Larka - Волки

— Только, бывают ситуации, когда отступать уже поздно, и приходится идти до конца, — старый сыскарь поморщился, будто неумелый лекарь всполошил больной зуб, но всё же продолжил. — Если выяснится, что грязные дела против дворян ведёт король Рейнхардт со своей шайкой, придётся поискать управу и на него. Но обнаружилось кое-что ещё, не имеющее к этому делу отношения. Шепнуло мне кое-что сердце — и на всякий случай пустил я своих проверить. И вот тут-то двое моих самых лучших парней вернулись ко мне, зубами от страха клацая.

Он посмотрел в глаза собеседника и невесело улыбнулся.

— Есть там у меня несколько ребятишек. Не просто хорошие сыщики, и не просто интуиция у них работает — а имеется ещё и талант. Я кой-каким трюкам их обучил, да кое-что подсказал… в общем, парни из тех, кого я готовлю себе на смену. Которых вокруг пальца не обведёшь, и которые при нужде даже эльфа в лесу сыщут.

— Сыщут, сыщут, не сомневайтесь, ваше величество, — поспешил он развеять мелькнувшее на губах короля даже не сомнение — тень его. — Жизнь людей куда короче, нежели у ваших перворождённых — оттого мы очень заботимся насчёт передачи и накопления опыта. У меня ведь за плечами более сотни раскрытых дел…

Он вздохнул легонько, и продолжил.

— Именно раскрытых, а не вырванных клещами палачей или наспех сфабрикованных. Я профессионал, вот и своих натаскиваю так же. Кто-нибудь превзойдёт учителя и со временем займёт его место, затем опять…

Король сильно сомневался, что среди рождающихся и умирающих в грязи короткоживущих homo нашёлся бы кто-то, способный хотя бы поспорить с эльфами по части знания Великого Леса. С другой стороны, ещё всего лишь три-четыре сотни поколений назад эти странные и безобразные пародии на эльфов вышли из пещер, но уже скоро от их поступи содрогнутся небеса. А ведь возможно, возможно.

— Так вот, ваше величество — ниточки кое-каких обстоятельств потянулись в такие выси, что оттуда короля нашего, или вас, к примеру — не разглядеть и вовсе, — взгляд магистра не выражал ничего, кроме спокойной и сдерживаемой грусти. — А иные, в противовес, указуют вниз. Глубже, куда глубже, нежели могли даже докопаться легендарные подземные рудокопы прошлого.

Взгляд короля лесного народа скользнул вдаль, вверх и обратно… только по пути он словно ненароком зацепился за ярко светящуюся кляксу кометы — и лёгкое, будто невзначай, утвердительное моргание бесцветных от возраста ресниц магистра подтвердило невысказанный вопрос .

— Я понял, — голос короля не дрогнул. — Тысяча лет… и если светлая воительница сойдётся в поединке с тёмным воином, то на этот раз наш мир может и не выжить. Я помню прошлую драку — что после неё осталось от мира, больно вспоминать даже мне. Слушаю вас, магистр — и очень внимательно.

Сыскарь говорил неспешно, но ёмко и по существу. А король иногда расспрашивал, уточнял, и постепенно на его безмятежное чело набежала тень.

— А ведь похоже, очень похоже, — нехотя согласился он. — Я, конечно, проверю через своих магов и Мастеров Леса. Но уже сейчас похоже, что всё это, как вы неизящно выразились, смердит. Что вы предлагаете?

Магистр пожал плечами, отчего его неприметный в любой толпе плащ отозвался заметным только изощрённому слуху перворождённого шорохом.

— Прежде всего, прекратить войну, чтобы ничто не могло помешать. Вы получили столь милые вашему сердцу леса Сандерленда, мы плодородные поля Лионхерста. Лебенц, эту надоевшую всем колючку в пятке, королевская армия возьмёт легко и быстро. Кичатся, понимаешь, своим статусом вольного города, носятся с ним словно дурёха со своим непробованным передком, гордятся.

Король в ответ лёгонько приподнял бровь — экая наглость! С другой стороны, и впрямь — пока в Лебенце не будет твёрдой руки, с пиратством на водах не покончить. И спокойного пути в южные моря не будет никому.

— Если Лебенц отойдёт королевству, мне хотелось бы получить в качестве ответной любезности отказ короля homo от претензий на горы Хайленда, — взгляд его уже принял прежнюю расслабленную безмятежность.

Магистр втихомолку перевёл дух. Он ожидал торга и даже неуступчивости, но оказалось, что у этих эльфов мысли и впрямь текут не как у людей. Он прошёлся ещё чуть, зачем-то постукал легонько стоптанным и с виду ветхим сапогом по замшелому валуну.

— Что ж, такие мысли можно будет вложить в ухо королю и его сановникам. Хотя и проклянут меня за то мои предки… — невесело признал он.

— Хорошо, мир дело решённое, — король кивнул, отчего на окружающее легко брызнули изумрудные сполохи с его короны. Он небрежно скинул с плеча плащ, уронил с точёных пальцев на валун и сел сверху. Поднял лицо. — Что дальше?

Магистр решил действовать старым и проверенным не раз методом, и сухо, деловито поведал о нём своему августейшему собеседнику. Хоть и приходилось ему теперь стоять в присутствии короля лесного народа, да ничего не поделаешь…

— Найдётся ли у вашего величества человечек… вернее, эльф — сильный, умный, а главное… — он на миг задумался — не покажутся ли тут ненужными и высокопарными его слова? — А главное, чистый душой? Чтоб очень, очень тонко подвести его к… вы поняли кому.

В задумчивости король неслышно побарабанил пальцами, и валун под плащом неожиданно отозвался громким, щёлкающим и чуть глуховатым звуком.

— Удивляюсь я вам, homo, — он не смог пересилить себя и произнести столь ненавистное слово "людям", и продолжил. — Живёте всего ничего, а успеваете натворить столько, что я просто диву иной раз даюсь.

Он наконец-то выпустил из рук своё увитое цветущей лианой копьё и прислонил его к камню. Сцепил пальцы и совсем по-человечески положил руки на колени.

— Давайте сделаем так. Есть у меня кое-кто. Всё как вы сказали, и даже больше, — в глазах его магистру почудилась усмешка. — Силы необычайной, и чистоты тоже. Берёг я для… особого случая — но похоже, как раз таковой и настал.

Он вздохнул, словно и в самом деле отрывая от сердца половину.

— Есть у того человечка одна слабость, которая вполне может обернуться ого-го каким достоинством! В общем, это женщина, и ваши homo говорят — чертовски красивая. Именно так и говорят. При виде неё многие забывают о прилагающихся в комплекте уму и магическом таланте.

— Вижу по глазам, вы тоже не верите, — король позволил себе легонько хохотнуть. — Неужто забыли, что для вас, homo, в молодости девчонка куда притягательнее всего прочего? Даже инстинкт самосохранения пересиливает…

Магистр слушал, и мысленно хлопал себя по ушам, по щекам и прочим наказуемым участкам тела. Кого учить надумал — короля перворождённых, которому тыща и ещё бог знает сколько лет! Этот остроухий и соображает быстро, и опыта у него на весь орден сыскарей хватит.