Ядвига Войцеховская - По эту сторону стаи

Создатель, сколько можно быть такой бессильной?!

Сколько можно расплачиваться за одну-единственную ошибку, за несколько строчек прочитанного не в добрый час газетного объявления?!

Дорин не может уйти отсюда, она не может сопротивляться тому, кто теперь имеет на неё право. Сколько можно бояться? Не лучше ли попробовать положить этому конец, но только по-другому?

Дорин уже не думает о том, чтобы убить себя. Нет, надо убить самой - чтобы выжить. И перестать, наконец, трусить. Поставить точку, хоть и с опозданием. Навсегда.

Она срывается с места и принимается открывать подряд всё, что только можно открыть: дверцы шкафов, ящики бюро. Дорин вспоминает, что попала сюда, тоже самонадеянно решив поставить точку. Да уж, с точками её связывают катастрофически непростые отношения.

Везде кучи тряпок и мешанина из непонятных предметов, которые вряд ли могут послужить оружием. В одном из ящиков комода Дорин с удивлением обнаруживает стопку чистых носовых платков с монограммой. Это открытие ввергает её в недоумение, как если бы бродяга из подворотни вдруг сел посреди мостовой и начал есть, орудуя вилкой и ножом.

Представив вилку и нож, она вспоминает о том, что среди прочего из корзинки выпали ножницы. В этот момент раздаётся какое-то громыхание; дверь распахивается и с треском ударяется о стену. В проёме возникает огромный прямоугольный предмет. "Гроб!", - оторопев, думает Дорин. Её посещает новая жуткая мысль, что Макрайан - вампир, или ещё какая-нибудь нечисть. Однако предмет оказывается сундуком, из-под которого видны волосатые ножищи. Макрайан, отдуваясь, с грохотом бросает сундук на пол, и от удара тот мгновенно лишается крышки.

Дорин вздрагивает, стоя столбом и прилипнув к проклятым платкам. Он притормаживает. Должно быть, от неожиданности. "От чёртовой, мать его, неожиданности", - она испытывает острое желание расхохотаться, будто выпила вина, и то ударило ей в голову.

- Осторожнее, миссис Макрайан, - предупреждает он с нарочитой заботой. - Тут полным-полно всякой дряни. Помнится, я как-то раз блевал в ящик стола. Я, знаете, имею обыкновение блевать куда ни попадя, когда переберу проклятого виски.

От его голоса Дорин окончательно приходит в себя и предусмотрительно отскакивает подальше.

- Дрянной виски в этих местах, доложу я вам, - продолжает разглагольствовать Макрайан. - Кстати, я принёс вам одежду.

- Идите к чёрту! - увы, запас ругательств у неё не велик.

- От вас воняет, если вы ещё не заметили, - без обиняков заявляет он, выволакивая из недр сундука какие-то вещи, и комом бросая их на кровать.

- От вас воняет не меньше! - Дорин заливается краской и тут же начинает ощущать холод, ползущий по телу от мокрых штанов.

Ей нужно просто нагреть воды и заняться стиркой. И нечего краснеть, как маков цвет, наверняка он видел вещи и похуже. Впрочем, разве Дорин не наплевать, что он видел или не видел?!

- Учитесь признавать очевидные факты, - презрительно цедит Макрайан.

- Мне не нужна ваша ветошь! - гневно бросает она - и вдруг понимает, что болтается в воздухе.

Макрайан грубо хватает её поперёк живота, опускает головой вниз, перегнув через колено, и начинает сдирать прилипшие джинсы. Дорин верещит, будто её режут.

- Сейчас я подвешу вас к люстре и оставлю так, пока вы не угомонитесь, или пока у вас не полопаются глаза, - угрожающе говорит он, встряхнув её, словно нашкодившую кошку.

Дорин закрывает рот. Она видит перед собой это его одеяло с ободранной бахромой, свои собственные волосы, болтающиеся туда-сюда, и кусок пола. Блузка не выдерживает напора и трещит, разрываясь пополам. "Фунт девяносто девять", - с огорчением подсчитывает Дорин, ощущая на своём лице материю, пахнущую старой кладовкой.

- Кровь - хорошая штука, но сейчас вы похожи на каннибала, - Макрайан ставит её на ноги, словно куклу, вынимает белоснежный платок и вытирает её лицо. - Полагаю, в людоедов или оборотней мы сыграем в другой раз. Обещаю, вам понравится.

Наконец, хватка ослабевает, и Дорин тут же отпрыгивает к кровати и прячется за грудой принесённого барахла, которое удачно скрыло выпавшие из корзинки ножницы. Красное бархатное платье. "Я похожа на червовую королеву", - думает она, пытаясь понять, как выглядит со стороны и шаря рукой под ворохом ткани.

- Вообще-то ещё я принёс вам кольцо Семьи Макрайан, - спокойно сообщает он.

- Не нужно мне ваше кольцо, будь оно хоть со звездой с неба, - пылко отвечает Дорин, всё ещё полная решимости убить в себе слабость. И не только слабость.

- Я не спрашивал, что вам нужно или не нужно, - уточняет Макрайан, делая шаг вперёд. - Я сказал, что принёс. Вам. Кольцо.

- Прочь, - кричит Дорин, рывком выставляя впереди себя найденное оружие. Голос срывается на хрип. - Ещё шаг - и...

- Вы решили убить меня не вчера, не неделю назад, а через пять минут после того, как стали моей женой? - насмешливо спрашивает он. - Миссис Макрайан, такими темпами я, пожалуй, скоро заподозрю вас в корысти.

"Какая вежливость, ты посмотри", - думает Дорин.

Макрайан стоит перед ней, ни капли не изменившийся внешне: грязный, опустившийся бродяга, который был бы даже смешон, если бы она не знала, кто он и что он. Не видела, как жестоко и изощрённо он умеет убивать, и как быстро может двигаться, несмотря на то, что выглядит, словно валун или колода. Дорин не успевает и глазом моргнуть, как Макрайан оказывается совсем рядом; она было хочет со всей решимостью воспользоваться ножницами, не убить, так покалечить, причинить боль, вложив в удар всю злость - прежде всего на свою собственную глупость и слабость. Но Макрайан увёртывается, ножницы втыкаются в щель между дверцами шкафа, да так там и остаются.

- Отличная вешалка для одежды, миссис Макрайан, - он перехватывает её запястье. - В шкафах сплошь крысиное дерьмо, некуда повесить пальто - если бы, конечно, у меня было пальто. Как видите, здесь явно не хватает женской руки.

- Вижу, - говорит она, сдерживая ярость. И снова ничего не вышло: ни царапины, ни пореза! Слабая, слабая мышь!

- Вашу руку, - при этих словах она сжимает кулаки. Ну, уж нет, шалишь! Ему придётся повозиться, если он думает, что она так слаба.

Она слаба, с этим не поспоришь. Макрайан без труда разгибает её пальцы и надевает на безымянный палец обручальное кольцо.

- Я не люблю кольца, - шипит Дорин, самым краем сознания всё-таки отмечая то, как он к ней обращается. Кольцо совсем чуть-чуть узковато для безымянного пальца, она сама надела бы его, приложив немного усилий, но нет, сэр, она не будет делать ничего подобного! Однако Дорин рано радуется - он хмурится, но надевает его на мизинец. Теперь кольцо заведомо велико, Дорин без труда стягивает его, даже не помогая себе второй рукой, и отбрасывает в сторону. Она не так хила и безвольна, нет, сэр!