Дмитрий Трояновский - Наследница проклятого рода Книга II

- Но, если не она, то кто же? – встал на сторону Октиуса Хантус Дейнгард. – И потом, каким образом ей удалось выжить, если полсотни человек видели, как ее растоптали конные мертвяки? Куда эта девчонка исчезла с поля боя, а когда все закончилось, вернулась живой и здоровой? Что она делала в то время, когда мы из последних сил дрались с этой падалью? Бегала к врагу за очередным заданием или просто залечивала раны?

- Найди хоть одну причину усомниться в ее храбрости! – гневно отчеканил Эстальд, вскакивая со своего места. – Она струсила? Подобное может предположить только умалишенный!

- Стой, Эстальд, ты уже сказал свое слово, - Эсельсиор Флиппарус как судья должен был сохранять абсолютную беспристрастность. – Нам еще многих предстоит выслушать.

Тьма. И полное забвение. Сколько это продолжалось – мгновение или вечность? И что это вообще было? Так обессилевший пловец идет ко дну, все дальше от солнечного света, а потом напрягает невесть откуда взявшиеся силы для последнего решительного, казалось бы, бессмысленного рывка… и вдруг ощущает под ногами спасительную земную твердь. Она тоже проваливалась куда-то в бездну, как вдруг падение остановилось, и застилавшая разум мгла схлынула подобно волне. Девушка стояла посреди пустой улицы, почему-то глядя на свои руки. Она снова была Флиамантой Изенорт.

- Как вам, наверное, уже известно, свои обещания я соблюдаю, потому и отыскал вас, - сказал стоявший рядом Астергон, бросая к ногам воительницы обломки ошейника Шаадора.

- Его что, так легко снять? – поразилась она.

- Совсем скоро вы и не такое сможете делать, - ответил толстяк. – Да, кстати, держите оружие – оно намного лучше, чем то, что было у вас раньше: меч, посох, и, что вы там еще предпочитаете – кинжал?

- Спасибо, - прошептала девушка, взмахивая мечом – клинок вновь стал для нее словно продолжением правой руки.

- Наверное, приятно ощущать, что все это вновь может верно служить вам, - улыбнулся Астергон. – Однако, нам пора переходить к делу.

Этот суд был подобен непримиримой битве. Те, кто участвовал в поимке Флиаманты, были заведомо убеждены в ее виновности. Против нее высказались и большинство остальных судей.

- Подсудимая прибыла в Кронемус, - начал Саламер Халкерик, - и почти сразу втерлась ко многим в доверие (он посмотрел на Эстальда, от чего маг сразу сжал зубы от гнева). Но могла ли она и впрямь не знать о своем магическом даре? И не кажется ли вам странным такое совпадение – практически каждый раз перед тем, как у нас что-то случалось, ее видели с какими-то странными незнакомцами. Я прошу сказать свое слово рыцаря по имени Велмар, который во время разведки находился в конном отряде прикрытия. Насколько я понимаю, во время ожидания сигнала к выступлению вы видели эту девушку?

- Совершенно верно, - ответил рыцарь. – Она разговаривала с неизвестным мне довольно толстым господином, который потом неожиданно исчез. После чего она повела себя еще более странно: сделала вид, что заблудилась в городе. А потом у нас все пошло не так, и разведка провалилась.

- Уж не хотите ли вы сказать, что и вылазку сорвала она? – поразился Эстальд. – Вы же сами там были и все видели! Флиаманта здесь не при чем!

- Хочу добавить, - сказал Дольмерус Кромфальд, – мы забываем о том, что душа Джиаданта охранялась не только магом Рогвейном, но и особыми чарами. Выпустить ее на свободу мог только кто-то могущественный или обладатель особого тайного знания.

- Та книга, - с ужасом подумал Эстальд. – Почему я не воспринял это серьезно, когда Вангерт ее показал? Неужели подозрения Маглинуса справедливы?

- Как вы считаете, сэр Таламанд, - уже в который раз горячо заговорил он. – Действительно ли Флиаманта нарушала ваш приказ не покидать Кронемус? Никаких доказательств того, что она в нем отсутствовала, нет – город большой, бои шли повсюду, сотни людей пропали без вести в тот день, многих родственники не нашли до сих пор.

- Никто действительно не видел ее выбегающей из ворот, однако с помощью магии мне удалось обнаружить, что эта особа телепортировалась на место, где ее поймали, из точки, находящейся вне городских стен! Она побывала на вражеской территории – и вы это знаете не хуже меня! – Октиус позволил себе влезть в спор, не дав канцлеру даже открыть рот.

- Ни я, ни кто-либо другой не обучал ее подобным заклятьям, – старый волшебник терпеливо дождался окончания гневной тирады. – Вы не думали, что ее, скажем, могли похитить, но она сбежала?

- А можно спросить - что значит «ни я, ни кто-либо другой»? - задал вопрос Хантус Дейнгард. – А как же те, способные растворятся в воздухе персоны, с которыми ее видели? Кому, как не им по плечу эта сложная задача по освобождению души демона? Разве ее вина становиться меньше, если она просто помогла им пробраться в тайник? Для этого ей необязательно было появляться рядом с Трехглавой Башней.

- Мне кажется, что мы зашли в тупик, - обратился Таламанд к Флиппарусу. – Суд продолжается уже несколько часов, но не сделано ни одного серьезного шага, чтобы доказать или опровергнуть виновность Флиаманты. Люди устали, а растягивать заседание на несколько дней мы не можем – не то время.

- Похоже, это – единственный выход, - сказал рыцарь, немного подумав. – Постановляю – виновность подсудимой определить голосованием.

В центр зала были вынесены гигантские весы с двумя чашами. По трибунам пробежала волна вспышек, и каждый из участников суда увидел у себя в руках по небольшому блестящему каменному шару.

- Считающие Флиаманту Изенорт виновной должны положить свой шар на левую чашу, невиновной – на правую. Какая из сторон перевесит – таков и будет приговор, - объявил Флиппарус.

Обогнав всех, Эстальд бросил свой камень на правую сторону. Очень точные весы сразу склонились, однако на противоположную чашу со стуком упали сразу несколько шариков. Собравшиеся поднимались со своих мест, спеша проголосовать. Вслед за Эстальдом еще несколько человек, в том числе Кромфальд, положили шары направо, в какой-то момент весы даже начали выравниваться, но тут свои шарики принесли Октиус, Халкерик и Дейнгард – все на левую сторону.

- Я не спас ее тогда в бою, неужели не смогу и здесь? - в отчаянии подумал Эстальд, глядя на поднимающуюся все выше правую чашу. - Если Флиаманту признают виновной, суду предстоит принять решение о наказании. Впрочем, продлится это недолго - учитывая тяжесть обвинений, ясно, какая кара ее ждет.

Но что же это? Таламанд проголосовал за оправдание, а вслед за ним все больше людей стали выбирать правую чашу. Она медленно поползла вниз… и встала вровень с левой.

- Что, поровну? – поразился Кромфальд. – А все ли положили свои камни?