Сергей Девкин - Тайпэн. Оскал войны

— Оно будет там так быстро, как только это возможно, — кивнула глава военной разведки. — Семнадцать дней, если не возникнет непредвиденных обстоятельств.

— Хорошо, четыре дня на ожидание у нас есть, — сдерживая улыбку, заключил Хань. — Но раздумывать дальше по истечении этого срока, будет бессмысленно. Всю дальнейшую ответственность я готов принять на себя, если это устроит мудрейшего Лоу.

— Но это не устроит меня, — возразил Вань, придерживаясь того же манерного официоза, что и бывший дзи. — Я желаю разделить эту ответственность.

— Благодарю, — учтиво кивнул Ли.

— Прекратите этот балаган! — взорвался Лоу, понимая, что еще пара высокопарных фраз, произнесенных полководцами, и он окончательно утратит возможность хоть как–то влиять на происходящее. — Такое откровенное самоуправство непростительно даже вассалам Избранника Неба! Если это будет продолжаться и дальше, то я прикажу своим людям никому не передавать новые ракеты и не осуществлять их применение, кто бы ни отдал подобное распоряжение!

— Вы перешли на сторону Юнь? — со злой поддевкой усмехнулся Мяо Гкень, сбив своим вопросом запальчивую речь Чена.

Мастер–алхимик буквально переменился в лице, за короткое мгновение побледнел и как–то разом бессильно обмяк. Пусть обвинение, брошенное тайпэном из рода Овара, и было почти что шуточным, но не оценить всего скрытого подтекста этой фразы Лоу просто не мог. И продолжай он настаивать на своем в том же духе, все могло быстро обернуться весьма двусмысленно и неприятно.

— Мне понятна суть ваших требований, уважаемый, — обратился к младшему советнику Ли, не дожидаясь, когда тот снова придет в себя. — Но для их подкрепления вам нужна поддержка хотя бы еще одного личного вассала Единого Правителя, в ином случае у нас нет времени на дальнейшие препирательства.

— Думаю, что моя позиция будет для мастера–механика довольно–таки очевидной, — Гкень поочередно пригладил свои длинные усы и демонстративно хрустнул суставами пальцев на правой руке.

Бессильный взгляд Чен Лоу с надеждой обратился к последнему человеку, который мог бы ему помочь.

— К»си Вонг предупреждает нас от вмешательства в политические и военные дела, если на то нет его личного распоряжения или повеления Нефритового трона. И я не стану менять это правило по собственной личной прихоти. Тайная императорская служба всегда хранит нейтральность и молчание, — Ёнг выговаривал слова медленно, аккуратно и четко, совсем как глашатаи, зачитывавшие указы на площадях Хэйан–кё.

— Но как вы можете?! Без разрешения тайпэнто нельзя же в самом деле…

— Ваше письмо тайпэнто Синкай будет отправлено немедленно, если вы того пожелаете, высокочтимый Лоу, — похоже, что начальницу армейских лазутчиков и убийц потихоньку тоже начало утомлять поведение инженера. — В любом случае, я также буду вынуждена составить отдельное донесение, рассказав в нем Всевидящему Оку Империи об этом совете и о ваших попытках помешать другим вассалам Единого Правителя в исполнении священного Долга и их прямого предназначения.

На Чена было жалко смотреть, но мало кто из собравшихся готов был пожалеть механика. Даже купеческие попечители и старшины армейских мастеровых понимали, что когда Лоу попытался вмешаться в дела императорских тайпэнов, то вышел за определенные рамки дозволенного. Да у него была власть сравнимая с той, что владели Вань или Гкень, но умный человек помнит, что власть стоит использовать лишь вместе с теми способностями и ради тех целей, из–за которых ты и был ее удостоен.

Странно, но некий задор и желание поставить Чена на место покинули Ли столь же быстро, как и появились в начале беседы. Лоу был похож на ребенка, который не понимает, почему его игры менее важны, чем иные события в доме. В его действиях не было злого умысла или надменной кичливости, и поэтому, Хань просто не мог не попытаться объяснить ему этого. Воспитанник дзи–додзё всегда остается тем, кто стремится совершенствовать себя и людей, оказавшихся рядом, вне зависимости о того, кто эти люди и как он относится к ним.

— Надеюсь, когда–нибудь вы все же сумеете опробовать на практике свои задумки, мастер. Вы увидите нужные результаты, получите знания и сможете дальше проводить различные изыскания и эксперименты. Но не здесь и не сейчас. Важность этой войны гораздо выше того, что вы желаете отыскать. Поймите это и смиритесь. Сначала жизнь Империи, а уже потом жизнь человека, пусть даже гения, и пусть только ради Нее.

— Слова, чья философская мудрость достойна распорядителя Шукена Овара, — ответил Лоу, глядя на Ханя с признательностью. — Не обещаю, братья–вассалы, что буду в точности им следовать, но уж во всяком случае, постараюсь помешать вам, сделать все возможные ошибки, которые непременно будут допущены при реализации этого глупого плана.

— Отрадно это услышать, — улыбнулся Васато Вань. — Тогда продолжим собрание именно с этого момента. Прошу всех командиров ракетных батарей и осадных парков, а также офицеров обозных отрядов и интендантов, ответственных за размещение и снабжением этих подразделений, отчитаться о текущем состоянии во вверенных им частях.

Присутствовать на полигонных испытаниях новых ракет, об удачном проведении которых постоянно и с удовольствием упоминал Чен Лоу, никому из тайпэнов не приходилось, поэтому, хотя надежды на ночную атаку и возлагались огромные, само отношение полководцев к «чугунным бомбам» было умеренно–скептическим. Ровно до того момента, когда первые снаряды, проносясь в темноте над головами с тихим шипением, не начали рваться с оглушительным грохотом на другом берегу Люньшай. Через какие–то минуты в лагере юнь началось настоящее светопреставление, а земля под ногами еще долго дрожала от раскатистой канонады. За какие–то четверть часа с пяти площадок, подготовленных осадными инженерами, артиллеристы выпустили шесть с половиной десятков ракет, а затем за тот же срок еще семьдесят. Всего было израсходовано чуть больше половины наличного запаса снарядов, но сожалеть об этом никому не пришлось.

Наутро Васато, Мяо и Ли пробравшись на скрытый наблюдательный пост, устроенный на берегу реки, смогли при помощи «зорких глаз» оценить эффективность ночного обстрела и вовсю насладиться панорамой разгромленной вражеской ставки. Накрыть чугунным градом сразу весь восьмидесятитысячный лагерь Юнь было задачей невыполнимой, поэтому основной удар пришелся на передовые позиции укреплений и на ближайшие «кварталы» жилых шатров, а также на полевые конюшни, представлявшие собой обычные коновязи под матерчатым пологом. Кавалерии у юнь было итак немного, да и серьезным противником для императорских всадников она не являлась. Тем не менее, эти цели были сочтены достойными внимания, и хотя точность саперов Лоу в ночное время оставляла желать лучшего, большинство ракет свою задачу выполнили.