Елена Никольская - Змей подколодный

— Слушай, а его тут из-за фамилии не дразнят? Ну — все эти ваши "белкой буду" да "белка забери"?

— Кого — Бельского?! — с искренним изумлением спросил Никита.

Тут на пороге столовой появился Демуров. Сидевшие гимназисты повскакивали, Демуров показал жестом "садитесь" и прошёл мимо Андрея — почти вплотную. Андрей еле сдержался, чтобы не шарахнуться от него, и мрачно подумал, а потом сказал вслух:

— Пойду-ка я алгебру учить, — и быстро-быстро принялся допивать кофе.

— Андрей, — сказал Никита. — Ты говорил, что можно вместе. Давай позанимаемся?

— Давай, — немедленно согласился Андрей. — А к Демурову ты не подходил? Он же проводит дополнительные.

— Он-то проводит, — вздохнул Никита. — Вот если сам не смогу, тогда…

— Куда пойдём? — спросил Андрей. — Ко мне, к тебе?

— Лучше в клубе.

"Всё верно, — подумал Андрей, — мы не настолько хорошо знакомы, чтобы ходить друг к другу в гости. Быстро же их натаскали!.."

— Давай в клубе, — сказал Андрей, прикидывая реакцию преподавателей на то, что он будет стоять на коленках на стуле. Или ногу под себя подложив.

— Да в клубе хоть по-турецки можно сидеть. На уроках грустно, — сказал Никита. — К утру-то всё проходит, а среди дня лучше не попадать.

"Интересно, — думал Андрей, устраиваясь на коленках в кресле общежитского холла, — девчонок тут так же наказывают? Спросить, что ли, Никиту? Нет, спрошу-ка я сначала у Ольги… Ольга!"

Андрей вскочил, и Никита, листавший учебник, вскинул на него удивлённые глаза.

— Извини, я забыл! Я через полчаса подойду. Извини.

— Дела?

— Да. Ты не уходи, ладно? Я быстро.

К фонтану с дельфином он почти бежал, но никого там не было. Андрей повернулся было идти обратно, но тут увидел Ольгу. Она сидела на скамеечке метрах в пятнадцати от Андрея, углублённая в книжку, слегка покачивалась, отталкиваясь каблуком, накручивала на палец прядку волос у виска. Барышня в парке, только что гувернантки рядом нет. Он представил её в футболке — на физкультуре — нет, в маечке! И в лосинах в обтяжку вместо трико. Да!..

— Я опоздал, — сказал он, подойдя к скамейке. Барышня подняла голову и смотрела на него, словно первый раз видела. Андрей поклонился ей и добавил покаянно: — Извини.

— Можно я без реверанса обойдусь? — спросила Ольга.

— Серьёзно, извини. Я… меня, в общем… — Он вздохнул, но говорить было надо — никакой другой уважительной причины просто не существовало. — Наказали меня после уроков.

— Целых полтора часа наказывали?

— Нет, конечно. У меня потом всё из головы вылетело. Прости, пожалуйста.

Совершенно он не хотел, чтобы барышня обиделась. И, наверное, вид у него был соответствующий, потому что Ольга хмыкнула и сказала:

— Да ладно. Я тут пока латынь зубрила. Тебя первый раз, что ли?

— Первый, — сказал Андрей.

— Ну, я ещё не попадала, — сообщила Ольга без тени сочувствия. — И как?

— Погано, — сказал Андрей.

— Я вижу, ты мне ничего хорошего не скажешь?

— Не скажу. Нет его в гимназии. Если болеет…

— Здесь никто не болеет. Значит, в воскресенье в город пойдём?

— Если отпустят. Теперь даже не знаю.

— Ясно, — сказала Ольга и уткнулась в учебник.

Андрей стоял рядом, абсолютно не представляя, что говорить и говорить ли вообще. Или уходить? В жизни никогда он подобных затруднений в разговорах с женщинами не испытывал. А с этой малолеткой терялся. "Словно мне пятнадцать и она мне безумно нравится", — подумал Андрей и сам себе усмехнулся. Была, была в таком предположении доля истины.

