Павел Буркин - Полночь мира (=Пепел Сколена)

- То есть...

- То есть атакуем резиденцию наместника. А гарнизон запрем в цитадели. Они все в замке, только охрана наместника - в его резиденции. Да еще стража на стенах и у ворот, патрули, но все вместе не больше пятидесяти человек, и они разбросаны по всему городу.

- Откуда вы знаете?

- Догадываюсь. И при Империи так было, а тогда в Эшпере полк стоял. То есть полк по всей провинции, но две роты в Эшпере было точно. Шестьсот человек. И тридцать катапульт на стенах были. Так-то.

- А куда катапульты делись?

- В Великую Ночь людям были очень нужны дрова. А до леса идти сил не было.

- Ясно. Значит, сунемся волку в пасть? И когда же?

- Да сейчас. Приготовимся - и вперед, пока ворота не закрыли. Остальные идут вечером.

...В трактире было почти пусто - после Великой Ночи оживленный тракт почти опустел. Только гонцы, солдаты... и неприкаянные нищие бродяги, но они предпочитали ночевать на улице, а еду и пойло брали самые дешевые. Разве с таких что-то возьмешь?! Срам один...

Но сегодня, полагал бывший жрец Дир ван Баван, Боги решили за его наградить. Может, за то, что упрятал от греха подальше глупую девку с мечом? Такие ведь и разжигают смуты, устраивая кровавые мятежи. Чтобы в стране было тихо, надо вовремя таких устранять. Иначе придет война, и с ней шайки мародеров, дезертиров, просто грабителей и убийц, прикрывающихся высокими идеями, как плащом от дождя. Придется закрыть доходное место и бежать, куда глаза глядят.

С утра пораньше заведение, как всегда, пустовало. Пропойцы расползлись по домам, оставив в трактире кто последние гроши, а кто и последние штаны. Отсыпались после "трудовой" ночи непотребные девки - вот на это и на выпику у "бедного люда" денег всегда хватит. А ведь наверняка считаются примерными семьянинами, у каждого жена, дети живут впроголодь... Дир ван Баван презирал сколенцев с тех пор, как пришел на эту землю с рыцарями короля Амори - и до вчерашнего дня сколенцы только подтверждали первоначальную оценку. А эта девчонка...

Белхалг выдернул затычку бочки, наклонился, понюхал кабацкое пойло. Привычно сморщился: как местные могут пить эту дрянь? В сивуху, чтобы можно было пить, он привык добавлять поташ, овечий пот и кое-какие травки, от которых валились самые крепкие. Правда, если с зельем переборщить, выпивохи сойдут с ума. Плевать! Это вообще не его забота: его дело дать забвение в виде ведра с пойлом. Да и было бы, с чего сходить...

- Опять пришел, ублюдок? - окликнул кабатчик существо непонятного пола и возраста, отирающееся у порога. Еще недавно он был седельщиком - и неплохим седельщиком, на его седла не брезговали садиться даже графья с баронами. Маленько перебрал пойла - и теперь не способен даже говорить. Его жена теперь работает в его заведении подстилкой для гостей - не за деньги, просто за еду для трех сопливых малолеток. Деньги остаются трактирщику...

- Гы-ы-ы!!! - радостно осклабился идиот, роняя на грудь вязкую слюну. Почти черное от грязи лицо покрыто зловонными струпьями и болячками, свалявшийся колтун бороды. В выцветших глазах ни проблеска рассудка. Монстр был одет в невообразимые лохмотья, цвет которых уже не определялся от грязи. Слепленными из уличной пыли и дерьма казались босые ноги. - Ы-ы-ы...

- Что, свинья сколенская, выпить охота? - сморщился белхалг. - Ты еще вчерашнее не отработал!

Нет, работать ублюдок больше не может - даже натаскать воды из колодца. Хуже другое: если не дать опохмелиться, сколенец расположится на пороге, и вонища отпугнет от трактира немногих посетителей. А вышибала брезгует его бить, да и кто не побрезгует? Проще налить уроду кружечку и пусть идет, "закусывает" на свалке.

- Эй, Олберт! - крикнул он мальчишке на побегушках. Не самому же мараться об эту гнусь. - Принеси кружечку, ... пришел!

Белхалг наградил седельщика самым грязным ругательством, какое знал. Иного эти сколенцы и не заслуживают. Правильно король-батюшка Амори их к ногтю прижал...

При виде зелья сумасшедший радостно осклабился, Олберт поставил кружку с пойлом на порог и отошел - даже этого сколенского щенка замутило от вони. Скорее бы этот проваливал, а то ведь, как на зло, придут посетители, а тут он пьет...

Седельщик согнулся в три погибели, с порога шибануло смрадом. Схватил кружку - и в несколько глотков опростал. Покачиваясь, пуская слюни и что-то невнятно гундося, чудовище развернулось и побрело в сторону свалки. Сперва трактирщик еще опасался, что существо рухнет у порога (такое, увы, бывало - приходилось вызывать могильщиков, те отволакивали идиота на свалку, зацепив крюком за обрывки штанов, но потом их приходилось бесплатно поить). Трактирщик оттаял, заухмылялся, и даже подзатыльник мальчишке влепил вполсилы, с ленцой - тот успел увернуться.

Пьяница ушел вовремя: с дальней стороны раздался грохот копыт. Даже на первый взгляд всадники казались богато одетыми, вороненые кольчуги, староимперские каски матово поблескивали в лучах утреннего солнца, а из-под копыт могучих жеребцов вздымалась пыль. За плечом у каждого виднелась крестовина меча. За спинами в кожаных чехлах покачивались копья. Рыцари, и то не из простых. Наверняка на королевской службе - может, гонцы от самого Амори? Если их хорошенько накормить - может, они расскажут в Алкрифе, что есть в проклятом Сколене хорошая забегаловка, где обязательно надо остановиться.

- Олберт! - скомандовал трактирщик. - Разводи огонь, повариха пусть готовит мясо и вино - не дерьмо паленое, а алкское красное! И Арелья пусть свежий хлеб сделает! А девки пусть просыпаются, потом поспят! Пусть гостей изо всех сил ублажают, а то я их самих плеткой ублажу!

Сам трактирщик вышел встречать высоких гостей. В сущности, встреча и проводы гостей - самое важное, пища со временем превратится в удобрение, вкус забудется, хмель выветрится, а ласки продажных девиц затмят ласки таких же, но помоложе. Но уважение, выказанное самим хозяином заведения, останется в памяти, и однажды снова приведет на порог гостей.

И правда, всадники осадили коней у самого порога трактира. Конечно, едва не стоптали хозяина, но трактирщик не обиделся. Кто он, и кто - рыцари на королевской службе?

- Твоя развалюха, свинья сколенская? - поинтересовался передний, могучий бородач.

- Так точно, сиры рыцари, - произнес трактирщик. - Только сам я совсем не скотина из местных, оскорбляющая Богов своим видом. Роду я белхалгского, а белхалги никогда ничего против короля-батюшки...

- Да плевать мне, откуда ты, - перебил предводителей рыцарей. Он ловко соскочил с коня, барственно кинул поводья подбежавшему Олберту. - Быдло есть быдло, что сколенское, что белхалгское. Так, у вас там есть, что выпить? Может, и чем закусить, найдется?

- Сию секунду, ваши сиятельства, - произнес трактирщик. - Еда уже готовится, а вас попрошу отведать наливочки. Вкусная, домашняя... Специально для состоятельных господ берегу...