Энгус Уэллс - Узурпатор

— Господин Резит сказал вам правду, — проговорила она. — Снег только что выпал. Пока он не слежится, в горах очень опасно. Но еще хуже… Я чувствую, что Эшер приближается к Лозинам. Знаете, будто волк крадется в ночи. Госпожа воздвигла Преграду, чтобы он не проник в Королевства… но Ее сила не простирается на Белтреван.

— Ее сила всегда с нами, — возразила Уинетт, показывая талисман, висящий у нее на шее. — К тому же помни: Кедрин — Избранный.

— Тем больше причин для гнева Эшера, — сказала Гвенил.

— Разве поражение Орды его не ослабило? — спросил Кедрин.

— Безусловно, ослабило, — кивнула Сестра, — но не лишило сил. Варвары вас не тронут… но Эшеру подвластен не только огонь, но и силы природы. И Он не преминет этим воспользоваться.

— Как бы то ни было, у меня нет выбора, — отрезал юноша. — Я должен попытаться пройти через перевал.

— Мы уже были в Белтреване, — заговорил Тепшен. — Кажется, тогда Эшер был сильнее. Но Он не смог нас остановить. Я за то, чтобы идти.

— Уинетт? — спросил Кедрин.

— Мы должны… Ты должен прозреть и вернуться, чтобы бросить вызов Посланцу. Я уверена, от этого зависит судьба Королевств. Мы сделали первый шаг, и у нас нет выбора. Нет и не может быть. И… я иду с тобой.

Кедрин поглядел на нее, сияя от восхищения. Какое мужество!..

— Я задам тот же вопрос остальным, — проговорил он.

— Они не отступят, — ответил Тепшен.

Кьо не ошибся. Когда за ужином Кедрин заговорил об этом с тамурцами, все как один встали и объявили, что готовы продолжать путь. Все доводы Ганна Резита и Сестры Гвенил оказались бесполезны.

Отдых в гостеприимной крепости продолжался только сутки. На следующее утро Кедрин и его спутники вышли на перевал. Снегопад прекратился еще ночью, и ясное небо сияло, как полированная сталь. Даже ветер стих. Можно было надеяться, что молитвы Сестры Гвенил отведут опасности, но Ганн Резит не скрывал, что не рад отпускать принца. Гарнизон выстроился на парапете и над ущельем еще долго разносились нестройные крики. Снег успел слежаться и звонко постанывал под копытами лошадей.

Вскоре солнце поднялось в зенит, но скалы отбрасывали густую тень. Тропа свернула, крепость исчезла из виду. Отвесные каменные стены нависали над головой, словно грозя раздавить путников. Их острые края заледенели и переливались серебряным и голубым. Снега почти не нанесло, подковы звонко цокали по голым камням. Этот звук — единственное, что нарушало тишину — казался печальным и тревожным. В воздухе витали дурные предчувствия. Казалось, сами Лозины наблюдали их шествие, затаив дыхание… или кто-то таился среди скал и тоже наблюдал — и выжидал, спокойно и терпеливо. Солнце село, и пришлось остановиться, хотя они все еще не прошли перевал. Ночь обещала быть холодной: на этих голых камнях не мог закрепиться даже кустарник. О кострах пришлось забыть. Разговоры скоро утихли, и люди разошлись по палаткам, спеша укрыться под меховыми покрывалами и не смея признаться друг другу в жутком ощущении, что за ними наблюдают.

В этих диких горах светало поздно. Кедрин и его спутники встали еще в полумраке, чтобы пуститься в путь и поскорее выбраться на открытое место.

В полдень на них обрушился обвал.

Ветер, который так быстро гнал «Варгаллу» по течению Идре, стих и совсем прекратился. Это было некстати: до Андурела оставалось меньше суток ходу. Капитан приказал убрать паруса и скомандовал гребцам занимать места. Широкие полотнища уже были свернуты… и тут на палубе появился Хаттим Сетийян в сопровождении своего таинственного гостя и потребовал отменить приказ. Капитан немало удивился, но повиновался и велел бросить якорь, чтобы барку не снесло течением. Солнце уже клонилось к закату. Он надеялся, что около полуночи «Варгалла» уже будет стоять на пристани. И что взбрело в голову этому сумасброду-южанину? Еще немного — и придется швартоваться в темноте, а то и простоять всю ночь на якоре в ближайшем рыбачьем поселке. И то, и другое было нерадостно. В Андуреле капитана ждала подруга, к тому же он уже предвкушал, как выпьет доброго андурельского эля… Несомненно, его чаяния разделяла вся команда. Он не слишком старался изобразить восторг и даже не скрывал раздражения, когда Хаттим направился к нему, балансируя на качающейся палубе. Однако хмурая мина недолго омрачала его лицо. Странный спутник Хаттима подошел ближе, и капитан увидел под капюшоном два огненных овала. Похоже, это были глаза незнакомца, и тот смотрел прямо на него. Капитан раскрыл было рот, чтобы наконец произнести свой протест, но слова застряли у него в горле, и он понял, что не может отвести взгляд от собственных сапог.

Хаттим и Тоз поднялись по ступенькам на высокий полуют, не обращая внимания на любопытные взгляды свиты и команды, и встали рядом с капитаном.

— Слушай меня! — пронесся над палубой голос Хаттима. Впрочем, он мог и не напрягать связки: все глаза и так были устремлены на него.

В тот же миг Тоз отбросил капюшон. Наступило молчание, и по палубе пронесся вздох ужаса и отвращения. Мало кто не слышал о Посланце, а те, кто слышал, узнали таинственного гостя. Несколько рук взметнулось, чтобы сотворить жест-оберег, но Тоз уже поднял руку, словно передразнивая их движение. Между его пальцев возник мерцающий голубой луч. Он становился все шире — и вот уже из ладони колдуна бил сноп пламени, которое трещало и плевалось искрами. С расширенными от ужаса глазами люди смотрели на огонь, словно кролики, завороженные взглядом змеи. Никто не шевелился. Никто не подал голоса, не бросился бежать… Сноп пламени превратился в колесо. Оно вращалось, точно чудовищный гончарный круг, и руки Посланца двигались над ним, слово лепили невидимое изделие. Глухой с присвистом голос казался звуком двух костей, трущихся друг о друга — до последнего слога. Этот звук разнесся, словно удар грома, и «Варгалла» запрыгала на волнах. И тут же Тоз простер руки над головами людей.

С кривых пальцев колдуна сорвались мириады синеватых искр. Ярко осветив барку, они, словно дротики, вонзались в застывшие от ужаса лица — и в глазах загорался безумный блеск, а лица превращались в маски, лишенные всякого выражения. Потом все исчезло. Тоз повернулся к Хаттиму, его треугольный рот изогнулся в улыбке.

— Они ничего не вспомнят, — прошелестел он, — как я тебе и обещал. Они плыли быстро, потому что дул попутный ветер, а ты был болен и не мог выходить из каюты.

— А ты? — тихо спросил Хаттим. Во рту у него пересохло.

— Я присоединюсь к тебе в Андуреле. И ты получишь все, что я обещал. Когда выйдешь на сушу, избегай Сестер. Сошлись на недомогание. Но как можно скорее доберись до своих покоев… и жди меня.