Сергей Девкин - Тайпэн. Миротворец

Огонь объял тело Мори, превращая его в живой факел. С диким ревом военный советник бросился вперед, на сомкнувшиеся ряды императорских вассалов, но внезапно резко обернувшись, метнулся к одинокой фигуре Ли Ханя.

- Она моя! Она будет только моя! Ты не отберешь ее у меня! — неистовый вопль тайпэнто захлебнулся в крови, закипающей в легких.

От руки Мори к тому моменту осталась лишь кость, покрытая сплавившимся металлом, но меч, охваченный спиралью пламени, она держала все также твердо. Яри, подставленное под удар, разлетелось обугленной щепой, но горящий клинок так и не коснулся груди молодого полководца. Холодная кровь къёкецуки, щедро брызнувшая из рассеченного тела, сбила темное пламя, а узкий меч кровопийцы глубоко вошел в то, что осталось от головы командующего.

Ли успел подхватить падающую Такату, лишь теперь с ужасом осознавая, что же именно произошло за это краткое мгновение. Закрыв собой Ханя и подставившись под удар, мертвый демон получила страшную рану, тянущуюся почти от самого живота до правого плеча къёкецуки. Меч Мори прошел сквозь доспехи и ледяную плоть Такаты насквозь, и хотя ее кровавые глаза все еще оставались открытыми, а лиловые губы шевелились, пытаясь что–то прошептать, выжить после такого ранения было не под силу уже никому. Это Ли понимал слишком ясно.

Люди вокруг начали шумно кричать, кто–то о чем–то спорил, возмущался, перекрикивал собеседников. Потом зазвучал спокойный голос Императора, прерывать который не осмеливался уже никто. Но один человек в этом зале все–таки не слышал Единого Правителя, и впервые того, кто сделал службу Империи своей жизнью, не интересовало сейчас ничего, что звучало с вершины нефритовой пирамиды. Стоя на коленях и крепко прижимая к себе умирающую къёкецуки, тайпэн Хань не мог сдержать бессильных слез и проклятий, адресованных лишь самому себе.

Когда Удей и Ёми принесли, наконец, кумицо, Фуёко выглядела просто ужасно. Казалось, цвета, все до единого, разом поблекли в образе рыжего демона, а глубоко ввалившиеся глаза с их причудливым разрезом совсем перестали лучиться. Тидань и къёкецуки аккуратно уложили оборотня на роскошный пуховый лежак, обтянутый бархатом, который доставили сюда по приказу сиккэна. Все помещения в восточном крыле Дворца на седьмом этаже центрального комплекса также были отданы Ханю согласно воле Всесильного Тэна и по благоволению Императора. Юная къёкецуки не выпускала из рук бессильную кисть Фуёко, а ее испуганный взгляд, раз за разом, невольно обращался в ту сторону, где стояло второе ложе. Таката уже не дышала, и Ли, сидевший в изголовье кровати отрешенно уставился в пол.

Удей осторожно приблизился к полководцу, и Хань на мгновение очнулся, но ответ на вопрос, который он задал, не порадовал Ли.

- Она отдала слишком много, и мы не знаем, как вернуть этого глупого перевертыша обратно из бездны, — хмуро сказал степняк, комкая в руках кусок окровавленного полотна и отводя глаза.

- До рассвета точно не доживет, — заявил Мао, появляясь на пороге в сопровождении высшего императорского чиновника.

Лишь присутствие Тэна не повозило Ли схватиться за оружие и расправиться с толстяком немедленно. Ёми угрожающе зашипела, а тидань демонстративно вздернул подбородок, чтобы лучше было видно багровое клеймо на его щеке, и смачно сплюнул прямо под ноги наследнику рода Синкай. Фень расхохотался ему в лицо и, отпихнув Удея в сторону, прошел к постели, на которой лежало тело Такаты.

- Дай ему шанс помочь, — одними губами произнес Сумиёси, и рука Ли с заметным усилием отпустила рукоять цзун–хэ.

- Еще жива, почти на самой грани, но держится, — заключил Мао, нависнув над бледной девушкой своими двумя подбородками. — Упорная и, похоже, ей есть что терять, но сейчас этого мало. Силы мертвого демона тают слишком быстро, черное пламя сжигает не столько плоть, сколько сам дух того, к кому оно прикоснулось.

Распрямившись, Фень посмотрел в сторону Фуёко и вновь отрицательно покачал головой.

- Здесь нужны лекари их вида или что–то, что может вернуть саму ушедшую энергию. Монахи умеют вливать жизнь в умирающих, но боюсь, их техники будут бесполезны с такими больными, если вообще не нанесут еще больший вред.

- Как удобно, — процедил Ли сквозь зубы, изучая идеально чистые носки новых сапог толстяка. — Всего две демонических жизни кладутся в основание нефритовой пирамиды, и она вновь стоит также твердо, как и раньше. Сотни убитых на стенах и улицах, наверняка, даже и не считались.

- Не забудь о пяти тысячах золотых стражей, — хмыкнул Мао. — После смерти Мори они вернули себе свободу воли, но разве кто–то из них мог продолжать жить после того, что позволил с собой сделать. О, это войдет в историю как самое массовое самоубийство на территории Золотого Дворца. Только на похороны уйдет содержимое одной из комнат императорской сокровищницы.

- И уж конечно, на этом фоне совсем затерялась бы незначительная жизнь какого–нибудь личного вассала Избранника Неба, — так же мрачно, как и Хань, добавил Удей. — Или даже двух, если на то пошло.

- Одного бы точно, — согласился Фень.

- Нам пришлось так поступить, — сказал сиккэн, поджав губы, слова полководцев задели его сильнее, чем хотел показать Сумиёси. — Мы не ждали, что вторжение начнется до того, как Мори попытается устроить переворот, и в этом была наша единственная ошибка. В остальном, все было сделано верно. Жертвы неизбежны, когда речь идет об устранении заговора, в котором участвуют магические силы. Нам еще повезло отделаться столь малым. Зато теперь, Империя будет готова дать отпор Юнь, а случившееся этой ночью станет известно народу и сплотит его вокруг Императора.

- За эту цель можно было бы пожертвовать жизнью, — через силу выдавил Ли. — Но своей, а не чужой.

- Если бы первая жертва была бы достаточной, то так бы и было сделано, — укрылся Тэн за привычным каменным выражением лица и безразличным тоном.

- Иногда, достаточно и этого, если делать с умом.

Резко поднявшись, Хань бросил взгляд на Ёми, и къёкецуки встрепенулась, почувствовав просыпающуюся надежду, на то, что тайпэн похоже что–то придумал.

- Тот обряд, что вы с Такатой предлагали мне еще по пути в Кемерюк. Он ведь имеет обратную силу?

- Да, но любого человека или кого–то из нашего вида, действующего в одиночку, он просто выжмет досуха, так и не наполнив другой сосуд, — с сомнением ответила кровопийца. — Это не даст нам даже малого шанса на успех.

- А Куанши? — встрял в разговор Удей, поняв, к чему клонит Ли.

- Я не знаю, как его кровь скажется на Такате и тем более на ней, — пальцы Ёми бережно коснулись впалой щеки Фуёко, но кумицо уже не отреагировала на это.

- Я избавлю вас от поисков, — Мао нагло уселся на стул, освобожденный Ханем, и, глядя теперь снизу вверх на остальных, принялся громко хрустеть суставами своих толстых дебелых пальцев.