Сергей Игнатьев - Ловец тумана

Северин упал.

Почувствовал, что его ухватили за шею – чья-то лапища, перепачканная липким и горячим, ударившая в ноздри горьким запахом гари, дымящаяся… Человеческая рука!

– Тиш-ше, болван!

Гирбилин. Он был страшен – обугленный, окровавленный, дымящийся. Лицо скрыто под коркой копоти и крови. Распахнут один глаз – бешеный, сверкающий, безумный.

– Тише, не перебивай, не шуми! – Гирбилин дернулся, вцепился в плечо стальными пальцами правой руки – она почти не пострадала. – Слуш-ш-шай. Беги… в Башню… Скажи Найрису… Амофила начала войну! Еще скажи, Мурин… родная кровь.

Он хотел сказать еще что-то, но хватка пальцев ослабла. Задрожав всем телом, Гирбилин обмяк. Единственный страшный глаз потух.

– Нет-нет-нет, – забормотал Северин. – Погоди-погоди… Да как же ты?! Да что же я буду без тебя тут делать, не умирай, слышишь ты?!! Не смей!!!

Он затряс Гирбилина за плечи. Почерневшая голова моталась, исходя дымом, будто у куклы – вверх-вниз. По пальцам Северина текла кровь, перемешанная с сажей.

Он почувствовал спазм в горле, отстранился от покойника.

– Так, так, – забормотал Северин, отползая, борясь с тошнотой. – Он сказал… в Башню. В Башню…

Северин понял, что сейчас главное – бежать. Главное двигаться. Разобраться во всем этом можно будет потом. Наверное.

Бежать!

Голоса «загонщиков» приближались.

Заплутал в камышах – как из них выбраться? Они все одинаковые! Споткнулся обо что-то хрустнувшее. Груда каких-то тлеющих головешек, выставленная вверх в нелепом победном салюте черная трехпалая лапа. Саламандер, точь-в-точь, как на картинках «Бестиария», который они листали в Хмарьевске, в книжной лавке. Еще сегодня утром. Нет, уже вчера…

Неужели он и правда мертв? Гирбилин? Тот, который притащил его сюда, в этот мир? Единственный, кто мог помочь, все объяснить… Неужели он мертв?! Немыслимо…

Проклятье, и повсюду комариное жужжание! Повсюду эти треклятые комары!!! Бежать вперед, к лесу, к Башне!

«И зачем только я во все это впутался?!»

Он знал ответ: Жанна. Ради нее стоило бежать.

Северин бежал, забыв обо всем. Не думая ни о чем.

Просто бегство. Просто скрыться подальше. Остаться в живых.

Прочь, прочь от берега Мошкарицы, от деловитых, громких и бодрых голосов «загонщиков». От обугленного тела Гирбилина. От горы праха, в которую обратился «ведущий специалист» Вегард… От трехпалой лапы, торчащей из камышей, – все, что осталось от охотничьего саламандера… Найти Найриса… Где он? Куда он подевался? Что тут вообще происходит?!

В Башне, он сказал в Башне, верно?!

Северин бежал, спотыкаясь о коряги, падая, разбивая локти и колени, катился вниз по склонам, облепленным лежалой листвой, вскакивал и снова бежал.

Прочь, прочь, задыхаясь от нескончаемой гонки, пытаясь различить впереди хоть что-то, кроме пляшущих в глазах цветных кругов и окутавших все густых хмарьевских сумерек.

Он приближался к Башне. Лес будто вел его.

Тенабирова Башня. О ней любят шушукаться на рынке хозяюшки, выбирая между вяленой скоткой и копченым лофкритом. О ней судачат, отдуваясь и вытирая лбы, заросшие бородами и загорелые до черноты дровосеки.

Башня. Пристанище безумных жрецов, и безжалостных фанатиков, и мрачного злопамятного духа, которому они служат.

Впереди была широкая просека.

Отдуваясь, пытаясь восстановить дыхание, Северин уже в который раз споткнулся, ухватился растопыренной пятерней за корявый древесный ствол, чтоб удержаться на ногах хотя бы на этот раз… Зашипел, обдирая кожу на пальцах, ломая ногти о жесткую древесную кору…

Острые грани лезвий – резкий и неприятный холодок – коснулись его сразу в трех местах – основание шеи, затылок, живот под рубахой…

«Добегался…»

– Не дергайся, парень, – раздалось из-за правого его плеча. – От кого бежишь-то?

Приятный женский голос.

– Ишь, отдувается как, – хриплый бас из-за левого плеча. – От мертвяков, что ли, улепетывает, горемычный?

– Найрису! – Северин сбился на кашель. – Кха-кха-кха… К Найрису…

– Тс-с-с! – прервала невидимая девица. – Эй, слышишь? Там, возле берега?!

Северину очень хотелось посмотреть на нее, но он не решился двинуть головой, зажатой между двумя остро отточенными лезвиями.

– Наши, что ли, возвращаются?

– Не похоже… Эй, малыш, ты откуда взялся? – это уже ему, Северину.

– Возле берега… я, кхе-кхе… Гирбилин… Там… рыбалка…

– Тихо! – шикнула девица. – Ну-ка шепотом, рыбачок!

– Да-да… – Северин перешел на шепот. – Возле берега… напали. С ними маг. Они гнались… за Гирбилином. И за мной. Саламандер… Тьма… и огонь… как змеи!

– Что за комедия? – пробурчал воин. Лезвие ощутимо холодило кожу Северина. – Или он юродивый?

– Амофила начала войну, – выдавил Северин из себя, наконец. – Где Найрис?!

– Что?!

– Это были его последние слова, – сказал Северин. – «Амофила начала войну!» И про Мурина…

Лезвия синхронно ушли в стороны.

– За мной, – прошипела девица, ныряя в заросли.

Ее спутник похлопал Северина по плечу. Мол, вперед, мы проводим.

«Из огня да в полымя, – подумал Северин. – Что за вечер?! Что за неделя?! Что за жизнь…»

Подножие Тенабировой Башни. Каменные плиты, широкая площадка – призрачная в тусклом лунном свете, окруженная со всех сторон непролазной чащей.

Похоже, байки не врали – Башня оказалась и впрямь обитаемой.

И, похоже, всех тех, кто, по слухам, обретался в ней, уже подняли по тревоге.

На площадке, у подножия этого циклопического сооружения, похожего на громадный гриб, в красных отсветах факелов виднелась растянувшаяся цепочка черных теней. Воины в легких черных доспехах и узорчатых масках, скрывающих лица…

Те двое, что захватили Северина в лесу, вывели его на центр площадки.

Стоящие возле башни, все они – сквозь прорези масок – смотрели на него. Северин был здесь чужаком, лишним.

Он ощутил, как нелепо выглядит по сравнению с ними.

Он по-прежнему был облачен в те вещи, которые они достали из тайника Гирбилина: плащ, разорванный о сучья в ходе безумной гонки через лес, штопаная рубаха, полинялые штаны, перчатки с оторванными пальцами и потрепанные сапоги.

Вдоль шеренги воинов, по направлению к Северину, шел некто в длинной темно-синей хламиде, с посохом, в резной маске, украшенной голубыми камнями, под надвинутым капюшоном. В прорезях маски блеснули шальные глаза.

– Ты почему здесь? Где Гирбилин?! – знакомый голос.

– Убит, – сказал Северин.

Секундная задержка, и сиплый приказ:

– Рассказывай…

– Он велел передать тебе… Амофила начала войну. Мурин. Родная кровь.

– Слово в слово?

– Слово в слово.

Найрис кивнул. Затем повернулся к тем двоим, что сопровождали Северина.