Дмитрий Трояновский - Наследница проклятого рода Книга II

- Взять ее! – скомандовал Октиус.

Но первый занесший посох маг был оглушен заклятьем, второй получил удар ногой от которого сразу растянулся на земле, а третьему воительница приставила меч к горлу и прикрылась им словно живым щитом. Все подались назад.

- Да она сама - не человек, а демон! – прогремел начальник волшебной стражи. – Остановите ее, если хотите прославиться в веках!

- А вы уверены, что я не сбегу, даже если вы меня арестуете? – азартно воскликнула девушка, неожиданно отталкивая заложника и влезая на какой-то навес.

- Кажется, иного способа и впрямь нет, - тихо сказал Октиус одному из магов-стражей.

Она успела разглядеть его молниеносное движение и то, как в нее полетело что-то длинное и гибкое. Увернуться она не смогла – помешала магическая преграда, созданная чародеями. Брошенный предмет обернулся ей вокруг шеи, словно змея или аркан. Флиаманта еще успела услышать слова Октиуса: «Пока не подпишут указ о сварении ее заживо, это будет понадежней любой тюрьмы», после чего ее сознание провалилось куда-то во тьму.

После того злополучного дня положение не переставало ухудшаться. Да, вырвавшаяся на свободу душа Джиаданта больше не распространяла заразу в городе, но необходимость в этом для врага попросту отпала – защитники Кронемуса и так понимали, что осуждены на смерть. Подходили к концу запасы воды и пищи. По городу началась охота на крыс, а воду стали брать из искусственного озера в гильдии. Казалось, что там ее было - хоть отбавляй, но, даже при строгом ограничении дневной нормы на человека, водоем быстро вычерпали до дна. Почву под городом пришлось заморозить сложнейшим заклятьем – ведь после атаки мертвецов улицы и дома продолжали проваливаться то тут, то там. Из семисот грифонов, присланных Меланротом, осталось меньше двух сотен, и у половины из них были повреждены крылья. Ковров-самолетов, способных летать, тоже сохранилось немного, а на то, чтобы соткать новый, уходили недели. Строили и механических драконов, но из-за постоянных вражеских налетов мастерская на площади почти каждый день нуждалась в восстановлении, и теперь появление каждого нового зверя казалось чудом.

Вести от друзей из других стран и городов теперь почти не доходили в Кронемус. Но, судя по всему, враг уже почти полностью занял Срединные земли, и наверняка в ближайшее время намеревался закончить дела на Севере и двинуться на Юг. Все, кто мог помочь защитникам, теперь находились слишком далеко для астральных посланий, а вальфаров с письмами враги с легкостью перехватывали, выведывая тайные планы союзников.

Проходя несколько дней спустя мимо ратуши, Эстальд взглянул на песочные часы. Полдень. А дата? Маг уже давно не глядел на нее. Оказалось, что на дворе первое января 14531. Подумать только, злое чародейство Смаргелла мешает даже смене времен года! Зима не наступила, так же, как когда-то не пришел рассвет! Эстальд безумно устал, к тому же он не ел уже третий день. Все его мысли рано или поздно сводились к одному – ведь что значили прочие его беды и невзгоды по сравнению с гибелью возлюбленной? Будто погасли последние лучи света, озарявшие его жизнь. Он чувствовал себя виновным в ее смерти – враги разорвали Флиаманту на его глазах, а он ничего не смог поделать! Много раз он обыскивал бывшее поле боя на главной площади, но не смог найти ни тела воительницы, ни вообще каких-либо ее следов. Возможно, поддержка друзей смогла бы помочь ему, но с той битвы у него не было возможности увидеть их – все его время поглощала работа, да и его товарищи, наверное, теперь ни на минуту не сходили со стен. К тому же из его головы не шли слова Маглинуса, сказавшего, что он подозревает Вангерта в чудовищном преступлении, унесшем столько жизней. И спросить самого Вангерта, что же случилось на самом деле в подвалах Треглавой башни, он не мог – его несчастный друг куда-то исчез. Под руинами нашли только тело Рогвейна.

Неожиданно маг был оторван от своих мыслей раздавшимся за его спиной громким шумом и воплями. Он обернулся. Кричали в одной из многочисленных временных кузниц. Эстальд бросился на помощь. Навстречу ему выскочил окровавленный кузнец. Его правая рука представляла собой жуткое зрелище.

- Черт, пламя вырвалось из горна! – прорычал он сквозь зубы.

К счастью, волшебнику не требовалось больших усилий, чтобы исправить положение. Взмах палочки – и страшные раны на предплечье мастера зарубцовываются. Еще один – и взбунтовавшиеся языки огня опадают.

- Спасибо! – поразился кузнец, оглядывая свою руку. – Проходите сэр, у вас такой вид, будто вы сейчас упадете! Мы поделимся с вами порцией нашей похлебки.

- Нет, что вы…

- Вы спасли меня от огня, а я вас – от голода. Вы же еле на ногах стоите! У нас как раз сейчас должен был быть обед, и мы приглашаем вас к столу.

- Благодарю, - слабо кивнул Эстальд, проходя следом за кузнецом.

В кузнице трудилось несколько мастеров и огромное количество подмастерьев. Людей не хватало, и поэтому на работу брали всех, включая детей, женщин и стариков. Ели, не отходя от горнов – двое угрюмых парней раздали деревянные миски и ложки и налили каждому похлебку из большого котла. Нехитрое кушанье было жидким и пресным, но Эстальду оно показалось вкуснее яств, отведанных им на пирах в Меланроте.

Люди мгновенно расправились со своими порциями и вновь взялись за работу. Поблагодарив мастера, Эстальд хотел, было, распрощаться, обвел взглядом кузницу, как вдруг его взгляд остановился на девушке, вертевшей точильный круг в самом дальнем и неприметном углу мастерской за грудой дров.

- Что за… - подумал маг, пристально разглядывая ее, – быть такого не может!

Но сомнений не оставалось – это была Флиаманта. Эстальд узнал её, несмотря на то, что она была одета в грубый фартук и с ног до головы перемазана сажей.

Маг окликнул неожиданно воскресшую возлюбленную и бросился к ней, но тут же остановился. Девушка смотрела на него совершенно равнодушно, будто не узнавала.

- Ты жива, - выдохнул Эстальд, решительно подходя ближе. – Но как тебе удалось спастись?

- Спастись? – удивленно спросила Флиаманта. – От чего?

- Но я же сам видел, что тебя… В той битве…

- В битве? Я в ней не участвовала.

- Но… Флиаманта… Ты узнаешь меня? – сердце у Эстальда упало.

- Вы вроде волшебник, - медленно ответила она. – Но меня зовут не Флиаманта. Мое имя – Гунхильда, и я работаю точильщицей в этой кузнице. Может, вы меня с кем-то путаете?

- Нет, - Эстальда охватило отчаяние. – Твое имя – Флиаманта, и ты тоже волшебница! И… - тут маг узнал клинок, который она точила. – Это же был твой меч!

- Мой? – поразилась девушка. – Но я даже драться-то не умею, - она взяла клинок, и попыталась крутануть им над головой, но оружие вылетело из ее руки, словно она и впрямь им не владела.