Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

Ворота распахнулись - и немедленно закрылись, пропустив колонну. Последним въехал Михалыч - и тут же принялся осматриваться. Это был первый город, который он посетил в новом мире. Но Валлей его немного разочаровал.

Нет, сами стены впечатляли - они были куда выше, прочнее и длиннее, чем у привычного Тульского кремля. Скорее уж они напоминали Кремль московский, или Смоленскую крепость. Единственная разница - они были сложены не из красного кирпича, а из здоровенных, грубо обтесанных каменных глыб. Не диабаз или гранит, конечно, но тоже вполне серьезно. По мнению Михалыча, взять такую крепость без огнестрельной артиллерии было нереально. Ну, разве что, измором, или с помощью измены внутри города. Про порох, теперь Михалыч знал точно, тут никто не знал.

А вот город внутри был, по сути, такой же грязной трущобой, разве что с редкими вкраплениями более-менее приличных, особняков - тоже, впрочем, обветшавших. Попадались и темные, провонявшие мочой подворотни, напоминающие подъезды "хрущевок" в родном мире. Даже разящие недельным перегаром алкаши выглядели на удивление привычно. Впервые Михалыч почувствовал себя почти дома.

- Если ты мастер, да еще оружейник, ты будешь в почете у нашего короля, - произнес на прощание старший из рыцарей. - Алкей, отведи его к мастеру Онорму - и возвращайся к казарме. А ты, Михалис-катэ, уж постарайся там. Мятеж усмирить будет непросто, нам понадобится много оружия.

- Я не подведу, - искренне произнес Михалыч и на прощание пожал руку воина.

Мастерская располагалась на северо-восточной окраине города, на берегу реки Вал. Она стояла на отшибе, что и неудивительно: в плотно застроенном городе, почти исключительно деревянном, кузня - постоянная угроза пожара. А в тесноте городских кварталов, да в сухое лето, да при сильном ветре может возникнуть такое явление, как огненный смерч, и последствия будут как в Сталинграде, Дрездене или Хиросиме. Кузница находилась вне города, но пространство вокруг нее и каких-то складов было обнесено дополнительным валом, выдававшимся вдоль берега реки, как равелин.

- Рано пришли, - буркнул старик в засаленном, в нескольких местах прожженном халате. Всклокоченный, потный, сутулый, больше он напоминал бомжа в жаркий день. Но Михалыч уже учуял привычный запах разогретого металла, а глаз уже ощупывал развешанное на стенах оружие. Ковка получше, тут, похоже, парой здоровяков-молотобойцев не ограничилось, а металл такой же - плохонькое, явно собранное на болоте и кое-как восстановленное при помощи угля железо. Нет, человека такими мечами, спору нет, зарубить получается. Но по сравнению с марочной оружейной сталью -пластилин, да и ржавеет мгновенно. Вот любопытно, тут хотя бы кокс делать умеют? - Кольчугу вашу еще чинят, сильно порвали. Дня через два заберете. А шлем прямо сейчас берите - там только вмятину выправили.

- Благодарю, мастер Онорм, - уважительно, не как обычно обращаются к "третьему сословию", произнес командир. - Вот, помощничка тебе привел. Мы его в деревне нашли, которую эти ... громили. Но говорит - оружейник. Онорм-катэ, вы уж проверьте, может, и правда сгодится. А нет, так молотобойцем пристройте - вон какой бугай...

Стоя на земле, Михалыч и правда казался высоким, рыцари были на пять-семь сантиметров ниже, только командир стоял вровень. При том, что сами они были на столько же выше крестьян. Странно. Мало каши, что ли, ели? А вот мускулы у каждого сделали бы честь Шварцнеггеру, "бугай", по мнению Михалыча, было сильно сказано.

- А, молодцы. Если он хоть молотом орудовать может, уже хорошо. Людей мало, а дел много. Благодарю.

Едва рыцари ушли, и вежливую улыбку с лица старикана как ветром сдуло:

- Что встал, дубина стоеросовая?! А ну, пошли. Посмотрим, какой ты кузнец-оружейник. Кольчугу рваную заделать можешь?

Михалыч удовлетворенно осмотрел только что "заштопанную" кольчугу. Ну вот, так ведь лучше. А вою-то сколько было! Мол, как наши предки делали, так и мы должны... При этом сам сплошь и рядом смущенно бурчал что-то типа: "Теперь это никто не может..." Или: "В Великую Ночь секрет утрачен". При этом высокомерно так на Михалыча посматривал, но только до тех пор, когда он разгадал один такой секрет, обнаружив примитивный и порядком заржавевший, но еще годный для дела штангенциркуль. Увы, тут последовало другое разочарование: система счета вм этом мире оказалась не десятеричной, а шестнадцатеричной - что ужасно напрягало поначалу.

На мастера его объяснения оказали просто магическое воздействие: Онорм только ахнул. А потом стал допытываться, водя от одного забытого назначения станка к другому. Если раньше Михалыч мог только догадываться о том, сколько знаний утрачено, теперь он имел доказательства.

Да, конечно, все агрегаты были примитивными и неуклюжими, использовалась максимум энергия реки (ему показали остатки плотины, через дыру посередине которой стремительно лилась вода) и ветра. Судя по всему, в реке помещалось колесо с деревянными лопастями, крутившее ось. По передаточным каменным шестерням крутящий момент передавался на огромное сверло, каким, по мнению Михалыча, вполне получилось бы рассверлить канал ствола небольшой пушки. Интересно, что им сверлили на самом деле? Но, может быть, попробовать починить механизм? А потом показать, на что способен порох? Но действовать надо осторожно: как бы не заподозрили конкурента в магических делах жрецы...

Вот когда пригодились навыки последней профессии - только в РФ он от греха подальше старался затупить оружие, чтобы не попасть на примету к милиции, а тут... Тут да, можно было развернуться. Доделать до конца он успел только кольчугу: хороший меч и доспех - работа не на один месяц, да и лук, щит, копье - тоже. Хорошо бы создать невиданную в этом мире мануфактуру и наладить поточное производство. Учтем на будущее, когда у короля-батюшки Амори возникнет потребность в оружии...

Мечты, мечты, если б вас можно было есть, как хлеб, в мире не стало бы голодных. Пока до должности королевского советника было как до неба. Хуже того, Онорм и его подручные, сперва обрадовавшиеся толковому помощнику, быстро поняли, что так недолго и клиентов потерять. Если алки начнут ходить к новому мастеру, невесть откуда знающего утраченные секреты, продать свои изделия станет непросто. Уже сейчас они ставят палки в колеса - вот сколько просил уродов, дайте помощника, подмастерье потолковее. Ни хрена. Завтра, завтра... И так хоть до второго пришествия.

- Почтенный Михалис-катэ...

Михалыч раздраженно обернулся: это еще что за чучело. Стоящий за спиной босоногий паренек лет четырнадцати-пятнадцати шарахнулся: наверное, решил, что его сейчас будут бить. Да и в самом голосе было хватало неуверенности - наверное, ему казалось, что уже за это обращение могут прибить. "Почтенный Михалис уважаемый" - мысленно перевел Михалыч. Чем-то это напоминало памятное с детства: "Гудвин, Великий и Ужасный" - и веселую картинку на обложке изданной в пятьдесят девятом книжки. Ее подарил отец на первый, десятилетний юбилей.