Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

К удовольствию Морреста, никто не поверил, что он и правда поджигатель. "Наверное, принц Оле хочет победы присвоить" - загуляла по превращенным в казармы домам солдатская молва. Из этого неопровержимо следовало, что их командир невиновен, а значит, его надо спасать.

Те, кто помоложе и посмелее, вызвались его сопровождать. В их числе оказались все без исключения участники осеннего посольства, половина стрелков с винтовками и пушечный расчет. Те, кто оставались, безропотно отдали уходящим с командиром винтовки. Отговаривать было бесполезно: так в изгнание ушел не один человек, а почти шестьдесят, из них две трети имели, кроме мечей и копий, винтовки с приличным запасом патронов, а еще пушку с двадцатью пятью снарядами. По местным меркам - сила, стоящая трехсот рыцарей, или полка хорошей пехоты.

Наверное, поэтому Император не бросил в погоню рыцарей, или бросил, да они "не нашли". Маленькое войско беспрепятственно вышло из ворот столицы и отправилось на юг. Моррест подозревал, что Кард не поспеет помочь алхаггам. Значит, будем сражаться за Империю без него.

И правда, балгрские рыцари и пехота появились у Алхидды той же осенью. Нет, до серьезного боя не дошло: несколько винтовочных залпов в упор - и рыцарские кони, не слушая поводьев и шпор, рванулись прочь с поля боя, впрочем, не меньше половины рыцарей было и выбито из засады. Пехота, последний раз воевавшая еще до Великой Ночи, оказалась не устойчивее. Алки повалили обратно - и тут ожила пушка в любовно отрытом окопе в засаде. Моррест оставил ее специально, наказав не стрелять, пока балгры не повалят валом обратно и от ужаса не потеряют разум. Пушка ахнула почти в упор - и картечь прорубила в толпе отступающих огромную брешь. В этот момент подоспели племенные ополчения и находившиеся в городе две сотни имперцев. Что тут началось! От давки погибло не меньше балгров, даже рыцарей, чем от выстрелов.

Всю зиму Моррест был в гостях у алхаггов. Солдаты радовались, как дети - ведь Алхаггской земле покровительствует богиня Алха, "сладостная" покровительница плотской любви, которая равно благоволит и к куртизанкам, и к замужним женщинам - лишь бы не отвергали Ее дар - наслаждение соития. Соответственно, и жрицы при храмах были... хмм... доступными, веселыми и очень, очень искусными. Ну, а денег на такой храм не жалко.

Здесь Моррест нашел и кое-что более важное: один из потомственных оружейников Алхидды дружил с придворным алхимиком местного наместника. После первого своего появления в этом мире алхимики вызывали у Морреста неприязнь. Но этот согласился и, главное, сумел изготовить в своей мастерской несколько бочек с порохом. А оружейник серьезно пополнил запасы патронов и снарядов, даже скопировал несколько винтовок. Качество, конечно, было еще хуже, чем у алкских "пиратских копий", с оригиналом вообще не сравнить, да и нарезы в канале ствола он не сумел сделать. Но главное - они могли стрелять шагов на пятьсот, и все равно не оставляли лучникам шансов.

Увы, оружейник и алхимик с ними не пошли, сославшись на то, что в походе не смогут достать нужные материалы. Моррест подозревал, что скоро в Алхидде появится своя оружейная мастерская, и со временем она станет головной болью и Амори, и Карда. Что ж, ничего против он не имел.

Весной пришла весть, что в Алхаггию таки направляется войско Империи. Выяснять, только ли против балгров его послали, Моррест не стал, связываться с ним хотелось еще меньше. Оставалось уходить, что воины с неохотой и сделали. Может быть, он переменил бы свое решение, если бы узнал, что командует войском Телгран ван Вастак.

Больше боев и приключений не было. Моррест беспрепятственно вывел людей из Алхаггской земли в Белхаггскую. Он рассудил, что пока не взят Балгр, туда войска фюрера-Императора не сунутся. А взять город Олодреф, конечно, не сумел, и началась вялая затяжная осада. Моррест собирался податься куда-нибудь к тардам, а оттуда подальше на Север. Гвериф или Хедебарде - самое то. А можно прорваться в Крамар, и стрелять поочередно в фодиров и кетадринов. Может, там тоже удастся найти мастеров - северные оружейники славились лишь немного меньше староимперских мастеров.

Но на границе с Тардской землей пришла весть о вторжении в Империю Амори и об оставлении столицы. По словам беглецов, Эвинне удалось выбраться из города и она отходит в Тольфар. Это решило дело. Эвинна точно примет его и его людей, а покровительство императрицы тоже значит немало. А главное, ей снова нужна помощь.

И Моррест повернул на запад.

По дороге приходили вести одна чернее другой - что Император отказался от титула, став королем, расторг брак, присоединил свое войско к Амори. Сбывались самые черные, самые страшные предсказания "Сказания", только окружили Эвинну не в Валлее, а в Тольфаре. Хотя если падет Тольфар, дело дойдет и до Валлея, и до Хедебарде, и до Гверифа. Впрочем, там уже лютует переметнувшийся к Амори Арднар со своими рыцарями - похоже, затеял стать новым наместником...

Но "засветился" не только рыцарь-перебежчик. Моррест слышал об отрядах, которыми командовал Гестан - они орудовали в окрестностях Лакхни, подбирая брошенное на полях сражений оружие, громили разъезды вновь занявших Лакхни алков, не забывали и воителей короля Карда. Телгран закрепился в Алхаггской земле, и явно вознамерился стать первым королем - не-Харванидом со времен Северных походов. По крайней мере, если молва не врет, заявил, что подчиняется только Императрице Сколенской, а еще объявил себя королем. Королем провозгласил себя и новый Новоэнгольдский герцог Оммар, Амори поспешил признать и его, а Кард вынужден был проглотить оскорбление. Лишенный скреп Сколен расползался, как гнилая кожа, и что наего месте вырастет после затяжной смуты, пока сказать не получалось.

Да и принц Оле на Севере повел себя как-то странно. Узнав, что Кард отрекся от престола, он бросил пить - напрочь. И оказался на удивление неплохим командиром, ночным кошмаром Арднара. Самое же интересное заключалось в том, что он привозгласил себя наместником Верхнего Сколена - при Эвинне. И тоже, вроде бы, пытается создать оружейные мастерские в Хедебарде. Восстание Эвинны изменило правила политики быстро и радикально: уже не рыцарская конница, а пушки и ружья (лучше - винтовки) гарантировали существование армие. Ну, а стрелков было натаскать проще, чем рыцарей или пеших наемников, тут годились и крестьяне, и мастеровые. Правда, пока никто толком не осознал перемен, но за этим, полагал Моррест, дело не станет.

А Эвинна оказалась запертов в Тольфаре. Но до сих пор у нее вполне получалось обороняться. Ближе к крепости разведчики сообщили: Амори и правда решился строить водоотводный канал. Наверняка Эвинна попытается помешать, и...