Павел Буркин - Полночь мира (=Пепел Сколена)

Утром Эвинна решила пройтись по Валлею. В сгущающихся сумерках, идя по темным улицам, она не могла толком рассмотреть город. Городские предместья остались за пределами стен, внутри же селились более-менее состоятельные граждане. Но теперь Эвинна знала: по меркам Старого Сколена все они почти нищие. Старые дома знавали лучшие времена, стены облупились, рассохлись и потемнели от времени ставни. Многие дома стояли заброшенные и полуразрушенные, в них жили лишь змеи и бездомные собаки.

Не радовали и хозяева домов. От Эльфера и других наставников Эвинна знала: здесь был большой, богатый город, еще полвека назад - средоточие наук, искусств и ремесел. Великую Ночь пережили немногие, не обязательно лучшие мастера и мудрецы. Большую часть населения теперь составляли дворяне, некогда - действительно становой хребет Империи. У них не осталось ни самоуважения, ни достойного аристократов дела. Не умея найти себе применение в стране, захваченной алками, они слонялись по городу, просаживали последнее в кабаках и борделях, самые умные без меры нахваливали Амори, надеясь заслужить монаршую благосклонность. Но ни Амори, ни алкскому наместнику не было дела до этих потуг. Наследникам победителей Арангура и Оллога осталось вымещать бессильную злость на тех, кто пришел из-за стены - их тут поголовно презирали и считали безродными невеждами. "Да здесь хуже, чем за стеной!" - подумала Эвинна.

Эвинна так задумалась, что не сразу услышала подозрительный шум. "Что тут может произойти?" - тщетно гадала она. Сейчас Валлей стал невелик, его можно было насквозь пройти за полчаса. Если жители собирались в одном месте, было слышно во всем городе.

Эвинна прошла по заросшим травой, запустелым и замусоренным улицам. Последние дома расступились, глазам девушки предстала площадь перед темной громадой дворца наместника. Народу на площади было немало, но Эвинну было уже не удивить. Во всем Валлее уцелело не больше тысячи человек, а на площади перед дворцом сиротливо ютились человек сто-двести. Некогда не вмещавшая население большого города, площадь стала слишком велика для уцелевших - как рубашка для отощавшего от голода. На крыльце дворцовых ворот стоял рослый мужчина в латах имперского офицера и ношенном алкском плаще, и вещал:

- По велению короля нашего Амори ван Валигара и потомственного наместника Валлейской провинции Торстейна ван Хомея, отныне вводится новая пошлина. Жители сел и городов, в которых будут беспорядки, либо непочтение к алкам, либо злостные невыплаты пошлин, будут оплачивать не только подати в полном объеме, но и выплачивать награду войскам, приводящим население в этой местности к покорности. Но на знатные и богатые роды, в верности которых король не сомневается, подать не распространяется.

"То повешенному придется покупать веревку, а четвертованному - самому точить топор" - Эвинна коротко, но исчерпывающе сформулировала смысл указа. Интересно, как отреагируют на наглость завоевателей потомки воинов и чиновников, жрецов и писцов Империи? Любопытство Эвинны не осталось неудовлетворенным, но лучше бы ей не видеть. Дружные, восторженные крики не стихали долго. Когда же, наконец, стало тише, рыцарь сказал:

- Поскольку наместник нынче болен, волю короля нашего Амори уполномочен объявить я, Ромуальд ван Алкин, рыцарь из деревни Эрвинд.

В толпе раздались смешки. Видимо, здесь каждый знал, что это за болезнь. Но Эвинна к такому не привыкла, она удивленно спросила соседа по толпе:

- Чему вы радуетесь, ему же плохо!

Но носатый низкорослый сколенец, прихлебывающий из здоровенного жбана пиво, только захохотал еще пуще:

- А лопать так не надо - и плохо не будет. Думаешь, он действительно заболел чем-то серьезным? Ага, а я тогда наместник Макебальский! Ничего, перышком ему глотку пощекочут - его вырвет, тогда и полегчает! - и, внезапно замолчав, сколенец юркнул в толпу. Эвинна удивленно огляделась, но подвоха не заметила.

"Вот это да! - с какой-то детской обидой подумала Эвинна. Ну ладно алки, от этих островных скотов всего можно ожидать. Но сколенцы, соотечественники и наследники аристократов империи... Нет, это не укладывалось в голове! - Это же еще хлеще Тьерри! Он-то хоть простой рыцарь, а тут имперские дворяне собрались. Но до чего дошли! Люди от голода мрут, а эти так объедаются, что все лезет обратно!"

И еще она поняла, что не место ей здесь. В Старом Сколене это был настоящий город, где жили не только баре, но и труженики, ремесленники, создававшие его благосостояние. С тех пор все изменилось. Ремесленники частью погибли в Великую Ночь, частью угнаны в Алкию, частью разорились и спились. В городе остались почти сплошь бывшие дворяне, бездельничавшие и проедавшие остатки былого богатства. Скука, скука и уныние царили здесь. А еще - нищета и запустение, но в сочетании с безмерной гордыней и подлостью, с готовностью лебезить перед каждымсильным. Презирая наместника, они преклонялись перед назначившим его королем, палачом их земли.

Тем же вечером Эвинна покинула Валлей. Ей было мерзко и душно в этой клоаке порока и безделья. Выйдя из ворот, она размашисто зашагала на юго-восток, радуясь ласковому солнцу, свежему южному ветру, яркой зелени травы и деревьев, усыпавшим склоны холмов цветам. Временами надо было переходить ручейки и мелкие речки, и тогда прохладная вода снимала усталость разгоряченных ног. Она шла в Эрвинд, ту самую деревню, которой владел рыцарь Ромуальд.

Когда Эвинна подошла к Эрвинду, вечерело. Ветер нагнал тяжелые тучи, и они не замедлили расплакаться нудной мелкой моросью, все вокруг потемнело от влаги, стало унылым и бесприютным. Эвинна только обрадовалась, когда в предвечерних сумерках показался окружавший Эрвинд тын.

Деревенька Эрвинд была грязной и крохотной - в пять дворов. Еще десяток остался со времен Великой Ночи - половину частично разобрали на дрова, лишь печи уныло темнели в сумраке. Но здесь жили не бузящие от скуки и от скуки же насмехающиеся над наместником дворяне, а крестьяне, среди которых Эвинна выросла и научилась верить в хорошее. Здесь она надеялась найти и кров, и дело.

Она не ошиблась: селяне согласились на ночь пустить ее к себе. И хотя королевской перины в доме не нашлось, Эвинна не переживала. На заре Эвинна проснулась, она горячо поблагодарила добрых селян.

- Может быть, я могу вас отблагодарить? - спросила она.

- Да что ты можешь сделать, - вздохнула старуха, пустившая Эвинну ночевать. - Разве что выслушать...

- Кто знает, кто знает, - произнесла Эвинна. - Расскажите. Даже если я не в силах помочь, все равно расскажите - легче станет.

Старуха стала рассказывать, какая беда с ними случилась. Хозяин у деревни был всегда, сколько помнят старики. Но до Великой Ночи ими правил род сколенских дворян, которые и в имении-то бывали нечасто, больше воевали, держа границу, ходили с легионами на север. Они почти не обременяли людей оброками и барщиной, а то, что им было нужно, крестьяне давали добровольно, понимая, что эти люди защищали их покой от иноземцев.