Владимир Наумов - Души потемки

— Ох, не нравится мне здесь.

— Может, вернуться хочешь?

Шутка вышла невеселая, но на большее в этот момент я был не способен. Клайв, мельком осмотрев мелкие раны, счел их недостойными внимания и принялся помогать брату готовить завтрак.

Видимо, я задремал под недовольное бурчание лешачка и пропустил момент, когда призрак вернулся из разведки.

— Улла!

В этом возгласе был столь неподдельный ужас, что я взвился стрелой, лихорадочно шаря взведенным арбалетом в поисках противника.

— Осторожней! Не ровен час, пристрелишь кого-нибудь, — заверещал лешачок, испуганно прижимаясь к земле.

— Кто? Где? — спросонья я еще плохо соображал.

— Улла!

Царг на миг открыл глаза, потянулся и, презрительно фыркнув, вновь задремал. Что до братьев, то они неторопливо хлопотали у костра.

— Что за чертовщина?

Я обернулся. У развалин стоял Отшельник, а за спиной у него плавал дух. И больше никого. Решив выяснить, в чем дело, я устало побрел к ним. Каждый шаг давался с трудом, мучительно ныли все мышцы, с языка готов был сорваться эдак шестиэтажный мат, повествующий о том, что я думаю о безмозглых духах, как на меня накатила волна беспокойства. Чем ближе я походил, тем меньше мне этого хотелось. Поравнявшись с Уллой, я наткнулся на невидимый барьер, окативший меня волной ужаса.

Мрачную громаду некогда шестиугольного храма опоясывали разбитые колонны. Здание было сложено из огромных базальтовых глыб. Искореженные бронзовые ворота висели так, будто их изнутри вышиб ударом ноги некий великан. Крыши либо не было вовсе, либо она обвалилась.

— Чей это храм? — с трудом смог выдавить я.

Отшельник не шелохнулся. По-моему, он стоял так с того момента, как мы вышли к развалинам.

— Улла!

Дух метнулся к костру.

— А попонятней нельзя?

Шаг за шагом я пятился от храма, пока не наткнулся на лешачка.

— Дрень-Брень, чей это храм?

Тяжело вздохнув, лешачок почесал за ухом.

— Есть у нашего народа одна легенда, но в нее давно никто не верит.

— А ты?

Я почему-то никак не мог повернуться спиной к развалинам. Казалось, лишь отведу взгляд, и на меня кто-то накинется.

— До сегодняшнего дня и я не верил.

Солнце уже заметно припекало, но у меня по спине струился холодный пот. Невероятным усилием я заставил себя повернуться спиной к развалинам. Страх понемногу отпускал, но оставалось ощущение, что кто-то пристально меня разглядывает.

«Это нервы разыгрались. Леший собственной тени боится. Призрак, тот вообще сумасшедший. Наверно, других не бывает. Вон — Царг храпака дает. Братовья ухом не повели за все время, а я дергаюсь, как нервная девица перед брачной ночью».

Размышления были прерваны приглашением перекусить. Царг уже крутился вокруг импровизированного стола, стараясь, однако, сохранить достоинство.

— Отец!

Отшельник нехотя подошел к костру. Завтрак протекал в молчании. Случайно взглянув в глаза Отшельника, я увидел, что в них бушует фанатический огонь. Меня вновь одолели сомнения. Кто эти люди? Почему они живут там, где царит одна нечисть? Почему помогли нам?

— Здесь наши пути расходятся.

Отшельник отряхнул крошки с балахона и встал.

— Немного дальше по гребню будет дорога. Говорят, ее построили Древние. Назад пути вам нет. Прощайте.

— Постой. А как же вы? — лешачок почесал затылок.

— Мы достигли своей цели. О нас не беспокойтесь.

Ища поддержки, я повернулся к Клайву.

— Мы не можем вас бросить посреди болота. К ночи.

— С нами все будет нормально. Лучше позаботься о себе.

Резкая отповедь окончательно вывела меня из себя.

— Значит, ты просто использовал нас, чтобы добраться сюда!

Клайв нахмурился. Мой тон явно пришелся ему не по нутру.

— Мы помогли вам.

— В собственных интересах.

Клиф равнодушно смотрел на костер, между делом ломая ветви толщиной в мою руку. Окинув быстрым взглядом всю компанию, я почувствовал, как гнев утихает.

«И в самом деле — какого черта я требую от них? Они вовсе не обязаны передо мной отчитываться. А уж тем более помогать. Это меня угораздило вмешаться в сумасшедшую историю, так нет же — я стараюсь втянуть в нее всех окружающих. Иногда, признаться, у меня это неплохо получается».

Видимо почувствовав перемену в моем настроении, Дрень-Брень облегченно вздохнул.

— Улла! — примирительно пробормотал призрак.

Царгу надоело сидеть, и он с энтузиазмом первооткрывателя помчался к развалинам.

— Царг, вернись!

— Ему ничего не угрожает.

Отшельник, видя мое беспокойство, улыбнулся.

— Отважный зверь.

— Чей это был храм?

— Дух уже ответил тебе. Но ты не сумел понять его.

— Ну, тогда разъясни мне глупому, — я почувствовал, как злость опять захлестывает меня.

— Это храм Повелителя Огня — Феникса.

Только сейчас мне пришло в голову, что вокруг было удивительно тихо и спокойно.

— Некогда этот храм был местом паломничества верующих со всего света. В Век Гордыни один из Лучезарных, могущественный маг потребовал, чтобы Феникс выступил против Князя Тьмы и Цветочной колдуньи на стороне хранителей Хрустального замка. Феникс пришел в неописуемую ярость от подобной наглости простого смертного. Тогда Лучезарный совершил свою вторую ошибку — попытался угрожать Повелителю Огня. Схватка была недолгой, но беспощадной. Взгляни на ворота и убедишься сам. Тогда обитатели Хрустального замка объявили культ Феникса мерзким идолопоклонничеством и запретили высочайшим указом, Феникс в ярости выжег целые области. Народ в ужасе отрекся от него. Шли годы, и могучая река паломников превратилась в жалкий ручеек. Наконец, настал день — иссяк и он. Служителей храма давно разогнала гвардия Лучезарных. Близился священный праздник Возрождения. День, когда молодой Феникс должен был восстать из пепла прежнего. Раз в 500 лет происходит обновление, но в этот год некому было разжечь ритуальный костер и возложить на него Огненное яйцо.

Затаив дыхание, я слушал удивительную историю.

— Я что-то не пойму. Он же, ты утверждаешь, бог. Значит бессмертен. И ему, должно быть, наплевать — запретили его Лучезарные или нет.

Отшельник усмехнулся.

— Видишь ли, в чем злая шутка мироздания — боги бессмертны, но и они исчезают, когда нет людей, которые бы верили в них.

— Богов я пока не встречал, а вот если еще немного посидим, то слизняков дождемся точно.

Дрень-Брень закрутил головой, опасливо озираясь.

— Улла!

— Не понял.

— Призрак говорит, что сюда нечисти нет пути. Удивительно, но Князь Тьмы, как и Лучезарные, запретил своим подданным приближаться к храму, боясь ненароком возродить Феникса.

— Это хорошо, но какое отношение ко всему этому имеете вы?

Клиф с Клайвом замерли, и я ощутил нарастающую угрозу.