Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

С другой стороны, поскольку других жен, действительно, на данный момент нет, да и детьми его Стиглон не наградил, итогом брака может стать наследник престола, долгожданный, желанный, избавляющий от необходимости передавать власть другой ветви рода Харванидов, а значит, и тем вельможам, которых он привезет. Брак с первой женой оказался бесплодным, да и умерла она рано.

"Погодите, люди дорогие, - ревниво подумал Моррест. - Если дело не в ней, а в нем, Эвинна ничего не исправит". Впрочем, какая теперь разница? Пусть голова болит у несчастного владыки несчастной Империи.

Весла исправно погружались в речную воду, галера миновала большой остров, теперь с каждым мгновением становились выше стены столицы. Местами белый камень был закопчен - следы пожаров и боев с морской пехотой Амори. Но в целом столица выглядела как и прежде, когда унылой южной зимой он драл глотку в бесполезных пререканиях. Помнится, тогда Император никак не мог расстаться со своим любимцем, толстяком Фимаром. Кстати, а только ли любимцем, или... Блин, лезет же в голову всякая мерзость! Что же заставило его теперь хладнокровно превратить алка в заложника?

На берегу их уже встречали. Кричали восторженные толпы - просто удивительно, откуда они взялись в полупустом городе, окрестных крестьян бы и то не хватило. Сыпались цветы под ноги победителям - верхним сколенцам Эвинны, отстоявшим столицу, и принявшим на себя главный удар людям Морреста. Слаженно - явно репетировали, и когда только успели? - столичные жители скандировали имена военачальников-победителей.

На первом месте - и по громкости, и по частоте выкриков - было имя императора Карда, как будто он имел какое-то отношение к победе. На втором - а это вполне справедливо - оказалась Эвинна, и как действительная победительница, и как потенциальная... Не думать об этом! На третьем - новоиспеченный адмирал Касвер ван Видсид, заслуги которого в Хэйгарской битве ограничивались приказом об отступлении. Нечего сказать, хорош победитель... А дальше всякая мелкая сошка, из честных трудяг войны на второстепенных направлениях: Моррест, но только как комендант Лакхни, Оле Мертвец, воюющий на севере Тород, кетадрин Телгран, Арднар ван Хостен. Элевсина не упомянули, странно - неужто погиб? Надо будет узнать у верхних сколенцев...

Глупые чествования, как они надоели. Скорей бы пир в императорском дворце, там хоть выпить можно. Ага, слегка так, до "белочки". И завалиться спать где-нибудь в сортире, свесившись головой вниз, в обществе пронырливых и надоедливых, как в его родном мире журналисты, мух. Интересно, в императорском сортире есть мухи? И что скажет самодержец поутру, обнаружив в комнате исполнения желаний пьяного то ли военного, то ли дипломата? Вот так вам, какие чествования, такие и мысли.

- Что грустный такой? - Ирмина, легка на помине! Ё-мое, ну хоть она-то могла бы оставить в покое. Все ведь знает, ну, так и рассказывала бы непристойные анекдоты принцу Оле. Или... еще как его развлекала. Нет, лезет со своей болтовней... - Это ведь и твоя победа...

- Какая-то она не победная, Ир. И вообще, она скоро станет императрицей...

- А, вот ты о чем... Утешить тебя ничем не могу, разве что как в старые времена. Но ты ведь сам не захочешь. Утешайся тем, что ты не один такой. Мне, думаешь, приятно будет Оле ублажать? Хорошо, если на пиру опять упьется.

И - удивительно! - бесхитростные слова девицы чуть смягчили горечь. Он даже заставил себя улыбнуться, когда чья-то роза, едва не выбив глаз, мазнула по щеке. Хорошо хоть, целовать этих девок, цветкокидательниц, не обязательно - пусть солдатам все чмоки перепадут.

Вот и знакомый подъем. Сколько раз Моррест проходил по нему скромным клерком, потом - не меньшее число раз - послом. Теперь, будто мало всего пережитого, он покажется перед столичными жителями в третьей ипостаси, в виде военачальника. И правда, теперь он шел не один, а во главе колонны воинов - все-таки почти двести человек, все из последнего войска, кто могли стоять. Рядом, надувшийся, как павлин, ехал Оле Мертвец. На лице, правда, уже нет похмельной бледности, с утреца малость поправился. Но велика беда начало: Моррест готов был поспорить на все свои пожитки, что еще до полуночи он, на радость Ирмине, будет мертвецки пьян. В полном соответствии с прозвищем.

У ворот императорского дворца процессия остановилось. Дальше пустят только приглашенных на пир и их слуг. Но прежде, чем отправиться во дворец, дабы предстать перед Императором...

- Слушайте все, подданные Империи и ее гости, манифест Императора Карда ван Валигара! - разнесся над площадью хорошо поставленный голос герольда. Вещал вестник императорской воли со стены над воротами. - "По велению Богов наших, каждый да занимает место, начертанное ему еще до рождения, как воин в строю! Только одному человеку позволено менять это установление, и это - наместник Богов на земле, повелитель и защитник наш, Император из рода Харванидов. Слушайте же! За особые заслуги перед Императором повелевает он, чтобы Эвинна вана Эгинар из рода крестьян Верхнего Сколена, отныне звалась графиней Эвинной, и род ее отныне пусть зовется родом Эгинари. Решение о поместье будет принято после, отдельным манифестом.

- Ну вот, Эвинна наша - графиня, - буркнул Моррест.

- Правильно, не может же Император жениться на девке из низкого рода, - завистливо прокомментировал Оле Мертвец. В устоявшейся за века иерархии Харванидов императрица занимает второе место после Императора, равна принцу-наследнику и существенно выше просто принца крови вроде Оле. А уж если за ее спиной двенадцатитысячная армия... - Теперь она достаточно знатна, чтобы стать его женой. А поместье ей правильно не дали - теперь вся Империя ее поместье.

- И долг верных подданных по возможности его расширять, - вздохнул Моррест. - Интересно, а наши-то останутся простолюдинами?

- Слушай, и услышишь.

- "...за особые заслуги во время войны Император также возвел в дворянское звание и объявил бароном Империи Телграна ван Вастака из рода Вастак, и род его так и будет называться. Производится в звание рыцаря Империи кетадринскинский жрец Моррест ван Вейфель, с сохранением за его потомками родового имени Вейфелей. Производится в герцоги Империи барон Тород ван Эгинар из рода Аттов, с сохранением за своим родом того же имени... Производится..."

Производились и правда многие, даже такие, кого Моррест не знал. Например, сыновья Элевсина и все его потомки. И, разумеется, вся головка постанческого войска, вплоть до командиров рот. Остальным пообещали денежную награду: по золотому "арангуру" рядовым, по пять - десятникам, по десять - пятидесятникам и пятьдесят - сотникам. Для крестьян Верхнего Сколена деньги немалые, пятьдесят золотых - и вообще астрономическая сумма. Радостными воплями победители приветствовали решение Императора. Не меньше радовались и столичные жители: воры и сутенеры, кабатчицы и проститутки, разнообразные торговцы и менялы - немало императорских "арангуров" так и останется в столице, но уже в их руках. Наконец, вопили простые любители поорать: для них был бы повод, а глотка найдется.