Сергей Соколов - Феникс в пламени Дракона. Часть 2.

Победа была полной - не менее убедительной, чем при Анлакаре. Уничтожены оба вражеских линейных корабля. Потоплены в бою три крейсера из четырех, а последний, тяжело поврежденный, спустил флаг. Погибли десять ивирских эсминцев. Всего несколько малых кораблей вырвались из ловушки, и за ними в погоню уже брошены бомбардировщики "Красотки Тар". О да, в Ксаль-Риуме будут довольны.

- Мы потеряли два эскадренных миноносца, - докладывал Селио Вейкар, временно исполнявший обязанности начальника штаба "Кехребарского сводного соединения", как нарекли в Палатиане флотилию, отданную под командование Дэвиана. - Оба погибли от торпед. Лидер "Венат" тоже получил торпеду и лишился хода, но корабль, скорее всего, удастся спасти. Еще торпедирован крейсер "Сильванис", повреждения серьезные, но не фатальные. Многие корабли имеют повреждения от вражеской артиллерии, в основном - незначительные. Точное число погибших еще неизвестно.

- Хорошо, - кивнул Дэвиан. - Что у нас?

- В "Мегару" попал всего один снаряд, - ответил Вейкар. - Ничего серьезного. Разбита одна из 120-миллиметровых пушек. Одно попадание было в "Тарсис" и пять - в "Мартеллана". Сегодня ивирцы стреляли точнее, чем люди капудан-паши.

- Да, - Дэвиан наблюдал, как к "Мегаре" приближается катер. - Кажется, доставили пленных. Поприветствуем их, субпрефект.

Когда Дэвиан и Вейкар вышли на палубу, катер уже неподвижно покачивался на волнах рядом с высоким бортом линейного крейсера. По сброшенной веревочной лестнице на корабль поднялись несколько человек - ксаль-риумцы в черной форме и ивирец в темно-красном мундире. Это был высокий смуглый мужчина лет сорока. На его угловатом лице застыло непроницаемое выражение. Двое вооруженных ксаль-риумцев стояли у него за спиной. Завидев Дэвиана, ивирец выпрямился и проговорил по-имперски:

- Принц Дэвиан Каррел.

Дэвиан остановился в нескольких шагах перед ивирцем.

- Ваше имя и звание?

- Перваз Кунар. Капитан, начальник штаба Второй линейной эскадры флота Блистательного султана Ажади Восьмого, - ивирец отсалютовал, и Дэвиан вернул салют.

Перваз Кунар потянулся к поясу и отцепил кортик в позолоченных ножнах. Двое охранников настороженно следили за ним, держа ладони на рукоятях пистолетов, но ивирец перехватил оружие за ножны и протянул в сторону Дэвиана, давая понять, что признает себя военнопленным. Дэвиан принял кортик и передал субпрефекту Вейкару.

- Что случилось с командующим эскадрой? - спросил он. - Во главе ваших сил был дениз-паша иль-Абри, если не ошибаюсь?

- Вы не ошибаетесь, Ваше Высочество, - голос Кунара был ровен, но во взгляде промелькнула сдерживаемая ярость и унижение. Ивирский капитан заложил руки за спину. - Дениз-паша... не счел возможным для себя покинуть "Така-Джалет" и сдаться в плен. Он предпочел погибнуть с кораблем.

Дэвиан ничего не сказал. На мгновение вспомнился Анлакар, и разговор с Илевером Танном. " Погибнуть с честью или жить со стыдом - вот выбор, до которого нельзя доводить войну. Но не всегда выбираем мы ".

- Ваше Высочество... - сказал Перваз Кунар, но сразу поправился, - господин префект, - он сделал ударение на звании, не на титуле. - Дениз-паша иль-Абри отдал мне приказ. Я обязан признать наше поражение и сдать уцелевшие корабли, - капитан бросил мрачный взгляд в сторону моря. - Это уже не актуально. Вы победили... господин префект, - на этот раз он не смог полностью скрыть бессильную ненависть. - Сегодня удача была на вашей стороне. Что ж... я не могу отрицать очевидное. Как старший среди выживших офицеров флота, я прошу вас отнестись достойно к нашим людям, оказавшимся в вашей власти.