— Оль…

— Ольга, — сказала девчонка, не отрываясь от книжки. — Я тебе уже говорила.

— Извини. Я хотел спросить — а ты как сюда попала?

— А ты — как?

Андрей присел на корточки рядом со скамейкой. Юбки открывали щиколотки — и не более: перехваченные узкими ремешками туфель тонкие щиколотки. Не пялиться оказалось тяжко, но он отвёл глаза и коротко рассказал, опустив, разумеется, некоторые детали.

— Тебе легче, — сказала Ольга, дослушав. — Я вот в ванной была. А потом дверь открываю — а там степь.

— В смысле?

— В прямом! Вместо квартиры — степь да степь кругом.

— И что?

— Ничего. Вышла и пошла. В ванной, что ли, было сидеть?

— Однако, — сказал Андрей. — А потом?

— А потом нашла… коробку, короче. Там была одежда и письмо.

— От Лёшки?

— Да. А потом появился господин директор. То есть, сначала он появился, а потом уже коробка. А потом опять он, потому что сначала я не согласилась. Я думала, это он мне шмотки подогнал.

— Ничего не понял, — сказал Андрей. — Он что, весь день за тобой бегал?

— Ночь. И не бегал. Он меня спас от вампиров.

— От кого?!

Ольга вздохнула и принялась излагать свою степную одиссею целиком.

— Интересные дела, — сказал Андрей, выяснив про вампиров. — Такое впечатление, что тебя просто напугали. Чтобы согласилась в гимназию поступить.

— Реально, — кивнула Ольга. — Но я бы так и так утром с ним пошла. Даже если бы письма не было. Куда деваться-то? Ясно же, что не дома, и ни денег нет, вообще ничего! Ещё знаешь, что странно? Я ведь переоделась, а директор даже не удивился, что я в других шмотках. Типа не заметил. Может, шмотки вправду он, а письмо подбросили…

— А что было в письме?

— Ничего особенного, — сказала Ольга и отвернулась. — Помочь надо и всё в этом роде. Ещё про тебя — что ты тоже будешь здесь, и я могу на тебя рассчитывать.

"А ведь врёт барышня, — подумал Андрей. — Что-то было — и весьма особенное… Но, возможно, сугубо личное, шайтан его знает…"

— Ты можешь на меня рассчитывать, — сказал он, продолжая гадать, от чего она так напряглась. — Только я и сам не знаю, что делать.

— Да! — сказала Ольга и оживилась, уставилась на него в упор. — Эти вампиры мне сказали, что я иду по серой зоне Волгограда.

— Вот так вот?

— Прикинь? А теперь ещё и Волжский. Что-то тут не так, — сказала она жалобно, и Андрей немедленно ощутил мужской позыв обнять за плечи и заверить, что всё под контролем, но не решился.

— В Волжский мы сходим, — сказал он.

— Ладно, мне пора. Уроков полно. Нету, знаешь, желания, чтобы меня… фу!

Она встала, закрыла учебник и неторопливо присела перед Андреем в реверансе:

— До свидания, сударь!

Так это было неожиданно, что Андрей поклонился ей снова. Ольга выпрямилась и показала ему язык. И отправилась по дорожке к своей общаге. А он, всё ещё пребывая на корточках, следил за покачивающимися юбками и продолжал испытывать мужской позыв — но несколько уже иной… совершенно определённого рода…

Весь остаток недели Андрей видел Ольгу мельком, да и не стремился, в общем. Некогда ему было, если честно. За алгеброй он сидел до поздней ночи, и отвечал блестяще, и на уроках глаз с Демурова не спускал, и Никиту сумел натаскать вполне прилично. Эти математические страсти едва не привели его к новому наказанию — на сей раз по химии. Дело было уже в пятницу. Выслушав весьма слабый ответ, Олег Витальевич, задумчиво на бледного ученика взирая, сказал: