Николай Романов - Рассвет

Под воссозданным лихим обличьем, довольно талантливо изображенным художником Синей Стражи, была надпись, гласящая о сути оглашения:

«Разыскивается особо опасный злоумышленник Юнний Малыш, прозываемый в народе: — Потрошителем! Рост высокий, стать здоровая, волосы прямые длинные, цвет темно-русый, глаза синие, нос прямой. Имеется особая примета — большое родимое красное пятно, располагающееся на правом бедре, напоминающее по форме подсолнух.

— У, Алана — сука, больше некому было заложить! — зло сжал зубы Юнний, припомнив свою давнюю пассию, продолжая читать дальше описание своих «подвигов»:

«…ими было совершенно ряд гнусных злодеяний: среди них налет на купца Бойкована и группу гостящих у него степняков, находившихся с дружеским визитом в Морите. Затем, чтобы замести следы, им же было совершенно убийство своего подручного из Беловодья, владельца прирученного дикого кота. Ранее, c ним он совершил гнусное нападение на наших гостей — миролюбивых укругров.

От следующих слов Юнний едва не впал в беспамятство. Он, рассматривая объявление и преодолевая появившийся шум в голове, продолжал читать:

«…несомненно виновен в убийстве и зверском надругательстве над телами безвинных детей, злодейским образом, умерщвленных им в Алом овраге.

Варнак рослый, физически сильный, отменно владеет любым видом оружия, сумев легко убить даже дикого кота своего напарника. Беловодец также был убит Юннием — Потрошителем, сделавшим это, чтобы сбить с дознания Синюю Стражу.

Он особо опасен, безжалостен и легко впадает в ярость. Исходя из этого, при его задержании, соблюдать крайнюю осторожность. Разрешается убить варнака с последующим отсечением головы от тела.

В этом случае, его голову следует сохранить в меду или в растворе карциевой соли, для предоставления ее ближайшему офицеру Синей Стражи, для дальнейшего опознания и составления описи о смерти.

Охотники за головами также получили разрешение на его поимку, лишение жизни и дальнейшее усекновение головы.

За его задержание или убийство полагается награда — пять золотых солидов.

Архонт Синей Стражи Варрон Звонарь».

Верзиле на миг показалось, что намалеванная личина, на объявлении утвержденного смертного приговора, ехидно ему подмигнула, словно заявляя: Ну, что влип в дерьмо, приятель!

Прислонившись спиной к стене, Юнний медленно сполз вниз. Он в отчаянии прислонил голову на руки. Сердце исступленно билось о ребра, словно стремясь вырваться из груди обреченного тела.

Его трясло будто в болезненной лихорадке, черепок раскалывался от бешено бурлящей крови в жилах.

Он поднял голову и покрасневшими, налитыми от багровой крови глазами, увидел юную миловидную девушку, заинтересованно разглядывающую его.

Девица теребила висящий на узком пояске костяной гребень, пристально глядя на высокого широкоплечего парня. Она раздумывала о том, что же этот верзила такой бестолковый и нерешительный. Разве ничего не видит?

Если бы она только могла читать его мысли, то узнала, что этот парень и есть разыскиваемый всеми — Потрошитель и о чем он в это время думает, она бы первым делом бросилась наутек. Ну, а потом естественно выдала его Синей Страже, за такие деньги и отца родного не жалеют, ведь верно?

У искомого всеми «изверга» гуляли мысли, слишком далекие от похоти и сладострастия. Над ним довлело самое сильное чувство, какое только может быть у любого живого человека — им овладел звериный инстинкт самосохранения. Сейчас он размышлял только об одном, если он такой жуткий варнак, каким его изображают, может, ему прирезать девицу, дабы не она сболтнула лишнего.

Его, преисполненные кромешной тьмой думы, прервала вероятная жертва. Она обижено фыркнув и скорчив на личике презрительную гримасу, пошла прочь.

Девица его узнала или нет? Юнний запаниковал! Может ему сразу сдаться? Так пощады для него, ведь все равно не будет.

Пытаясь мыслить здраво, он встал и, ссутулившись, чтобы казаться ниже своего роста, засеменил подальше отсюда. Следовало найти укромное местечко, чтобы наедине, в тихой обстановке, обдумать свое, надо признать трезво, отчаянное положение.

Прошел мимо лавки, торгующей скобяными изделиями и, отмахнувшись от «перволюда», пытавшегося втиснуть ему, за бесценок, как он уверял, пучок четырехгранных гвоздей, обвязанных бечевкой. Постоянно оглядываясь назад, он шмыгнул в маленький кабачок «13 лавок».

Юнний хорошо знал, что у старого владельца пивной, державшего его, еще в имперские времена, слабое зрение. Потягивая дрянное пиво из глиняной кружки, он пытался разобраться во всем и найти какой-нибудь выход.

Все произошедшее смешалось в какую-то невообразимую сеть, оплетшую его. Таинственная гибель Дейвана с питомцем Тишей, заметивший его там прохвост Керим, теперь оглашенный розыск Юнния, хотя какой там, на хрен розыск. Кончать его будут сразу на месте, чего еще там с таким извергом церемониться, дознание проводить — чернила только тратить.

Как это все внезапно на него навалилось: бежать, бежать. Куда? Лететь, сломя голову, в Великую Степь — верная смерть, в Беловодье — погибель, там наверняка думают, что это он убил их человека.

Может, в Янтарные Города, а оттуда любым кораблем на Запад? Нет, эти рыбари тоже его выдадут, им позарез нужны торговые тракты Раввены. Необходимость в хороших связях с Раввеной и выход к рынку сбыта соленой рыбы и янтарных поделок, делала их сговорчивыми. Да и закон они чтут, а если их уведомят, что он такой жуткий изверг и убийца малолетних, так его, недолго думая, сразу там же в море и утопят.

Рвануть через Синегорье к порту Новораввенск. Да там на тракте, столько патрулей «миротворцев», что его сразу схватят, а если он чудом и выскользнет из их паутины постов, так его воины мятежных горных кланов прихватят! Они с ним церемонится, не станут. Поганого «свиноеда», сразу же к пыточному столбу приставят, обмотав всего, его же собственными кишками.

Итак, на Запад ему дорога закрыта, туда ему никак не пробиться.

Может, в другом направлении попробовать? Таньшань к примеру, а заставы по Южному тракту обойти можно, если сильно повезет. И его пустыня погубит, украсив костями обжигающий песок.

Да, если здраво рассуждать, нечего ему там делать, таньшанцы чужаков не очень-то и любят. Терпят они иноземцев, лишь ради нечистой работы: улицы мести и водичкой их обрызгивать. Выгребные ямы опять же кому-то надо тоже чистить. А у него нет желания черпать чужое дерьмо, своим, может, только поделиться хватает.

Вот Кханд его с радостью примет, только, как он туда доберется. Быть может, по Раввенскому тракту? Раньше — то он легко мог в охрану любого торгового каравана наняться. Да там теперь на любой заставе «синяки», его особу искать будут, а в Сопределье, к тому же, еще и «погранцы» в придачу.