Хольштайн Мильх - Милое, доброе, кавайное

или не стану. Что уж тут непонятного.

Поэтому я передвинул здоровенную мексиканскую шапку на голову, утопнув в ней почти по нос, нацепил игрушечные усы, которые шли в комплекте с носом — картошкой, на котором собственно и держалась шапка, и взял в руки револьвер.

Я стал ждать…

Не знаю, что это было, интуиция, провидение, или же просто совпадение. Но уже две минуты спустя пришел хозяин квартиры. Он осторожно открыл дверь, и медленно, буквально на цыпочках вошел внутрь. Это смотрелось весьма комично. Толстый ниндзя. Кунг-фу панда.

Но. Этого было мало. Поэтому я подождал, пока он пройдет мимо меня, жестом отослал чии. И заговорил.

— Хэй, амигос.

Знаете есть такая фишка, когда фигурист прыгает, и словно юла, делает в воздухе несколько оборотов. Кажется, это называется тулуп. Причем, тулуп дается всего лишь за один оборот. За два оборота даётся двойной тулуп. За четыре — четверной. Правда, я не знаю, в какую Арктику надо забраться, чтобы вам понадобился четверной тулуп. Так вот. К чему это я. Тот прыжок, который совершил толстяк, он был конечно зрелищный. Но за него бы дали только жалкие полтулупа. Хотя конечно, повторюсь, зрелище было восхитительное.

А меж тем я продолжил.

— Тахо-бурито, мучачос. Сомбреро пончо мокасины.

— Извините, я вас не совсем понимаю.

— Мехико. Пончо- пончо. Дон Хуан Луи де Сапотеро. Кастанеда.

Все. Мой запас мексиканских слов кончился.

— Эм. Это ведь просто набор слов. Я в колледже испанский учил.

Улыбка спала у меня с лица. Везучий, гад.

— Да. Пусть во мне и не течет кровь вольных жителей Мексики. Но, для того, чье сердце горит, не существует никаких преград. — сказал я попутно размахивая револьвером из стороны в сторону.

— Это ведь не настоящий пистолет? Тихо спросил толстяк, слегка побледнев.

— Ой не парься ты так. Настоящий, не настоящий. Какая разница. Он все равно не выстрелит. На предохранителе стоит. Так что он абсолютно безопасен.

С этими словами я небрежным жестом бросил его себе за спину.

БАБАХ!!!

В замкнутом пространстве выстрел прозвучал громко. Очень громко.

Наступила тишина. На долгие десять секунд выражение наших лиц стало практически идентичным.

— Кхе, кхе. Тут мне вещь в голову пришла. А ведь у револьверов не бывает предохранителей. Хе-хе. Но, всё хорошо, что хорошо кончается.

— Ты. Ты. Ты… Не делай так больше…

— Да будь спок дядя. Всё будет окей. Давай ка, я тебя лучше пиццей угощу.

— ха. Ха. ХА ха-ха-ха-ха.

У него истерика?

— Эй. Мужик. У тебя какая то нездоровая реакция на пиццу.

— Да нет. Просто смешно. Возвращаясь домой я решил срезать по проселку. Нашел девочку. Которая оказалась волшебницей. Затем она хотела меня убить. Потом снова. А теперь, как не в чем не бывало угощает меня пиццей. В моём же доме.

— Хм… Да… Ты прав, — сказал я сделав максимально серьезное лицо. — Подозрительно. Найти на дороге девочку волшебницу. Которая при этом захочет накормить тебя пиццей. Это всё очень странно. Знаешь что. Мне надо поговорить с этой дрянью, я ей покажу, что воровать чужие трюки нехорошо. Где она?

— Хе. Она стоит передо мной.

— Хм. Но я её не вижу. А. Знаю. Это одна из тех засранок, которые вкачивают невидимость на полную. Ну, щас я её… мужик, беги подальше. Придется бить по площадям. Тотальная аннигиляция. Этих тварей главное хоть краем задеть… — и я принял позу, аналогичную той, что показывала Лина при касте своего знаменитого Дорагу слейва

— Стой!!!

