Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

- Найди из конных разведчиков парня посмышленнее, который мог бы стать гонцом.

- Письмо коменданту Лакхни, сир? - Гаррольм определенно засиделся в ротных. Если вернемся живыми, надо озаботить этим Эвинну. - Да, сейчас приведу. Валле-ен!

Этого высокого, но по-юношески угловатого парня Моррест уже знал. Из самых первых, он храбро дрался еще под Гверифом, а после Макебал какое-то время воевал на границе. Он тоже слишком долго ходит в простых разведчиках, пора бы уже и десятком командовать, а то и полусотней.

- Да, сир сотник!

- Сейчас я напишу письмо. Под видом крестьянина проникнешь в город, напросишься на суд наместника, и там предъявишь письмо. Оно просто удостоверит твою личность, самое важное передашь устно. Скажи, что в ближайшие несколько дней возможно нападение алков, и по приказу Императора мы тайно выдвигаемся из Балгра, дабы пополнить гарнизон. Главное, договорись, чтобы впустили нас ночью, тайно, и возвращайся. Мы будем ждать в полумиле от крепости.

- А если он откажется?

- В таком случае Лакхни конец. А может быть, и всей Империи.

Вскочив в седло, гонец умчался в сторону границы. Потянулись томительные минуты ожидания. Моррест не боялся гарнизонных - там всего-то двести человек, а у него триста пятьдесят. И все, что было известно Морресту о тамошнем командире, подтверждало: пакостей в стиле спецназа от гарнизона Лакхни не дождешься. Обычный увалень, каких назначают в самое спокойное место, где нужно только соблюдать отлаженный распорядок. Это тебе не пылающая тардская граница или страдающее от пиратов побережье. Считай, самая спокойная граница в нынешней Империи... в одночасье способная стать линией фронта. "То есть надо будет изображать из себя крутого спеца, направленного Императором на помощь, - вдруг сообразил Моррест. - И он будет слушаться, как миленький. Главное - не паниковать на людях самому".

Действительность превзошла все ожидания. Прошло всего пара часов, Моррест еще не начал изводиться от беспокойства, когда дозорный привел с собой целую кавалькаду всадников. Красочные плюмажи, яркие плащи, мечи с инкрустированными бриллиантами оголовьями - вояки словно сошли со средневеквой миниатюры из рыцарского романа. Вот только посередке, окруженный латниками с опущенными забралами, ехал толстяк с простецкой физиономией. А он, наоборот, напоминал того мужика, что в прошлой жизни рекламировал пиво "Толстяк". "Хорошо сидим. И не жужжим!"

Впрочем, этот Толстяк выглядел нешуточно напуганным. Как обычный московский обыватель, впервые не по телику услышавший грохот "калаша", да получивший в лицо бетонной крошкой от ударившей в стену пули.

- Сто лет вам жизни, уважаемый Моррест-катэ, - произнес толстяк, неуклюже сползая с седла. - Не ожидал, что вы смените меня в этом неспокойном месте. Баркнеи всегда были отличными воинами, но, честно говоря, здесь самая спокойная граница... Легка ли была ваша дорога? Какие новости в столице?

"Что же он наплел этому хомяку? - гадал Моррест. - Мы что, теперь баркнейские наемники? И должны сменить злополучный гарнизон?" Он был совсем не против избавиться от толстощекого, одышливо сопящего коменданта, наверняка любителя плотно поесть, щедро запить еду пивом и поспать. Много ли от него будет толку в осажденном, горящем городе, в схватке не на жизнь, а насмерть? О том, много ли будет толку от него самого, Моррест предпочитал не задумываться. Надо сделать дело, и он его сделает. Любой ценой. Ради Эвинны.

- В столице все прекрасно, сир комендант, - поддержал игру Моррест. - Император получил налоги из Верхнего Сколена, и нанял нас, чтобы мы вместе держали границу. В ближайшем будущем, по имеющимся данным, на границе возможны провокации, - копируя слог какого-то предвоенного приказа по РККА, добавил он.

Эта весть доломала коменданта: казавшаяся такой спокойной и размеренной жизнь (состоящая из еды, сна, порой - неуклюжих ласк с женой, порой - написания отчетов Императору, сводящихся к тому, что "во вверенной мне крепости все спокойно") полетела вверх тормашками. Куда его теперь отправит Император? Формально, может быть, и на повышение, но на самом-то деле? На тардскую границу, где, что ни месяц, пропадают солдаты, а по прибрежным лесам рыщут банды грабителей-танов? Там очень просто нарваться на засаду, гоняясь за какой-нибудь дружиной тардского тана, а на выставленные вдоль границы посты каждую неделю совершаются нападения. Там очень легко выслужиться и стать признанным полководцем - но еще легче потерять все, и голову в том числе. Как говорится, на войне офицер может быстро стать генералом, а генерал - рядовым.

Моррест читал переживания коменданта, как в открытой книге. И подивился своему презрению к "Толстяку". Пару лет назад он и сам бы так замирал, а уж в Сколен по доброй воле ни за что бы не сунулся. "Нет, не место тебе в крепости, - решил Моррест. - Сейчас ты сдашь мне командование и свалишь в свое имение, или где ты там жил до службы. И носу оттуда не высунешь, самое меньшее до конца войны".

- Вам известно, что на границе сосредоточена пятитысячная армия при поддержке флота?

Комендант охнул. А теперь, по всем правилам военного искусства, в наметившийся прорыв вводим резервы.

- А известно ли вам, что сосредотачивались они с осени прошлого года? И сколько стоит такое войско? Меня и три сотни моих людей наняли за десять тысяч золотом в год. Посчитайте, во что встанут пять тысяч, да еще с кораблями и их командами, обозами с едой и выпивкой, шлюхами, наконец? Знаешь, что-то около миллиона выходит, уж наверняка побольше полумиллиона. Нам таких денег и во сне не видать, верно?

Комендант кивнул, наверное, ему представились необозримые винные реки, пивные озера, а может, и моря новомодного самогона. И горы, просто горы еды, от которых он не пролезет и в крепостные ворота. Даже тоскливо вздохнул. Нужно немедленно захлопнуть ловушку.

- А теперь подумайте хорошенько, комендант - Амори будет такие деньги выбрасывать на пустые маневры? На обычные учения и запугивание соседей? Да еще их корабли замечены на рейде имперских морских баз. Что это, если не подготовка к войне? Императору стало известно и многое другое, говорящее, что война близка. Но вам тут, на границе, должно быть виднее.

Только теперь толстяк сообразил, что для него лично речь может идти не просто об отставке. Одно дело - просто переброска на другую границу (лучше бы, конечно, в столицу, пусть даже с понижением), а другое - обвинение в неисполнении служебных обязанностей. А могут ведь и так повернуть дело, что он сам способствовал агрессору. Правда, до сих пор граница была самой спокойной в Империи, Амори не позволял себе ни малейших провокаций. Амори не мог...

- Клянусь, никаких подобных сведений не поступало, у нас все спокойно, алки ни разу не нарушали границу, а я тут уже пятнадцать лет... Ничего такого не знаю, ни сном, ни духом...