Наталья Столярова - Дмитрий Русский

Говорил он как взрослый. А остальные смотрели так дружелюбно и радостно, что отказаться было неудобно. Митяй спросил:

— А ваша деревня далеко отсюда?

— Да нет, за этой рощей, совсем рядом.

Кто-то из детей взял Лину за руку, и они пошли. Митяю несколько раз показалось, что из зарослей их сопровождают горящие взгляды. Он оглядывался, но ничего подозрительного так и не заметил. Миновали рощицу и вышли к высокой скале. Селение выглядело странно, потому что жилища оказались выдолбленными в камне пещерами. На каждой — толстая дубовая дверь с массивным засовом.

Но встречать их вышли почти все жители, и в глазах светилась настоящая неподдельная радость. Зазвали в крайнюю пещеру, посадили к очагу. Над огнём висел котелок, в нём булькало варево. Стены тёмные и закопчённые, вместо мебели — тяжёлые деревянные скамьи, покрытые шкурами. Скорее всего, на этих лавках спали.

К ним приблизилась девочка примерно одних лет с Линой.

— Меня зовут Вирцана.

Она присела рядом с ними, потрогала юбку Лины:

— Какая красивая…И у меня тоже раньше было нарядное платье. Я надевала его в праздники. И деревня наша стояла на горе, и жили мы в светлых домах… А теперь ничего нет. И праздников нет, и веселья. И почти нет еды.

Она обхватила колени руками и задумчиво смотрела на них. Митяю она показалась очень симпатичной: две длинные косы, тёмные, почти чёрные глаза, маленький прямой нос, и брови — вразлет. Прямо настоящая красавица. Портило её только выражение лица. Казалось, что улыбается она через силу, и от этого кривились губы, и улыбка становилась похожей на неприятную гримасу.

Вирцана поднялась и пошла за хворостом в глубину пещеры. Митяй проводил её взглядом. Она наклонилась, и повернула голову в его сторону. В темноте её глаза полыхнули страшным огнём. Митяй схватил Лину за руку и метнулся к двери. Но Вирцана опередила их. Быстрым движением опустила засов, в прыжке перекинулась через голову и обернулась волчицей. Она стояла у входа в пещеру, готовая к прыжку: шерсть на загривке поднялась дыбом, с клыков сочилась слюна. Для атаки она выбрала Лину, но Митяй замахнулся посохом и волчица кинулась на него. Митяй видел клыки прямо у лица, волчица рванула свитер и её ослепил Оберег. Она взвыла, метнулась в сторону, закрутилась на месте и упала. Митяй с Линой, замерев, смотрели на то, как из волчицы на их глазах происходит обратное превращение — в человека.

Вирцана села, огляделась по сторонам, провела руками по лицу как будто в забытьи, потом встала и направилась к ним и остановилась в нескольких шагах. Митяй загородил собой Лину, но понял, что глаза Вирцаны уже не сверкают тем огнём, и что-то изменилось во всём её облике. Он даже подался навстречу, совсем без страха.

Вирцана быстро заговорила:

— Ты снял с меня чары, волшебник. Я была волкодлаком. И все мы здесь такие, людей среди нас уже нет. Надо бежать, и скорее. Слышите?

А в дверь уже колотили. Вирцана бросилась в темноту пещеры, стала раскидывать кучу хвороста у стены. Крикнула им:

— Помогайте мне! Здесь есть лаз, мы успеем!

В три пары рук они разметали хворост, у самого пола открылось узкое отверстие. Протиснуться туда можно только лежа и по одному. Митяй подтолкнул Лину, потом полезла Вирцана.

Дверь уже взламывали, она трещала, еле выдерживая напор. Митяй как мог замаскировал лаз, подтянув к нему вязанку хвороста. Он надеялся, что преследователи скорее поверят в волшебство, чем в обычный побег. Решат, что беглецы растворились силой чар, да ещё и Вирцану с собой прихватили. Он нырнул в лаз последним.

Согнувшись, они шли по низкому сводчатому ходу, несколько раз останавливались, но шума погони не услышали. Постепенно узкий коридор расширялся и закончился он полукруглым залом, из которого вело уже несколько ходов.

Ребята присели отдохнуть. Митяй повернулся к Вирцане:

— Рассказывай. Всё по порядку.

— Я уже говорила, что помню хорошую жизнь. Солнце светило ярко, возле дома — огромный сад. А там такие яблони росли! Мама любила весёлые песни петь. Выйдет утром в сад, работает и поёт.

— А давно это было?

— Не знаю, как сказать. Тогда волосы у меня были — вот такие, — она показала на плечи, а сейчас косы лежали у неё на коленях.

— Ещё у меня пропали два младших брата. Их украли босорки.

— Кто такие босорки? Из нечисти?

— Ну да. Они добывают под землей драгоценные камни и крадут детей, чтобы они работали на них. Говорят, дети там не растут, остаются заколдованными навсегда.

— Что случилось потом? Когда стала наступать мгла?

— Это произошло не в один день, а как-то потихоньку. Помню, что пришлось оставить деревню, когда не стало житья от волкодлаков. Тогда мы ещё оставались людьми и спасались в пещерах. А потом закончилось серебро, из которого отливались пули.

— Вы бились с волкодлаками?

— До последнего. Но не устояли, потому что в деревне нет ни одного сильного чародея. Там, где они есть, люди живут в магических кругах и воюют с нечистью.

— Да, мы знаем. А почему вы так обрадовались нам?

— Потому что вы — добыча. К селенью давно никто не подходит, все знают дурную славу. В последнее время дети заманивают одиноких путников с дороги.

— И чародеев тоже?

— Никогда. Твой Оберег почему-то затаился, никто не почувствовал его. Приняли вас за людей. Я думаю, всё случилось из-за меня. Я нужна вам, и вы меня спасли. Ничего не бывает просто так.

Митяй пробормотал: «случайность — проявление и дополнение необходимости…»

Когда-то эта фраза мучила его.

Вирцана взглянула на него:

— Что ты сказал?

— Это я о своём. Возможно, ты права, и нужна нам. А вдруг ты опять станешь волкодлаком?

— Нет, не стану. Не бойтесь меня. Вот и Лина зачарована тоже. Почему ты не расколдуешь её?

— Откуда знаешь?!

— Чувствую. Значит, твоих сил не хватает…

Лина смотрела на Вирцану во все глаза, но ни о чём не спросила. Митяй поднялся:

— Всему своё время. Куда нам идти дальше?

— У тебя есть какой-нибудь знак? Помощник в пути?

— Только Оберег. Вспомнил! Фонарь. Посохи пропали, они остались в пещере, а фонарь я успел захватить.

— Подноси его к этим ходам. Где огонь вспыхнет ярче, туда и пойдём.

Ходов оказалось больше десятка, пришлось обследовать все. Фонарь светил тускло, и одинаково ровно, но всё-таки в одном месте огонёк чуть заметно подрос. Туда и направились. Шли долго, в полной тишине, поворотов встречалось много. Вдалеке послышались звуки: словно стук маленьких молоточков. Лина обрадовалась и ускорила шаг, но Вирцана схватила её за руку.

— Стой. Здесь нельзя спешить. Мы ведь не знаем, кто там. Я не всё сказала: оборотнем я не стану никогда, но могу принимать любой облик.

— Превращаться что ли? В кого?