Энгус Уэллс - На путях преисподней

— Даже там. Путь будет опасным, но талисман всегда защитит его.

— И даже от самого Ашара?

Золотые крапинки в глазах Эйрика вспыхнули, словно поднятые ветром.

— Ашар не всемогущ. Или ваша Госпожа не держит под своей защитой Королевства? Или Лозины — уже не преграда для Ашара? А разве не сила талисмана сокрушила Тоза?

— Все верно, — согласилась Уинетт. — Но Кедрин окажется в Нижних пределах, где власть Ашара ничем не ограничена.

— Почти ничем, — поправил ее Эйрик. — Есть силы, которым повинуются даже боги. Это силы равновесия. Я уверен: талисманы связаны с этими силами.

— Значит, Кедрин может противостоять Ашару?

Невидимая молния на миг наполнила воздух напряжением — и, похоже, источником был человек, сидящий напротив… или ей только показалось? Уинетт почувствовала, как на затылке зашевелились волосы, по спине пробежала дрожь, и она едва не прикусила язык. Пламя свечей дрогнуло. Может быть, сквозняк?

— Кедрин — Избранный, — произнес Эйрик. — Разве не так?

Уинетт глубоко вздохнула, собираясь с духом.

— Писание Аларии гласит, что Избранный сразит Ашара.

Эйрик пожал плечами. Он казался по-прежнему спокойным.

— Почему бы и нет? Может быть, именно для этого он и должен придти в Нижние пределы.

— Но… — она запнулась, тщательно выбирая слова, — что если Кедрин потерпит поражение?

— В чем? В поисках тебя? Или в схватке с Ашаром?

— Я хотела сказать… Если Ашар завладеет талисманом?

— Думаю, тогда он получит возможность прорваться за Лозины, — спокойно ответил Эйрик. — Он сможет разрушить преграду Госпожи и диктовать свою волю Королевствам.

При этой мысли Уинетт с трудом сдержала дрожь.

— Но Ашар не может причинить Кедрину вреда. Пока у него талисман…

Эйрик кивнул.

— А если Кедрин найдет меня… — осторожно спросила Уинетт, — но мы не сможем вернуться? Если мы оба окажемся в ловушке?

— В ловушке? — лицо Эйрика омрачилось. — Ты считаешь, что оказалась в ловушке? А я-то надеялся, что пребывание здесь для тебя достаточно приятно, чтобы ты не чувствовала себя… пойманной.

Казалось, он был глубоко огорчен — радушный хозяин, который, как ни старался, не смог достойно принять гостя. Уинетт невольно смутилась. Так значит, ее подозрения необоснованны? И он — тоже жертва? Молодая женщина заставила себя улыбнуться.

— Мне здесь очень уютно, спасибо тебе.

— Я рад.

— Но я все-таки хочу знать…

Уинетт твердо решила добиться ответа. Она вспомнила навыки, полученные в Эстреване. Что скрывает его лицо? Что мелькнуло в глазах — раздражение, тревога? Безрезультатно.

— …Если вы оба не сможете вернуться? — Эйрик поджал пухлые губы, и его рот образовал твердую черту. — Тогда у меня будет двое гостей… а Королевства потеряют своего защитника.

— И Ашар сможет прорваться за Лозины?

— Не знаю, — он пожал плечами. — Возможно.

— А ты? — Уинетт решила добраться до истины другим путем. — Ты спасаешь меня, пытаешься помочь Кедрину меня найти, вернуть нас обратно… Ты ничем не рискуешь?

Эйрик небрежно махнул рукой — как воин, которому говорят об опасности предстоящего сражения.

— Мне льстит твоя забота… но прошу тебя, не беспокойся. Это мой выбор.

Его искренность не вызывала сомнений. Но Уинетт так и не получила ответа на свой вопрос и не представляла, как еще может этого добиться, не вызвав подозрений. Прикосновение талисмана по-прежнему поддерживало ее волю, но скверное предчувствие не исчезло. Прямой вопрос неизбежно приведет к столкновению, и она потеряет преимущество. Если, конечно, Эйрик лжет. Если же он действительно пытается ей помочь, ее сомнения оскорбят его. Как бы то ни было, ему лучше об этом не знать. Она глотнула отвара, размышляя, с какой еще стороны можно подойти к этой загадке.

— А водоем сможет показать Кедрина, когда он окажется в Нижних пределах? — спросила она наконец.

Эйрик нахмурился.

— Вряд ли. В Нижние пределы нелегко проникнуть — даже при помощи волшебства. Хотя… может быть, когда Кедрин будет ближе, мы сможем что-то выяснить.

Уинетт кивнула. При воспоминании о последнем посещении водоема ее передергивало. Но если водоем солгал ей — а она была в этом почти уверена, — она сможет увидеть, как Эйрик откликнется на подобное зрелище. Конечно, ей предстоит несколько неприятных минут, но этот шаг необходим. Ей нужно знание — тем более если перед ней враг.

— Тогда почему бы не пойти к водоему? — спросила она.

— Как пожелаешь, — с готовностью отозвался Эйрик.

— Да, — ответила Уинетт, надеясь, что не побледнела.

Эйрик отодвинул стул и подошел к ней. Глядя на гостеприимного хозяина, Уинетт размышляла, чем на этот раз вызвана его расторопность — желанием угодить ей или поскорее узнать, что покажет водоем.

Они покинули трапезную и направились в таинственную каморку, укрываясь от дождя под балконами. Перед дверью Эйрик обогнал гостью и с поклоном пригласил войти. Сияние, струящееся из воды, снова удивило ее. Казалось, оно искажало не только пространство, но и время. Движения снова замедлились. Уинетт ступала по голубым изразцам к мерцающему серебряному кругу, и желание видеть спорило в ней со страхом. Эйрик чуть задержался у двери. Похоже, игра лазурных бликов не оказывала на него никакого действия. Когда же Уинетт опустилась перед водоемом, он подошел и встал чуть сзади.

Какое-то время поверхность оставалась спокойной, но Уинетт показалось, что вода впитывает ее взгляд. Затем что-то шевельнулось в глубине. Тени и блики, похожие на клубы тумана, понемногу уплотнялись — и наконец картина стала отчетливой, как вид из дворцовых окон.

Она увидела сад, обнесенный высокой стеной. Цветущие клумбы перемежались с грядками, на которых росли целебные травы. А вот скамейки из серого камня, такие знакомые…

— Больничный сад в Высокой Крепости, — проговорила она.

— Значит, он добрался до Лозин, — тихо откликнулся Эйрик.

Открылась калитка, и вошел Кедрин. Белая полотняная рубашка, штаны из мягкой бурой кожи… как обычно, на поясе кинжал, но меча нет. Волосы падают свободно, обрамляя обветренное лицо. Присаживаясь, он небрежно отбрасывает назад выбившуюся прядку, глаза сияют ожиданием. Снова открывается калитка, Кедрин вскакивает — и в сад входит Эшривель. Ее платье как лепестки роз, приникших к стене за скамейкой, лиф плотно облегает стан, кожа в глубоком вырезе корсажа светится, как мед. Длинные золотые волосы перетянуты простой ленточкой розового шелка. Она улыбается при виде Кедрина, он улыбается в ответ и протягивает руку. Эшривель кладет его ладонь себе на грудь, с упоением взирая на молодого короля. Еще шаг — и его руки уже обвивают ее талию, и Эшривель кладет руки ему на плечи. И вот они уже целуются — долго, страстно… Уинетт стиснула зубы. Ее раздирала буря противоречивых чувств. К тому же она не представляла, какую маску должна явить Эйрику.