Павел Кошовец - Это не наша война

- Да в королевстве Агробар уже несколько лет не было войн! - как-то возмущённо бросил гном. - Колдунов здесь давно повывели, и если они ещё остались, то ведут себя ниже воды. Ко всем расам Веринии - даже тёмным - относятся терпимо. По части религии давно и плодотворно главенствует вера в Единого. С соседями - мир. Дикие кочевники находятся за непроходимыми перевалами, - гном даже немного задохнулся от торопливо выбрасываемых слов. Уравновешенный и хладнокровный в быту и бою, он всегда бурно реагировал на моменты, мешающие готовке и принятии пищи. - Единственный, кто постоянно докучал и докучает Агробару - это морские пираты. Да и те присмирели после того, как король Эрмилиус заложил верфи и создал свой флот, маленький, но зубастый, в команды которых пошло много вольных мореходов - настоящих волков - после указа короля о королевской службе на флоте и прощении прошлых прегрешений!

- О чём спор? - заинтересованно спросил подошедший эльф, опуская возле гнома бурдюки с водой.

- Можем не скоро е-есть, жрать охота, - жалобно объяснил присевший с другой стороны костра тролль.

- Ну, уж нет! - недовольно подхватился гном.

- Что это с тобой, доблестный Худук? - насмешливо бросил эльф, глядя на гоблина.

- Помолчите немного, - негромко сказал мужчина, невидяще глядя в костёр, в левом кулаке сжимая амулет, висящий на шее. Правая рука непроизвольно напряглась и поднялась в защитную позицию.

На несколько мгновений установилась абсолютная тишина, все напрягались, пытаясь что-нибудь услышать. Пока не раздалось знакомое характерное бульканье со стороны Рохли. Точнее, его необъятного живота. Послышался чей-то смешок. Эльфа? Тролль смущённо потупился.

Ройчи даже не улыбнулся, сосредоточенно повернулся к сжавшемуся, закрывшему ушами лицо гоблину.

- Шаман? - тихо произнёс он.

У костра повеяло холодом. Гном зябко поёжился.

- Скорее всего, - еле слышно пробормотал Худук.

- Откуда?! - удивлённо воскликнул эльф, недоверчиво переглянувшись с Ностромо.

- Это второй вопрос, - человек пружинисто встал. Он был сосредоточен и деловит - никакого волнения или сомнения. - Костёр прячем. Повозку уводим поглубже в лес. Ностромо останется возле коней, а остальные другим путём вернёмся на опушку и будем наблюдать. Мы не знаем, кто это, сколько их, как силён шаман - почует ли нас, остановятся ли, почуяв наше присутствие... Вдруг спешат? Если захотят до нас добраться...Думаю, по лесу с повозкой, да с шаманом вместо гончей точно нагонят. Я бросать наш скарб не собираюсь, - мужчина обвёл глазами друзей. Все были согласны, собраны и решительны, и даже гоблин расправил уши и твёрдо встретил взгляд - в его глазах мерцала ненависть и жажда сразиться. - Ностромо, - человек почувствовал незаданный вопрос, - будешь успокаивать Кыша и Мыша - шаман умеет нервировать животных, а услышишь шум схватки... - помедлил, - присоединяйся, нам лишний топор не помешает, - улыбнулся на облегчение, отразившееся на жёстком лице гнома. Опять посерьёзнел. - За дело! Время уходит сквозь пальцы.

Без лишней суеты компания собралась. Стоянка исчезла. Последним ушёл в стену леса эльф, окончательно затирая колею от колёс и посыпая место следа каким-то порошком.

На тракте было спокойно. Лишь раз в сторону Агробара проехала телега, гружённая мешками, мальчишка - возница клевал носом, а на товаре спал кто-то из взрослых. День плавно уходил на свидание с ночью, но ещё три - четыре светлых часа должно было быть.

