Владимир Наумов - Души потемки

После завтрака я попросил Отшельника кое-что мне пояснить, но он отказался, сказав, что нужно уходить и на разговоры нет времени. Час за часом мы пробирались по буро-зеленой жиже. К гнусу добавились отвратительные, с палец размером, пиявки. Избавиться от них удавалось с большим трудом. В придачу около полудня мы подверглись нападению водяных змей. Я изрядно устал, перед глазами плыли радужные круги. Думаю, что и остальные чувствовали себя не лучше.

— Улла!

Крик духа выражал беспокойство. Царг завозился в упряжке, тихонько поскуливая. И тут мы увидели! По протоке, приподняв над водой головы, к нам устремилось с десяток змей.

— Аспид!

— Что?

Несмотря на весь ужас ситуации, я с удивлением посмотрел на Клифа. Это практически первые услышанные мной из его уст слова.

Ярко-красные, с поперечными черными кольцами, окантованные зеленой каемкой змеи достигали в длину сантиметров шестидесяти.

— Нам конец. Их укус смертелен. Противоядий нет. Болотный аспид: страшней этой змеи только…

Расстояние между водяными гадами и отрядом стремительно сокращалось.

— Смотрите, смотрите, — леший тыкал пальцем в том направлении, куда мы шли.

— Найя, — упавшим голосом сообщил Клайв.

Новая «гостья» плыла наперерез аспидам.

— Царица змей!

Отшельник восхищенно замер.

— Не шевелитесь. Возможно, нам повезет.

Между тем, четырехметровая найя молниеносно напала на аспидов. Схватка была недолгой, но кровавой. Найя перекусывала своих собратьев и с жадностью пожирала. Скрыться едва ли кому удалось.

Невероятная битва завораживала своей беспощадностью. Покончив с аспидами, найя проплыла не более, чем на расстоянии вытянутой руки от нас. Парализованный страхом я даже при желании вряд ли смог бы отразить ее нападение.

— Ух, пронесло!

— Давайте поскорее убираться отсюда.

Лишь часа через три мы нашли небольшой клочок суши, где смогли передохнуть.

— Отшельник! Почему аспиды напали на нас?

— Я думаю, что их кто-то специально растревожил.

Он озабоченно почесал затылок.

— А эта, как ее — найя, она ядовита?

— Это сама смерть. На наше счастье питается она почти исключительно змеями.

Я прилег, лениво пережевывая кусок вяленого мяса. Дрень-Брень раздал всем какие-то корешки. На вкус сено — сеном.

— Пожуй, можешь не глотать.

Опасаясь подвоха, я украдкой взглянул на Отшельника. Он с сыновьями усердно жевал корешки.

— Дурман-трава. Снимает усталость.

Царг с удовольствием разминал затекшие лапы.

— Меня смущает наше избавление от аспидов.

Клайв сплюнул пережеванный корень.

— Отец, ты когда-нибудь видел царицу змей так близко?

— Нет, мало того — она даже не взглянула на нас.

Что до меня, то я просто ненавижу всяких пауков, пиявок, змей, но, видя испуганных братьев, до меня постепенно начал доходить весь ужас предыдущей встречи.

— Либо ты везунок, либо тебя охраняют боги.

Пристальный взгляд Отшельника мне не понравился. Но еще больше мне не нравилось, что с тех пор, как я его повстречал, от меня ничего не зависело. Меня куда-то вели по болоту, ничего не объясняя. И вообще — кто же они такие? Почему пошли с нами?

— Нужно одолеть еще пару миль до сухой гряды.

— Успеть бы до темноты.

Я изловил Царга. Мною владело неестественное нервное возбуждение. Показалось даже, что я стал четче все видеть, движения приобрели быстроту и точность. Корешки? Надолго ли хватит их действия? Поскольку после любых возбудителей наступает период депрессии и упадка сил.

Идти пришлось даже дальше, чем предполагал Клайв. Только с уходящими лучами солнца мы достигли сухой гряды. Я с безразличием подумал, что нам предстоит еще одна беспокойная ночь. В то же время росла уверенность, с чего бы ей взяться, что основная опасность подстерегает меня не здесь.

Ближе к полуночи призрак возник над кольцом костров, которыми мы оградили себя по настоянию Отшельника.

— Улла, — тревожный крик поднял всех на ноги.

Мы едва успели подремать в полглаза, а Клайву с братом и этого не удалось.

— Рапаиты, — прислушиваясь, пробормотал лешачок.

Повода не доверять острому слуху лесного следопыта у нас не было. А вскоре показались бледные силуэты, мерно шагавшие по трясине.

— Тяжкая предстоит работенка, — Отшельник огляделся по сторонам.

— Не впервой, батя!

Дрень-Брень с завистью оглядел близнецов.

— Нужно уходить.

— Отобьемся.

Лешачок подбежал к костру и, выхватив полыхающее полено, швырнул его в болото. То, что мне удалось увидеть за мгновения, пока оно с шипением не погасло, отбило всякую охоту спорить. Болото, охватывающее гряду буквально бурлило от обилия всевозможных гадов. Нечего было и думать соваться в воду. Вдобавок часть этих тварей уже выползла на берег.

Похватав мешки, мы быстрым шагом двинулись по гряде. Минут десять спустя, постоянно оглядываясь назад, я немного успокоился.

— Благо, что они так медлительны.

— Зато неутомимы, — Отшельник предостерегающе вскинул руку и тут из темноты возникло с десяток слизней.

— Ого-го-го, — заорал, размахивая факелом, Дрень-Брень.

Я так и не понял: был ли это боевой клич или у него просто со страху вырвалось. Времени на раздумье не было. Применив проверенную тактику, мы довольно быстро обезножили большинство рапаитов. И предпочли спастись бегством.

В течение часа мне пришлось несколько раз использовать зажигательные снаряды, поскольку местами болотные твари успели перегородить нашу дорогу. Царг с Уллой заблаговременно предупреждали нас об опасности, но вскоре я почувствовал, что начинаю выдыхаться. Каково же приходилось лешачку? Лишь Отшельник с сыновьями, казалось, не знали усталости.

— Больше не могу, — взмолился я, падая на колени.

В груди жгло так, как будто кто-то шутки ради поместил мне туда мартеновскую печь. Дрень-Брень, молча, рухнул рядом. Бока его вздымались, как кузнечные меха.

— Отдохнем чуток, — согласился Отшельник.

Клайв швырнул для острастки по обе стороны гряды по снаряду. У меня еще не восстановилось дыхание, как Отшельник поднялся.

— Пора.

— Что, уже?

Остаток ночи прошел для меня, как в бреду. Мы убегали, дрались и опять убегали. Под утро налетели Хвать-Хвать, но им пришлись не по вкусу наши арбалеты, и больше налетов с воздуха не было.

С первыми лучами солнца мы добрались до развалин храма. Отупевший от усталости я мечтал только об одном — упасть и уснуть, а потом пропади все пропадом. Не в силах преодолеть с десяток метров до развалин я повалился наземь. Царг подскочил ко мне и вопрошающе тявкнул.

— Все хорошо, дружок. Успокойся.

Убедившись, что со мной все в порядке, он ободряюще лизнул меня в щеку и примостился рядом. Тем временем Дрень-Брень, опасливо щурясь, подсел к нам.