые из крепости доблестными алкскими войсками. И моя недостойная рабыня, которая, пользуясь моей болезнью, вошла в сговор с Моррестом и от моего имени повела вас в самоубийственный бой с алками. Ее бесстыдство так велико, что она пыталась соблазнить меня, пока алкские и сколенские рыцари убивали друг друга на потеху черни. К счастью, мне удалось предотвратить кровопролитие, в бой не успели вступить рыцари. Но и вам надо знать: алки не держат на вас зла. Выдайте нам Морреста и верхних сколенцев, пришедших с ним - и каждый, сдав оружие, сможет уйти безвозбранно. Если же вы осмелитесь сражаться и дальше - знайте: король Амори беспощаден к предателям...

Оле Мертвец еще продолжал разливаться, когда его оттеснил бородатый, коренастый алк. Он, наверное, хотел еще что-то добавить к условиям сдачи, может быть, даже их смягчить - но тут у кого-то из окруженных не выдержали нервы. Хлестко грохнул винтовочный выстрел, заметалось между деревьями перепуганное эхо. Целились, несомненно, в принца-алкоголика, но как раз в этот момент между его туловищем и стволом винтовки оказалась грудь алка. Полутонный удар швырнул рыцаря наземь, не спас щит, не спасла и кираса. За первым выстрелом загрохотали другие, свистнули стрелы, в делегации еще кто-то повалился. "Вот тебе, хирве!" - расслышал Моррест.

Чего-то подобного алки, похоже, ждали. Ахнула пушка, в мареве жаркого дня разнесся треск винтовочных выстрелов и посвист стрел - лучники старались вовсю, опустошали колчаны, стрелу за стрелой выпуская в зеленый остров леса. На головы осажденным посыпались срезанные пулями и картечинами листья и целые ветки, надрывно застонала, скрипя и заваливаясь, огромная береза...

Не успел отбушевать короткий, но яростный огневой налет, а вперед уже шла алкская пехота. С севера, горяча коней и опустив копья, летели рыцари: там почти не было подлеска, а значит, только с той стороны они могли разогнаться по-настоящему.

Хотя именно ему ничего хорошего от алков ждать не приходилось, от срыва переговоров Моррест не испытал облегчения. Теперь алки точно не станут никого жалеть. Хотя плен в этих краях - почти наверняка рабство, и уж точно требование выкупа у родных, но это лучше смерти. Теперь у них есть и повод: все-таки расстрел парламентеров - это серьезно.

...Моррест ни за что не решился бы поменяться с пушкарями местами. Смотреть, как несется на тебя стальная лавина рыцарей, та самая, воспетая Эйзенштейном "свинья", и ждать, пока выстрел картечью станет наиболее убийственным. Бить издали нельзя: снарядов в повозке всего-то штук тридцать, а кто знает, сколько времени придется сражаться? А вообще проще удрать, и никто бы их особенно не осудил: здешние стратеги уверены, что отразить атаку рыцарей почти невозможно - разве что контратакой других рыцарей, превосходящих в числе...

Бывший лучник, а теперь командир орудия дернул шнут в самый последний момент. Ахнуло так, что у всех поблизости зазвенело в ушах, пушка дернулась на лафете, но загодя подложенные под колеса поленья выдержали. А в десятке метров от дымящегося среза ствола валились, опрокидываясь навзничь, кони, вылетали из седел рыцари, слетали шлемы вместе с головами и щиты вместе с руками... Прямо в дымную мглу, уже не целясь, загремели винтовочные выстрелы, и рыцари отвернули назад. В отличие от наемников, они не нанимались идти под свинцовый шквал. А стрелки, на бегу меняя обоймы, уже бежали туда, где поднялась в атаку латная пехота. Как ни старались лучники, ничего подобного винтовочным залпам у них не получалось. И перекатывали пушку, готовясь встретить таким же свинцовым шквалом новую атаку, артиллеристы. Помогало не везде, и тогда меж вековых деревьев, в кустах и на прогалинах кипели отчаянные схватки.

Через полчаса, устлав холмик трупами и заметно уменьшив количество осажденных, алки откатились. Но передышка была недолгой: за первой атакой последовал ураганный обстрел, и снова атака, вторая, потом еще и еще. Амори была нужна победа сегодня - и уже неважно, какой ценой.

Все повторяется, но на более высоком уровне, учил его в детстве строгий монах. Если ты не смог решить проблему, она обязательно вернется, серьезно прибавив в размерах и в гнусности. Если взял денег в долг, непременно придется отдавать, да с процентами. Если побоялся боли, не решился прижечь рану головней - неделю спустя придется отнимать ногу, и еще неизвесно, выживешь ли сам. Потому Амори стремился решать проблемы сразу по поступлении.

Вот и сейчас все повторялось: сколенцы стояли насмерть, а его пехота таяла. И не помогут, ударив из засады, рыцари - пушечный выстрел и винтовочный залп в довесок, а на загладочку еще и стрелы лучников основательно проредили рыцарский строй. Сотня погибших, не меньше ста пятидесяти искалеченных и сгинувших без следа в кровавой давке. Таких потерь алкское рыцарство не несло ни у Кровавых топей, ни в прошлогодней кампании, ни в нынешней - десятидневной. Ну, разве что если суммировать всех погибших за шестнадцать лет рыцарей... Не лучше было и пехоте: сколенцы дрались как одержимые, в плен сдаваться даже не пытались, а из-за спин латников ливнем летели пули и стрелы. Самих стрелков достать в лесу куда как непросто.