Павел Буркин - Полночь мира (=Пепел Сколена)

Но даже теперь Эгинар не помышлял о сдаче. Отодвинулся вглубь фаланги, отпил воды из фляжки, сплюнул.

- Лучники-и-и! - крикнул он. - По рыцарям - бей!

Недружный, редкий дождь стрел встречь несущимся конникам, охватывающим крылья войска Эгинара. Исступленно, почти по-человечески закричала лошадь, вывалился из седла и сполз под копыта скачущих коней рыцарь. Еще один откинулся в седле: из глазницы шлема торчало оперение стрелы. Последний раз в своей жизни охотники из лесов под Хедебарде показывали, на что способны. Оставляя в покое алкскую пехоту, навстречу рыцарям качнулись копья. Может быть, тяжелые охотничьи рогатины сгодятся не только против медведей, но и против рыцарей короля Амори?

- Строй держать! - командовал Эгинар. - Устоим! За Императора и Сколен! Стоять насмерть! Бе...

Стрела ударила в спину с такой силой, что Эгинар ван Андрам качнулся вперед. Рогатина, целившаяся в грудь алкского латника, бессильно упала в вытоптанную траву. "Я должен держаться! - всплыло в затопленном болью сознании. - Они без меня не вырвутся!" Но уже распространялась, как круги от брошенного в воду камня, страшная весть: сотник Эгинар убит! По-подлому, застрелен в спину! Они нас сомнут! Спасайся, кто может! Старые имперские легионы, вымуштрованные, хорошо вооруженные, чувствующие за спиной мощь Империи, продолжили бы сражаться - но тут были ополченцы, вчерашние крестьяне.

Еще недавно несокрушимый строй рассыпался, каждый стремился спастись, вырваться из смыкающихся клещей стальной конницы. Но оставался свободен лишь один путь - вглубь болота. И обуянные страхом люди бежали, не разбирая дороги, падали в ржавую воду, тонули и топили друг друга. И - гибли, гибли, гибли. Теперь лучники Тьерри не выбирали цели и не прятались - встали в рост и били навскидку. По такой толпе не промажешь, и стрелки торопились расстрелять колчаны. Внести лепту в побоище.

Эгинар еще пытался удержать в руках копье в наивной надежде, что еще удастся удержать конных латников. Каждый из них стоит десяти, если не двадцати ополченцев, но если удастся удержать и их... Амори понес потери, войска у него еще есть, но перебросить их быстро не получится. И то сказать - алков так "любят" халги и белхалги, что это наверняка вызовет восстания, и о Сколене придется забыть. А Император пришлет новую армию, и Амори сохранит только Алкриф... Надо лишь выстоять сейчас, свести битву хотя бы к ничьей.

...Рыцарский конь сбил копытами замахнувшегося секирой крестьянина, его напарник попытался достать латника рогатиной, но промахнулся, копье алка ударило в грудь ополченца с такой силой, что сломалось, застряв в теле. Рыцарь с руганью отбросил обломок, рванул из ножен меч-двуручник - и прянул в сторону Эгинара. Широкий размах меча - голова сотника покатилась под копыта коней, одновременно еще одно копье вонзилось под ребра. Выдергивая оружие, латник разворотил сколенцу весь бок - тому уже, впрочем, было все равно. Алки с ревом хлынули дальше - туда, где качались спины бегущих, в которые так сладостно всаживать железо, платя за все...

... А со стен Ратана, посерев лицами, смотрели на бойню его защитники. Теперь они понимали, что помощи ждать наивно, надо сдаваться. Не поняли лишь того, что Амори захочется выместить злобу из-за потерь на беззащитных пленных. Потом и на остальном Верхнем Сколене.

За все дни плавания ни разу не сверкнуло солнце, только сыпал и сыпал мелкий дождь, выл ветер в канатах да тяжко бились о борта, частенько захлестывая палубу, холодные волны. Злобно матерились надсмотрщики, стонали от ударов гребцы. Понятно, никакого гальюна на галере не было, приходилось ходить в ведерко, а потом самому же выплескивать за борт. Судно нешуточно качало, палуба была мокрой и скользкой, облиться содержимым ведерка было проще простого. За быстроходность и устойчивость судна пришлось заплатить удобствами: места для лишнего человека просто не было.

- Мы бы с радостью, Моррест-катэ, - извинялся коренастый, дочерна загорелый капитан, потирая лысину. - Сами видите, судно маленькое, а король велел вас доставить как можно скорее. Вы уж простите милостиво. В Алкрифе вам возместят все трудности сторицей.

- Я ничего не имею против вас, Ррольм-катэ, - обращение, как к равному, явно польстило капитану. А новый Моррест впервые подумал, что капитан Ррольм ван Наттафари может очень пригодиться, если придется драпать из Алкрифа. Придворная жизнь полна неожиданностей, притом не всегда приятных. - Я понимаю, что ни вы, ни король Амори ни в чем не виноваты.

- А как вы переносите качку? Вы же прожили всю жизнь в горах, никогда не были в открытом море...

"Трудно иметь знакомых в Питере и не научиться ее переносить" - подумал и вспомнил, что сейчас он вовсе не гость прибрежного мегаполиса, а горец из далекого медвежьего угла. Кстати, а ведь тот, настоящий Моррест наверняка был седовласым старцем с бородой до живота - как рисуют Нестора-летописца. Как его приняли-то за этого... интеллигента? Хорошо бы спросить, но как выяснить, не навлекая на себя подозрений в самозванстве (с последующей отправкой на корм рыбам), он не знал.

- Вы уверены, что я никогда не бывал на судне?

- Нет, но... В Кетадринии нет моря.

- А вы уверены, что я не мог бывать и в других землях?

Ррольм не нашелся, что ответить, только потер заскорузлой ладонью лысину и отправился на нос, проверить как поставили малый парус.

С тех пор, как "Моррест" оказался на палубе галеры, прошло три недели. Галера тащилась милях в пяти от берега, то заходя в порты и гавани, то снова срезая верхушки волн. Здесь второй Моррест отведал первых местных блюд. Как всегда с незнакомой кузней, от чего-то он плевался, а что-то заставляло есть, только что не проглотив язык. Теперь Кукушкин худо-бедно говорил по-сколенски, а большего и не требовалось, вошел во вкус и даже в мыслях стал называть себя Моррестом. Он освоился с вещами предшественника. И правда, были тут не только пыльные фолианты, но и реторты с какой-то алхимической дрянью, свитки с малопонятными заклинаниями, самодельна зарисовка звездного неба. Ага, коллега, получается, еще и астролог, и алхимик. Вспомнить бы, что там Павел Глоба писал... Точнее, что читал про историю этого мира. Ага, вот вам: через несколько лет в Сколене вспыхнет великое восстание, которое Амори будет подавлять восемь лет. Потом он захватит какую-то землю... то ли хеодритов, то ли кетадринов... И заставит последнего императора отречься от титула. Но все это должно насторожить северные племена, и их коалиция с Крамаром во главе сумеет разгромить алков. Ну, а потом начнется смута, придурки на троне, развал и хаос. Нужно дать понять королю, что он будет очень полезен, но все сразу не вываливать, ибо ненужных, но много знающих короли обычно убирают.