- Ксаль-Риумская Империя признает действующие правила ведения войны, - сухо ответил Дэвиан. - Вы и ваши люди можете рассчитывать на все, что предусмотрено Виктэрской Конвенцией.

Вообще-то, беспокойство ивирца не было лишено оснований. Диверсия в Сафири была явным нарушением упомянутой Конвенции, среди прочего определяющей и правила минной войны. Постановка мин в пределах акватории порта запрещалась. Некоторые ксаль-риумские офицеры призывали ответить неприятелю тем же - забыть о любых правилах и истреблять ивирцев без жалости; префекту Каррелу пришлось остудить кое-какие излишне горячие головы.

" За Сафири мы отомстили сегодня сполна , - подумал Дэвиан, изучающе глядя на мрачного капитана-ивирца. - И я не собираюсь вымещать злобу на беззащитных людях , - тем более что не ивирцы были главными виновниками. - Но когда-нибудь мы доберемся и до тех, кто организовал все это. Ажади - безмозглая марионетка, но однажды те, кто дергает султана за ниточки, поплатятся за все, что они успели совершить ".

- Я сожалею о гибели дениз-паши иль-Абри, - произнес Дэвиан. - Ваш флот сражался отважно.

Перваз Кунар склонил голову.

- Савад иль-Абри был достойным человеком и погиб достойно. В иной жизни его ждет великая награда. Благословение Всевластного всегда пребудет с тем, кто пожертвовал собою во имя своего народа. Я же благодарю вас, префект Каррел, за проявленное благородство, и желаю, чтобы однажды вы получили ту же награду, что и господин дениз-паша.

Субпрефект Вейкар нахмурился и сделал шаг вперед - намек в словах ивирца был более чем прозрачен. Но, подчиняясь жесту Дэвиана, ксаль-риумский офицер снова отступил.

- Творец награждает каждого из нас сообразно заслугам и карает сообразно вине, капитан Кунар, - невозмутимо ответствовал Дэвиан Каррел, процитировав одного из теологов эпохи Второй Империи. - Вы правы: погибнуть в бою - достойная смерть для истинного воина. Я с удовольствием продолжил бы нашу беседу, но, к сожалению, у меня слишком много дел. Проводите нашего пленника в одну из свободных офицерских кают. Когда подберем всех ивирцев - добить поврежденные корабли торпедами, после чего возвращаемся к Кехребару.

ГЛАВА 17

Кинто. 17 Лета.

Автомобиль остановился у ворот особняка Мориты - двухэтажного здания, выдержанного в современном стиле и окруженного аккуратным садом. Благообразный привратник проводил Ниору Сетано до крыльца, где уже дожидался брат с семьей - супругой и двумя сыновьями.

- Ниора! - при ее приближении Морита, в своей излюбленной манере, церемонно поклонился и поцеловал ей руку. - Мы все счастливы видеть тебя.

- В последнее время я зачастила в столицу, - усмехнулась та, высвобождая ладонь из рук брата. - И все время по одной и той же причине. В Риогиру взяли за привычку устраивать сборища по любому поводу и вообразили, что я обязана присутствовать на каждом из них.

Жена Мориты, Кии, приветственно протянула руки навстречу ей; Ниора повторила ее жест. Кии была высокой, стройной, видной женщиной, но ее красивое лицо несколько портила форма губ: почему-то возникало ощущение, что женщина скрывает презрительную улыбку. Из-за этого тем, кто плохо знал ее, порой казалось, будто она смотрит на всех свысока, хотя в действительности Кии Сетано была приятной женщиной - общительной и жизнерадостной. Ниора терялась в догадках, почему Кии вышла замуж за Мориту, который был старше ее на десять лет и даже в детстве улыбался так редко, что хватило бы пальцев на руках, чтобы пересчитать эти моменты.