— А?

— Нету никакой другой девочки волшебницы.

— Как нету? Ну да она невидима. Ты её не видишь. Но. Она есть.

— Эта другая девочка-это ты!

— Оля-ля. Я в ступоре. Как какая то другая девочка может быть мной. Объяснись.

— Я с самого начала говорил о тебе.

— Хмм… а ведь верно. Всё сходится… Ну, что же, проходи, не стесняйся. Чувствуй себя как дома.

— Я и так дома.

— Ну- ну, не будь таким букой. Сам ведь разрешил мне делать всё что захочу.

— Даже не буду спрашивать когда это было.

— Ты ведь сам сказал. Чувствуй себя как дома. Это как пригласить нечисть к себе домой. Самый глупый поступок что ты мог совершить… впрочем. Всё это неважно. Уже. А прямо сейчас ты мне нужен для одного дела. Пошли.

С этими словами я поманил его пальцем. И он пошел за мной. Сам. Странный человек.

— вот, — указал я пальчиком на компьютер, — мне нужна твоя помощь.

— хорошо малышка. Я помогу тебе.

— не забывайся. Я всё еще могу тебя убить в любой момент времени. Еще раз скажешь это слово, и чии отрежет тебе палец.

— П-простите, госпожа.

— Вот этого тоже не надо. Лучше просто на ты. Понял?

— Да. Хорошо. Понял.

— Вот и славно. Теперь по делу. Если у тебя в комнате стоит эта штука, — я пару раз пнул ногой один из системных блоков, — то по умолчанию ты должен уметь ею пользоваться. Надеюсь, это так?

— конечно, кто в наше-то время не умеет пользоваться компами?

— отлично. Ты можешь найти информацию о человеке по номеру его телефона.

— это будет сложно. Номера вообще не связаны непосредственно с личными данными. И только если мы найдем, к примеру, анкету или страницу в соц. сетях…

— избавь меня от излишних подробностей пожалуйста. Это твоя работа вот ты ее и делай. Так сейчас найду этот номер, — Пусть будет… братик Аки, — Вот. Этот вот номер. Ищи давай.

Получив номер толстяк включил агрегат и тих забормотал себе под нос.

— Где там у меня была эта программка. Где-то… где-то… где-то тут…Ага вот. Нашлась. Номер-номер-номер… Всё готово. Теперь остаётся подождать минут пять-десять, и нам выдаст все данные об этом человеке.

— замечательно. ну что же, пока она работает, вполне можно перекусить. Ты как относишься к пицце

— Если ты собираешься заказать по телефону, то раньше чем через час не жди. Хоть формально мы и относимся к Токио, до города отсюда километров десять.

— О, теперь я хоть примерно знаю своё местоположение. Но знаешь что. Если каждый раз когда мне захочется есть пиццу, звонить и ждать когда её доставят, то умрёшь с голоду. Поэтому сейчас мы будем использовать магию призыва.

— Настоящую магию?

— угу. Заткнись и слушай. Кхе. Кхе. Ладно погнали.

Руки в положение Эдвард Эльрик начинает алхимическое преобразование. И заунывным голосом начинаю речитатив.

— о тот, кто стоит на страже. О тот, кто следит за гранью. Чей знак запечатал врата бездны. Чей голос словно маяк в океане Хаоса. Именем твоим я открываю разлом мира сего. Повинуясь воле моей, и слову моему. Да откроются врата призыва.

— Эм… не сработало? — спросил толстяк спустя пару десятков секунд.

— Тц. Заткнись и не отсвечивай. Ты ни черта не понимаешь в уличной магии. Врата и не должны проявляться в реальности, — сказал я, и добавил уже мысленно, — Чии, сгоняй за пиццей. Бери там, откуда брал в последний раз. Три условия. Теплая. Целая. Без паприки.