Павел Буркин - Полночь мира (=Пепел Сколена)

Даже после уроков Эвинны он никогда не одолел бы ее на мечах. А охранять наверняка поручили Воинам Правды уровня Эльфера. То есть таким, перед кем Эвинна - как он перед ней самой. Да и охранник наверняка будет не один.

А может, с ней ничего и не случится? Ведь все уже пошло по-другому! Когда он встретился с Эвинной вместо Альдина и невольно занял его место. Когда Альдин умер от чумы, а до того встретил Арелью, а перед тем погибла его мать... Да уже в тот момент, когда Моррест (тогда, впрочем, еще Михаил Кукушкин, укравший чужую рукопись графоман) угодил в вышедший из повиновения, обретший реальность и ставший домом мир. Уже это должно было снести поезд местной истории с рельсов... по крайней мере, перевести на запасной путь. Как если бы Гитлер вдруг узнал, чем кончится война с Союзом. Или Павел Первый узнал, от кого получит в висок табакеркой. Или...

Вот возьмет сейчас Эльфер и скажет: "Эви, девочка, ты классно справилась, продолжай в том же духе, а мы, старшие товарищи, тебе поможем. За веру, Императора и отечество - ур-ря-аа!"

Осознание пришло внезапно. Лицо Морреста залила краска стыда. Ага, прямо сейчас! Вот так взялись они и прониклись патриотизмом! Нет, ребята, как ни ругай советскую школу, а временами в разумности ей не откажешь. А она учит: классовый интерес частенько перевешивает национальный. А уж если он не просто классовый, а кастовый, как тут...

После Гевина самым тупым стало понятно: Эвинна - не "ручная" оппозиционерка, способная лишь на дозволенную храбрость. Ее слушают люди, у нее есть убеждения и воля от них не отступать. Она ведет дело ко всеобщему восстанию против алков. Даже не так, не против алков - против миропорядка, при котором одним позволено все, а другим ничего.

А при этих самых алках жрецы устроились неплохо. Им даже карманных Воинов Правды готовить позволяется, а еще штудировать свои священные книги, устраивать молитвы, барабанный бой и песнопения. Ну и, конечно, собирать мзду со всех, кто ниже по касте. Но счастью приходит конец: кто бы не победил в грядущей войне, им придется поволноваться. Победит Амори - и обязательно вспомнит, где готовятся мятежные Воины Правды. Победит Эвинна - и займется любимой забавой революционного крестьянства, отъемом помещичьих земель. Куда ей будет деваться, когда станет заложницей собственных воинов? Ну, а храмовые земли, где с крестьян дерут еще больше, чем у мирских владык, всегда и везде были самыми лакомыми. Словом, единственный способ оставить все как есть - удушить мятеж в зародыше, пока Эвинна одна. Ребятки сперва выдали ее алкам, потом подставили работорговцам, может, уже в Эшпере имела место быть "акция по устранению". Сбились с ног, разыскивая мятежницу, небось, уже готовились отражать десант с Гевина. И тут она сама наивно идет к ним в руки. Грех не воспользоваться шансом!

Морресту стало стыдно. Он так и не решился прямо и откровенно ей рассказать, кто такие эти правдюки. Боялся, не поверит, боялся рискнуть едва протянувшейся между ними ниточкой доверия... Да, в общем, и сам не верил, что они осмелятся.

И - самое главное: а что несет восстание ему самому? Не абстрактная классовая борьба, как она изображалась в старых учебниках истории, а конкретно эта назревающая бойня, где насмерть столкнутся... Нет, не две армии или даже два государства, а два народа, две веры, два мировоззрения... Две морали, чего уж там. И в родном-то, куда более устроенном и спокойном мире порой такое творится... Взять хотя бы Чечню или Ирак, или Палестину. А тут, когда одним, в сущности, нечего терять, а другим очень даже есть, и за это они готовы зубами рвать глотки, резня обещает стать страшной. Ну, и каково в этом затяжном фильме ужасов место его, Морреста? Ясно, какое: за себя и за того парня.

Глупо надеяться, что они решат иначе. Эвинну не пощадят - слишком она стала опасна. Самое меньшее, что ее ждет - пожизненное заключение. Но она уже бежала из рабства, прошла сотни миль по обледенелым высокогорьям. Где гарантия, что снова не вырвется на волю? Значит...

Эвинну, за год ставшую самым близким человеком, надо срочно спасать.

Легко сказать... Что может сделать обычный земной оболтус против нескольких Воинов Правды? Даже с ее любимым, уцелевшим во всех передрягах мечом на поясе? Правда, теперь он знал, как его правильно держать, и даже смог бы воспроизвести несколько несложных приемов. Да и то не в рукопашной, где от волнения все вылетит из головы, а в одиночку или с подсказками той же Эвинны. Если освоил пару приемов ушу, не думай, что справишься с десятком "черных поясов".

И все-таки теперь, когда решился, стало легче. Оставалось решить вопрос "как". А еще нужно знать: действительно ли ее повезут на другой конец Сколена? Но как узнать, когда и куда ее повезут? В реальности "Сказания" то был Гвериф, замок-монастырь на берегу Фибарры. Но так ли это сейчас? А может, вообще здесь казнят?

Моррест поежился. Если так, времени на подготовку совсем нет, все нужно сделать в ближайшие сутки. Интересно, как? Освоив несколько приемов ушу... Эвинна наверняка взяла бы языка и, если понадобится, каленым железом выяснила бы все, что требуется. Но если там не дураки, никого не отпустят гулять одного. Да и как взять в плен, скажем, ее учителя Эльфера?

Стоп. Не пори горячку! Она вроде говорила, что палач умер незадолго до того, как ее взяли в ученицы, а нового так и не завели"...

На третий день Моррест не поленился, пробрался на погост. Долго ходил между могилами, с трудом разбирал старинные, полустершиеся надписи, оставшиеся чуть ли не с Эгинаровых времен. Наконец в глаза бросился свеженький обелиск с четкой надписью: "Берендар ван Тарднар, родился в 307 году, умер в 348 году от Воцарения Харвана. Он двадцать лет исполнял приговоры храмового суда, да не забудет это Справедливый Стиглон". Значит, здесь ее казнить некому, разве что мясницкую работу поручат другим правдюкам.

Значит, если решат казнить, повезут прочь. Придется бродить в окрестностях. Не под стенами, чтобы не заметили, а то ведь стрелой угостят. Но так, чтобы были видны все выходы из храма, дороги, ведущие на Валлей, на Хайодр, на Хедебарде и Макебалы. Есть еще проселки, но их можно не учитывать. Если время от времени поглядывать на подсыхающую дорожную грязь, еще способную хранить следы копыт и тележных колес, можно вовремя заметить новый след, означающий, что здесь проехала повозка. Но даже если повезет и он вовремя заметит следы - как определить, та ли это телега? Нынче по имперским дорогам мало кто ездит, но все равно каждую телегу придется догонять и смотреть, а в это время по другой дороге... Дорог-то четыре, а он один.

Тратиться, покупая место в душной харчевне, Моррест не стал. Чем полная блох и вшей пыльная, грязная подстилка, уж лучше молодая трава под ним, и звездное небо вместо крыши. Расположился на уютной опушке леса, развел костер, глядя в пламя, а потом на звезды - крупные, яркие, смелые, какие бывают только ранней весной. Ночная мгла дышала холодом, но даже в самый глухой час уже не замерзали лужи, а почки выстреливали молодой листвой.