Елена Никольская - Змей подколодный

— Гимназия занимает весь тридцать девятый квартал, — сказал Карцев. — Единственно, универмаг на месте, ограда проходит прямо за двором. И набережной нет. За обрывом — одни дачи, а ближе к стадиону жилые кварталы. А реки нет. То есть, Ахтубы. Я так думаю, что и плотина отсутствует…

— С ума сойти, — сказала Ольга.

Серая зона Волгограда, вот оно что…

— Отпусти меня, пожалуйста, — сказал Карцев, и Ольга разжала пальцы.

— Ой, извини.

Нет, хватит на сегодня. Перебор.

— Ладно, пошли отсюда. Ещё уроки надо делать… — Тут Ольгу осенило, и она предложила: — Ты знаешь что? Ты утром подойди где-то полвосьмого к школе, раньше всех чтобы, вдруг ты его увидишь. Вдруг он сегодня приехал!

— Попробую.

— Значит, завтра после уроков там же, у фонтана.

— Оль, — сказал Карцев. — Но если он не появится, давай в воскресенье в город сходим. Тебя отпустят?

— Должны, — сказала Ольга. — Только я не Оля. Я Ольга. Никак иначе, понял?

— Белкой буду, — сказал Карцев, и лицо у него было абсолютно серьёзное.

Волжский! Вампиры! Цирк!.. Вот и клоун объявился — никакой не пират. Ладно, посмотрим, что там у них в дупле…

"…пациент палаты N 6, скирдык-кумар?.. кумар-скирдык?

Фэнтезийный стандарт, господа, расхожий, как семейные трусы: одинокий герой попадает из мира сего в мир иной, дабы спасти (добыть, провернуть, увековечить). Скорбен разумом и богат воображением, каковое всю жизнь мне кровь пило. И таки нажралось вусмерть, счастливого ему бодуна… Явись я сюда одиноким героем — ясен пень, шизофрения! Но все местные ребёнки — мои земляки. Братья, то бишь, россияне. И попали они в гимназию ради учёбы — не спасать и не искать.

Но, думается, мысль о шизофрении не одного меня посещает. Аргумент: очаровательная замена старого доброго мата оборотом "белка моя" в интерпретациях. Ассоциации, согласитесь, недвусмысленные, — белкой буду! Но мне нравится.

Ежели б знать, кому молиться, с коленок бы не вставал, лба не жалел. Весь паркет раздолбал бы: боги! Боги мои! Оставьте меня здесь и сейчас! Щенячий восторг — язык высунувши и хвостиком виляя.

Быт у них здесь душевно налажен, чего там говорить! Сроду я в таких условиях не жил — в курятниках я, оказывается, жил! В бомжатниках! В гадюшниках, твою дивизию!.. Единственно, жуткое количество домашних заданий благоговения не вызывает, но бесплатный сыр известно где обретается. А сыр таки да! Ноги мыть и воду пить производителям этого сыра! Несростно, говорите? А не пошли бы вы, господа! Гарантированное впоследствии обучение магии плюс мои пятнадцать лет… Виляю, короче, так, что хвост отваливается.

Поднакопил я и претензий — есть, есть, где споткнуться, но стимул велик, тут я с господином директором согласен.

Господин Айзенштайн — фамилию-то узнаёте, господа? Директор гимназии похож на артиста Юрия Соломина, как ёжик на зебру, но вот остальные здешние причиндалы — антураж, одежда, меблировка, стиль поведения, речь — это да, это прямо из "Летучей мыши". А также из Диккенса, Голсуорси и Льва Толстого. Славная опереттка! По счастью, я способен завязать галстук, не терплю вульгарщины и обожаю английские анекдоты.

Скирдык-кумар, одним словом. Для исследователей творчества великого мага и журналиста А. Е. Карцева поясняю: кирдыкнуло так, что аж кумарит.

Лёха, змеюк ты хренов, какая ж помощь тебе тут потребна?! Ежели по геометрии подтянуть!..

Если серьёзно: я не заметил тут ни униженных, ни оскорблённых. Отнюдь. Первокурсники — о да! Унижены прививанием хороших манер и оскорблены учебною программой. И насторожены, а я тем паче, но это нормально. Все прочие обитатели гимназии выглядят вполне и вполне. Я (одинокий герой) вроде бы должен спасать — но от чего? А главное, где объект спасения? Мне уж начало мниться, что змеюк мой незабвенный — с него станется — просто повод придумал, дабы быть точно уверенным, что я соглашусь. Взглянуть бы на придурка, который НЕ согласится здесь учиться — такую карьеру имея впереди!

Вариант Ольги — что Лёха появится здесь со дня на день — мне весьма по душе: точно в дырочку! Но вряд ли стоит на это рассчитывать.

Кстати, об Ольге. Девушке именно пятнадцать лет — ни в коем разе не больше! А сколько, собственно, Лёшке? Тоже пятнадцать или всё же тридцать пять?..

Ладно. Гадай, не гадай — я ещё недели здесь не прожил. Алгебру вот учить надо, уж полночь бьёт… Дежурный преподаватель, насколько я понял, клал с высокой колокольни, когда питомцы улягутся в кроватки (а вот из комнаты выходить после десяти вечера нельзя), но спать-то надо. Смерти ж подобно — четыре дня словно последняя ночь перед сдачей сопромата! Где б ещё пригодилось мне высшее техническое образование, за последний десяток лет изрядно повыветрившееся и в журналистской деятельности невостребованное — но!

И ещё одно "но" — касаемо цены сыра, который "таки да". Столь бешеные скидки порождают законный вопрос: с чего бы?

Английский анекдот по поводу:

"Джентльмен заблудился в лесу. Темно, страшно — начал кричать. Из кустов вылезает медведь:

— Отчего вы так кричите, сэр?

— Я хочу быть услышанным, сэр.

— Вы добились своего, сэр. Но принесёт ли это вам радость?.."

Кайф, однако, я ловлю несказанный: быть школьником! Засыпать с единственной в голове заботой — о невыученной алгебре!..

И безупречный носик Лёхиной пассии. А к носику — полный комплект подростковых загибов. (И никаких прыщей, как и у прочих детишек, — ни единого прыща во всей гимназии!..) Ай, хороша нимфетка!.. Хотел бы я поиметь объяснение — кто она есть такая. И шейка эдакая… но принесёт ли мне это радость?.."

Алгебра была последней в расписании, и Андрей, так её и не выучивший, сосредоточиться на лекции не мог. Ребята кругом прилежно строчили, он же писать бросил минут через десять после начала пары. Не то чтобы не понимал, о чём речь, — алгебра всегда давалась ему легко. Просто устал. Шёл вторник, шестой день его пребывания в гимназии, пятый — беспрерывной учёбы. Задавали неимоверно много, а ведь он должен был догнать свой курс и постигал науки все выходные напролёт. Его даже временно освободили от физкультуры — вместо неё он занимался с преподавателями физикой и химией. Демуров предлагал ему свои услуги тоже, но Андрей отказался, рассудив, что математику вытянет сам. Легко; а вот с физикой у него всегда были трудности.