Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

Эвинна поняла: отходить - значит подставить алкам спины. Но если медленно пятиться, успеет и алкская пехота. Самое обидное, рыцарей немного, не больше трех десятков, но они сковывают почти тысячное войско. Кое-кого лучники Эвинны все же свалили, еще нескольких удалось зацепить баграми и добить, но алки, теряя товарищей, отнимали у Эвинны самое ценное - время. Наконец на флангах показались новые сотни рыцарей, а напрямик со стороны лагеря валом повалила алкская пехота. Проклятые рыцари отъехали в сторону, созерцая бой с безопасного расстояния. Их командир откинул забрало и вытер с лица пот.

Даже отсюда Эвинна его узнала: оказывается, победу у сколенцев отнял сам Амори. Король алков был кем угодно - развратником, подлецом, убийцей, мятежником против Империи, алчным и жестоким - не был он только трусом и глупцом. И хотя половина его отборного отряда полегла в мокрую траву, свое дело они сделали. С трех сторон сколенское войско сдавили, как клещами, алкские дружины. Лязг, треск и грохот, перекрываемые винтовочными выстрелами, повисли над речным островком.

Еще никогда Эвинна не сражалась так яростно - казалось, ее рукой двигал сам Барк Воитель. Вот алкский рыцарь, подъехав поближе, выбросил копье в длинном выпаде - но Эвинна уклонилась и с кошачьей ловкостью прянула к конскому боку. Выпад, скрежет кольчуги, вскрик - всадник грузно откидывается в седле, жеребец отшатывается назад. Нет, не убит, но глубокая рана на бедре не позволит драться. А может, и печень задета...

В следующий миг меч Эвинны звенит, сталкиваясь с клинком другого рыцаря. Отбив, отбив, захват лезвия прорезью гарды, рывок с проворотом. Есть: рыцарь теряет равновесие, меч вываливается из руки и повисает на обернутом вокруг кисти ремне. Подобрать его несложно, но на это требуются бесценные мгновения, которых нет. Сосед Эвинны по строю бьет копьем в грудь. Есть! Аж из седла через круп вылетел...

Сколенцы держались. От немедленного разгрома Эвинну спасло лишь то, что плотина наконец рухнула, вода с ревом хлынула по пересохшему руслу. Кое-что просочилось и в водоотводный канал, теперь там воды было по пояс. Освобожденный поток смел расположившихся в русле, как в траншее, стрелков: среди бурных потоков мелькали то приклад винтовки, то подсумок с патронами. Увы - и почти всех взломщиков, из пятидесяти выбралось не больше десяти.

Эвинна оказалась на другом берегу протоки - хлынувшие воды отрезали от сколенцев пол-войска Амори и почти всех рыцарей. Но и теперь алков было почти вдвое больше, чем сколенцев. Их удар был страшен.

"Это какое-то безумие!" - думала Эвинна, орудуя мечом.

...Ломались рукояти секир, копья, тупились мечи, пришел черед кинжалов, кулаков, чуть ли не ногтей и зубов. Сражение превратилось в невообразимую бойню - казалось, вся ненависть, какую успели накопить два народа за века вражды, разом выплеснулась наружу. Эвинна дралась в последних рядах отступающих, сдерживая натиск алков. Ей пришлось пустить в ход все, чему ее учил Эльфер, без остатка. "Где ты сейчас, учитель? - подумала Эвинна. - Понятно, что где-то здесь, но вдруг вот сейчас ты окажешься напротив меня? И что прикажешь делать - рубить?.."

Но строй устоял. Малодушные и слабые гибли, оставались готовые драться до конца и, пока живы, прикрывать спину товарищей. Ударная группа пробила сомкнувшееся было кольцо. Будь на этом берегу рыцари, все было бы напрасно, их нагнали бы и снова поймали в мышеловку. Но сейчас сколенцы держались. И хотя с каждой минутой фаланга таяла, а со всех сторон летели стрелы, они продержались до конца атаки.

Измученные ночным боем алки отхлынули от сколенского строя, переводя дух перед последней атакой. До замка, где уже ждали вытащенные на берег лодки, оставалось совсем немного, но сколенцы опаздывали. Опаздывали безнадежно, тем более, что рыцарская лавина уже перехлестнула через брод и сейчас неслась к полю боя.

- Кто ее убьет, тому в Тольфаре дам разграбить дворец наместника! - раздалась в предрассветной мгле команда Амори. Несколько отборных лучников сделали шаг вперед, выхватили стрелы из колчанов. Но их опередили винтовки людей "мастера Михалиса". Грохот винтовочного залпа - но сейчас они били не по щитоносцам с краю, а в самый центр каре - туда, где качались на носилках раненые, пили воду сменившиеся в первом ряду, где сама Эвинна жадно припала к фляге с речной водой.

В первый миг не было ни боли, ни крови, Эвинна даже не поняла, что дернуло ее за плечо. Только взглянув на плечо, она увидела пробитый, быстро темнеющий от крови плащ. Миг спустя зло хлестнула боль. Другим повезло меньше: пуля ударила в живот одному из раненых, другая - в горло девушке-травнице. Кажется, ее родственники погибли во время прошлогодней битвы на Хэйгаре. Такие сами рвались в пекло, не боялись ни ран, ни смерти...

И вновь винтовочный залп, теперь пополам со стрелами. На сей раз они взяли прицел точнее: не меньше пяти тяжелых свинцовых гостинцев полетели прямо в Эвинну. От стрел Эвинна бы еще успела пригнуться, одну даже отбила мечом. А вот пули...

...Он был еще совсем юн, над верхней губой едва пробились золотистые усики. Но его отец и мать погибли в Макебалах, а сестра... Что сделали с сестрой рыцари-предатели, и говорить неохота. Потому парень, не колеблясь, вывернул из плетня кол, любовно обтесал и прижег острый конец, прихватил с собой то единственное, что могло сойти за меч - массивный тесак для рубки капусты - и отправился воевать.

Сразу повоевать, правда, не получилось - всю зиму их, как проклятых, гоняли в поле за городом: учили держать строй, строить укрепленные лагеря, бить копьем, мечом, секирой, кистенем, стрелять из лука... Или тем, что у них было вместо нормального оружия. Бегать быстро и далеко, как стало потеплее, вброд переходить ледяные реки. За зимние месяцы паренек окреп, раздался в плечах, несмотря на юность - в ту зиму ему сравнялось пятнадцать - осознал себя мужчиной и воином, способным самостоятельно ковать свою судьбу.

Прошлой весной отряд повели к Тольфару, успели даже зачислить во Второй легион. Но еще по пути отряд узнал о предательстве. Алкские прихлебатели из Нижнего Сколена напали на саму Эвинну, но она спаслась, и было решено всеми силами идти на Старый Энгольд, освобождать Императора из их плена. Кто ж тогда знал, что Император всех предаст?

Бой за пограничный городок Нимас был коротким, но жестоким. Прикрываясь щитами и держа наготове свежесколоченные лестницы, бойцы Эвинны бежали к частоколу. По щитам хлестали щедро летящие со стен стрелы. Предатели не надеялись на милость преданных, и правильно делали...

...Он умудрился влезть на стену одним из первых. Нет, уже не колом, а настоящим трофейным копьем достал воина на стене, заорав, тот свалился со стены, увы, и копье улетело вниз вместе с трупом. Ничего. Меч вон, как учил десятник, умудренный житейским и боевым опытом бывший легионер. Щит со спины, прикрыться. И поддеть ногой выставленную слишком далеко ногу "имперского" вояки. Ага, потерял равновесие, сейчас мы его...