Элспет Купер - Посланник магов

«Милорд, я вырос в порту Небес. С происхождением ничего не поделаешь. Могу я позаимствовать ваш кинжал?»

Бредон нахмурился, но достал из-за голенища нож для свежевания добычи, протянул его рукоятью вперед.

Сельсен принял его и с поклонами направился к двери, где сменил выбившегося из сил Фестана.

Караульные переминались с ноги на ногу, глядя то на лорда пробста, то на Анселя.

— Спокойно, — сказал им Ансель. — Сельсен?

«Доверьтесь мне». Новичок сунул лезвие между створок, чуть ниже засова, и покачал им, пока не послышался металлический стук. А потом подставил плечо и надавил. Левая дверь подалась вперед под собственным весом, открывшись примерно на дюйм.

— Впечатляет. — Бредон взял у него нож. — Речной воздух явно пошел на пользу твоим талантам. Так что же ты, юноша? Я мог бы найти тебе место среди своих маршалов.

«Меня зовут Сельсен, милорд. Я прибыл с визитом из Дочернего Дома, расположенного в Каэр Амон».

— К чему это все, Сельсен? — перебил его Ансель.

Вместо ответа Сельсен указал на лорда пробста и улыбнулся.

Темные глаза Бредона сначала удивленно моргнули, а затем, сопоставив факты, он улыбнулся. И поклонился, прижав руку к сердцу.

— Я принимаю ваше назначение согласно четвертой поправке, милорд настоятель.

Ну конечно. Кто бы мог подумать, что неофит из дальнего Дочернего Дома так хорошо разбирается в консисторских законах? Ансель посмотрел на Терсела, который потер подбородок костлявыми пальцами и кивнул.

— Сельсен, мальчик мой, ты не перестаешь меня удивлять. — Настоятель широко улыбнулся. — Что ж, давайте покончим с этим.

Сельсен ударил по двери, и отлично сбалансированные створки влетели внутрь, распугав караульных. Изумленные элдеры оглядывались, вскакивали с мест, а на помосте настоятеля кашлял Горан.

Ансель стоял в дверном проеме, прожигая их взглядом. Некоторые смущались и ерзали, но куда больше оказалось тех, кто нахально вскидывал подбородок. «Ах вы, двуличные дворняги! — Внутренности настоятеля свело от гнева. — Что же вам пообещали за поддержку этого жирного слизняка?»

Бредон и Даниляр встали по обе стороны от Анселя. За его спиной послышался шум — остальные элдеры рассаживались по местам. Когда шорох и стук прекратились, он посмотрел на Горана, застывшего перед креслом настоятеля с резным дубом на спинке, и подождал, пока тот первым не отведет взгляд.

— Этот совет, — заявил Ансель, — незаконен.

— Мы собрали большинство присутствующих элдеров, у нас кворум согласно действующим законам, — возразил Горан. — Мы имеем право голосовать…

— Заткнись, Горан.

— …по вопросу, который заботит…

— Тихо, я сказал! — Ансель грохнул посохом о пол. — Еще одно слово, пока я не закончу свою речь, и я велю лорду пробсту арестовать тебя.

Горан выпрямился во весь рост и отчаянно побагровел.

— По какому обвинению?

— Почему бы не начать с нарушения наших законов? — гаркнул Ансель. — Маршалы!

Четверо караульных вытянулись во фрунт.

— Как вы смеете! — завопил Горан. — У вас нет права на подобные приказы!

— Неужели? — Голос Анселя дрожал от гнева. — Я настоятель этого ордена.

— Уже нет.

В зале воцарилась тишина.

Ансель сжал посох так, что у него побелели костяшки.

— Что, простите?

— Вы смещены с должности большинством голосов. По причине того, что не справляетесь со своими обязанностями. Теперь я настоятель! — В поросячьих глазках Горана светился триумф. — Голосование уже записано и внесено в регистр.

Ансель с трудом сдерживался, ярость клокотала у него в горле.

— Не справляюсь, да? Позволь уточнить, кто тут неподходящая кандидатура для исполнения священного долга, Горан! Кто держит собственный штат допросчиков, мастеров пыток, которые объявлены вне закона еще со времен инквизиции?

Горан моргнул. Курия дружно ахнула.

— Ты думал, что я не знаю о том, что творят твои подопечные с молодыми пленниками ради твоего удовольствия?

Бредон коснулся его руки.

— Это правда?

— Правда, но я не могу этого доказать, — прошипел Ансель. — Ни один из несчастных не присутствует здесь, чтобы свидетельствовать против него.

— Они мертвы?

— Все, кроме одного.

Горан сжал кулаки и побледнел, но не сдался:

— Ложь! Я не собираюсь терпеть оскорбления, Ансель! Ты должен сложить свои полномочия. Маршалы, я требую удалить этого человека из зала.

— А предоставить свидетеля ты сможешь? — прошептал Бредон среди шума и шепота курии.

— Я выслал его из Дремена ради его же безопасности.

— Мне этого достаточно. — Лорд пробст повысил голос: — Стража, стоять!

— Что вы делаете? Арестуйте его! — Горан тыкал пальцем в сторону Анселя. — Тебе конец, понял? Ты слишком долго удерживал это место только благодаря своим подвигам на войне… Тебя давно нужно было сместить!

— Что ж, у меня хотя бы есть военное прошлое, которым можно гордиться. А где был ты, Горан, когда зажглись костры? Где был ты, когда легионы вышли против армии Самарака, вдвое превосходящей их по численности, когда небо так темнело от стрел, что полночь наступала в полдень? Прятался в отцовском поместье, как курица в курятнике?

Приступ кашля прервал его слова, но Ансель не мог остановиться. Он не испытывал такой ярости со времен войны в пустыне, когда его жизнь зависела от стали, камней и сильного коня под седлом. Он вытер губы тыльной стороной ладони.

— А я был там. — Его дернули за рукав, но Ансель стряхнул руку. — Среди крови, грязи, вони и блох. Я был там, потому что поклялся защищать свою веру телом и душой, поклялся отдать за нее жизнь, если потребуется. Ты, получив свои шпоры, поклялся в том же. И во что же ты превратился?

— Орден изменился со времен войны в пустыне! — выпалил Горан. — Ансель, наша численность возросла, а вера угасла. Мечей и розария больше не достаточно для веры. Нам нужна новая вера, сильная рука и новый голос, чтобы вдохновить верующих.

— И ты считаешь, что этот голос твой? Ты думаешь, что тебе хватит духу усидеть в этом кресле?

Ансель указал на кресло настоятеля и заметил, что на руке и рукаве у него застыли капли крови. Новый приступ сотряс его легкие, и лишь благодаря плечу Сельсена он не упал.

— Именно так я и считаю. Посмотри на себя, — фыркнул Горан. — Ты умираешь, старик. Отправляйся на пастбище, тебе там самое место.

Ансель с усилием выпрямился. Медный вкус крови заполнил его рот, и он не таясь сплюнул ее на мраморный пол.

— Я и сейчас на своем месте, — сказал он, подчеркивая каждое слово. — Во имя дуба и Богини, до самого последнего вздоха. За что же ратуешь ты, Горан, почему ты решил, что лучше меня сможешь управлять орденом?

— Все кончено, Ансель! Мы выбрали нового настоятеля, смирись!