Рохле неудобно было лежать: муравьи так и норовили залезть в штаны, листья и травинки неизменно щекотали, безрукавка из телячьей кожи с нашитыми железными бляхами, которую заставил надеть "мама", давила в бок... Или это сосновый корень? Тролль хотел проверить, что ему мешает лежать, но вовремя вспомнил, что Худук запретил шевелиться - они кого-то ждали и находились... как это?.. а, в засаде. Достаточно того, что он, лёжа рядом, сердито зыркал и колол острым локотком, когда у Рохли бурчало в животе. Настроение у "мамы" такое, что лучше было не привлекать его внимание и не сердить. Спасибо Ностромо, отрезавшему ему с собой кусочек мяса. Маленький такой. С килограмм. Как там он, гном? Он хороший. А остальные спрятались недалеко. Рохля потянулся рукой к затылку - чешется. Хорошо хоть снял шлем, красивый такой, но неудобный. Вообще, тролль не очень уважал одежду и всякие штуки, которые нужно цеплять на себя.

Звук почёсывания прозвучал неожиданно громко, и Рохля испуганно покосился в сторону Худука. Облегчённо выпустил воздух и неожиданно замер сам, прислушался. Не пели птицы, перестали шуршать животные, и даже насекомые и растения, казалось, замерли. Вспомнил напряжённое лицо "мамы", и это ему не понравилось. Посмотрел на дорогу.

Приближался отдалённый гул, нарастал, словно шум прибоя, и вот на дороге появились всадники. Но какие! Эти четырёхногие никак не походили на лошадей. Вытянутые головы с развевающимися клоками гривы, приплюснутые морды, мускулистый корпус и крепкие, но короткие ноги или, вернее, лапы, болтающийся нервно хвост. Эти ездовые животные были скорее из породы кошачьих. Хищники. Различных оттенков: от относительно белого до грязно-серого. Наездники - кряжистые фигуры напоминали гномьи, только с втопленными в плечи небольшими головами. Были они в чёрных одеждах: доспехах и плащах, почти все с накинутыми на головы капюшонами, а у кого нет, виднелись шлемы с загнутыми вниз по бокам рогами. Сзади на широких крупах животных были прикручены внушительные баулы.

Ровные ряды наездников растянулись по всей ширине дороги. Пронеслась крытая повозка за кольцом охраны, которую тянула шестёрка животных; на подножках, лицом наружу с обнажёнными кривыми саблями застыло до десятка воинов.

Внезапно нечто нарушило равномерное движение колонны. Один из стоявших на повозке охранников на ходу ловко прыгнул на спину одного из свободно бегущих рядом животных, резко рванул гриву и, грубо расталкивая соплеменников, что-то яростно крича, выскочил на обочину. За ним устремилось до двух десятков молчаливых всадников.

Рохля напрягся: чёрные стремительно вытянулись к тому месту, где у них была стоянка. Он с товарищами прятался метрах в двадцати от места их остановки и около пятнадцати от входа в лес, поэтому ему хорошо была видна морда (по-другому не назовёшь) предводителя, когда тот, слетев со взрыкивающего четырёхногого хищника, сам упал на четвереньки и, низко опустив голову к земле, вынюхивая, стал наматывать круги, ругаясь на мешающих ему и затаптывающих следы бойцов. Те поспешно отъехали чуть назад, к дороге.

Покружившись, следопыт замер, повернул голову в сторону леса. Лицо у него было неприятное, можно даже сказать, страшноватое - решил про себя Рохля, уводя взгляд от вывернутых принюхивающихся ноздрей, горящих красными угольками провалов в местах расположения глаз, ротовой щели с мелькающим быстро тонким язычком - и вообще, всего изъязвлённого, будто покрытого коростой лица. Понятное дело, что тролль и помыслить не мог, что он боится - подобное чувство одолевало его только когда попадал в беду "мама" Худук. Да и наблюдал он, как охотник, ведь смотреть прямо в лицо потенциального врага было опасно, и юный тёмный, зная это, по касательной отслеживал передвижения на поляне.