Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

И объяснение напрашивается одно: нет тут ни заводов, ни машин... ни кино. Да и водки тоже. Хорошо, если есть веселенькие девочки, что называются на "п". А может, тут и древнейшая профессия еще не народилась.

Значит, с местным уровнем металлургии разобрались. Пожалуй, кое-какие его знания окажутся тут вполне востребованными, может, удастся сделать и порох. Михалыч Завоеватель! Звучит-то как...

Остался второй вопрос, на который, похоже, хрен ответишь. Про Россию тут точно слыхом не слыхивали. И про США тоже. А вообще тут будет хорошо, если язык выучить. "Научу кого-нибуть приличный чугун лить, он сразу всех побеждать начнет, а меня наградит, - решил он. - Мне бы только язык выучить, расклады местные уяснить. А с этими... Нет, с ними лучше пока не связываться. Чует сердце, нравы тут совсем простые, человека шлепнуть - вообще не проблема..."

Михалыч не сомневался, местные понятия ему растолкуют быстро. Страх - вообще самое сильное и доходчивое чувство из доступных человеку. Слава тем, кто способны его обуздать!

Еду принесли вечером, когда Михалыч уже решил, что его хотят уморить голодом. То была кашица, на вкус напоминавшая гороховый суп, но с какими-то пряными специями. Еще дали свежую, ароматную лепешку и глиняную плошку с каким-то соусом. Михалычу понравилось - определенно, в вегетарианской диете есть свои преимущества. А вот лежак в "блиндаже" один, да такой, что тюремные нары царской постелью покажутся. По сути, грубо сколоченные из неошкуренных жердей нары, покрытые еловым лапником и поверх - грязной кошмой.

Дни шли, пустые и однообразные, как опорожненные бутылки водки. Разумеется, кормить его даром никто не собирался. Михалыч то колол дрова на лесной полянке, то копал грубо откованной, ржавой лопатой неподатливую каменистую землю, готовя котлован для очередной землянки, то валил в лесу, подальше от опушки, толстенные лесины. Дело привычное, блиндажи строить он научился еще в Советской Армии, а потом, на сборах, неплохо освоил маскировку. Дело упрощалось тем, что в этих местах никто и слыхом не слыхивал об артиллерии и авиации. Хватало аккуратно срезанного в поле и перенесенного на крышу блиндажа дерна - и не надо три наката воротить. Хотелось бы заняться прямой специальностью - но кузни у лесовиков почему-то не было. Каменный век у них, что ли?

На удивление, тяжелая работа на свежем воздухе нисколько не повредила - хотя поначалу, что говорить, он засыпал без задних ног, а еще мучило желание покурить. Наоборот, некоторое время спустя он с удивлением обнаружил, что руки стали крепче, спина больше не болела от частых наклонов, и даже куда-то делась привычная одышка курильщика, последний раз по-настоящему бегавшего в армии в семидесятом.

Ладони стали грубыми и мозолистыми, и рукоять топора-колуна (глаз привычно отмечал безобразное качество железа и грубость самопальной ковки) уже не оставляла на ладонях волдыри. В конце концов Михалыч стал находить в такой жизни удовольствие, решив, что пятьдесят пять лет - для мужчины не предел. Может, и сыновьями жизнь порадует - взамен погибшего в гребаной Москве первенца.

Жаль, но неженатых взрослых женщин тут тоже не имелось - либо маленькие девочки, интересные только маньякам, либо замужние.

Прошла весна, настало нежаркое местное лето. Солнце нечасто показывалось сквозь пелену грязно-серых, будто пыльных туч, но и особых дождей не было. Постепенно Михалыч замечал и другие особенности, на первый взгляд не заметные. Например, изобилие развалин. Когда-то тут был город, и город не маленький - вон те развалины вполне могли принадлежать трех-, а то и пятиэтажному дому, отдаленно напоминающему кирпичный вариант "хрущевки". Через речку был перекинут мостик, от него остались лишь массивные каменные быки, источенные временем и течением. А еще поражало изобилие мертвых деревьев в лесах. Старые деревья, которым было больше тридцати - так почти все.

Впечатление такое, будто на лес и город лет тридцать назад обрушился чудовищный мор. Обрушился - и схлынул, и уже пережившие его деревья дали молодую поросль. Местами лес вообще состоял из мертвых столбов полусгнивших стволов и крошева осыпавшихся ветвей. Между ними весело зеленела трава и пробивалась молодая поросль, лет через пятьдесят тут будет шуметь такой же лес, как до Катастрофы, как неведомый катаклизм мысленно назвал Михалыч.

Неведомое интриговало, заставляя снова и снова обдумывать увиденное. Михалыч сопоставлял наблюдения со своими, достаточно скудными знаниями по истории: не то чтобы его не интересовала эта наука, но всегда хватало более насущных дел. Сейчас Михалыч жалел, что так мало знает о средних веках - не больше, чем учили в провинциальной советской школе. Вроде бы не так уж мало, но сколько всего забыто за ненадобностью! Исключение составляла история военной техники, благо, образование и опыт работы на ТОЗе позволяли постичь больше, чем "гуманитариям".

Интересно, что тут произошло? Не ядерная же война с "ядерной зимой"! Да, конечно, цивилизация, руины которой попадаются на каждом шагу, гораздо совершеннее той, в которой живут пленители. Но что-то не видно в руинах ни железнодорожных колей, ни полуобвалившихся заводских корпусов, ни ржавых остовов автомобилей и самолетов. Значит, ничего такого и не было, та, прежняя цивилизация была принципиально такой же - и не было в ней ни промышленной революции, ни механизированной промышленности, ни двигателей внутреннего сгорания. Ни даже огнестрельного оружия - о чем явно свидетельствуют остатки крепостных стен.

А это, в свою очередь, значит, что его знания тут уникальны. И если найти неглупого правителя, который сумеет оценить их значение... Как ни мало Михалыч знал об истории средних веков, он помнил, что проложило Западу путь к мировому господству. По сути, всего две технологии: огнестрельное оружие и книгопечатание. Промышленная революция просто закрепила достигнутое.

Постепенно мысли о том, как освоиться в новом мире, найти свое место и, быть может, даже разбогатеть, становились все конкретнее. Следует показать местным кузнецам, как получить чуть более чистое железо... получение легированных сталей и нормального чугуна оставим про запас. Еще стоит показать, на что способен порох - для начала порох черный, самый простой состав. Мушкеты и пушки позволят правителю, который решится принять его помощь, стать непобедимым. И этот правитель, если хватит мозгов, сделает для него все - просто чтобы сохранить источник невероятных и поистине чудесных для этого мира технологий. А значит... Михалыч и сам усмехнулся, хотя воспоминания о Лизе наводили грусть. Ты, кажется, мечтал о сыновьях? Ну, вот и возможность! За королевского фаворита пойдет любая.