Николай Романов - Рассвет

Хотя Тидер с ними был мало знаком, но он довольно часто сталкивался с этими бродягами в «Шапке».

Сакар и Дэггат вместе служили в отдельной таксиархии горной пехоты. Это отборное подразделение раввенской армии безвылазно воевало в Синегорье, в течение десятка с лишним лет.

Там произошла какая-то темная история, связанная с их увольнением. Кентархия «горняков», при возвращении из рейда, попала в засаду, устроенную воинами одного из мятежных кланов синегорцев. Несмотря на то, что комесом таксиархии своевременно было получено известие с просьбой о помощи, он не дал приказа идти на выручку, ссылаясь на то, что было темное время суток.

Комес посчитал, что было слишком опасно выдвигать «горняков» для спасения гибнущих товарищей.

Целую ночь, «незамиренные мятежники» штурмовали перевал, на котором укрепилась отбивающаяся кентархия.

Лишь к вечеру следующего дня, в расположение таксиархии, вышли два изможденных солдата. Это были единственные выжившие — Сакар Колено и Дэггат Молчун.

Все остальные пропали, включая командира кентархии, бывшего кровным врагом вождю, осаждавшего их клана.

Несколько суток спустя, мертвого комеса — командира «горняков», наутро нашли в штабной палатке, находящейся в центре лагеря. У него был вспорот живот и собственными кишками его примотали к лежаку. Все указывало на мятежников и соответствовало синегорской традиции. В палатке, также, нашли и брошенный широкий нож с клеймом, изображавшим серого волка.

Клеймо — было клановым знаком волка, которые на ту пору, в малом количестве, оставались в Синегорье и лесах Беловодья, вытесненные гигантскими гиенами. Именно этот знак принадлежал мятежному клану, напавшему и уничтожившему до этого, кентархию «горняков» на Кровавом перевале. Это горькое, так много говорящее название, перевал получил, не только среди раввенцев, но и среди синегорцев, потерявших там немало своих воинов.

После завершения торжественного сожжения тела комеса, Сакара с Дэггатом, без излишнего шума и гама, отправили в отставку. Им не дали заслуженной пенсии, положенной ветеранам, воевавшим в мятежной Синегории. Да и за выходы в рейды заплатили не сполна, в ставке, чинуши сослались на то, что не было какой-то затерянной писарями бумажки.

Сакар как-то раз, хорошенько выпив, проговорился Тидеру, что их комесом была получена немалая взятка для того, чтобы вождю синегорцев была дана возможность разделаться с кровным врагом, убившим в бою его родного брата.

Да, на войне происходят различные вещи — почет, бесчестие, трусость, предательство, отвага и безумие. Все проявления человеческого естества, наиболее ярко проявляются в это горькое время, невообразимо смешивая их.

Впрочем, у Тидера не было существенных возражений против их общества. А что, можно было и проставиться ребятам! Он давно не был в городе и ему хотелось узнать новости, которые произошли в Морите, за долгое время его отсутствия.

— Ка-ак ты, Тидер? Слы-ы-хал, вам варнаки Рыжего сильно холку по-о-трепали? — сказал, заикаясь Дэггат, без приглашения садясь за стол. Взяв кувшин с пивом, он сделал несколько больших жадных глотков, под осуждающим взглядом Сакара, не успевшего опередить его.

— Да, на тракте напали на торговый караван Сая Эрнана, дикий кот их раздери на мелкие кусочки.

И что интересно, на том отрезке Великого Раввенского торгового тракта, прямо между заставами» синяков»?

— А ты чо хотел, наверняка, даже среди налетавших варнаков и были энти «синяки» — сказал Сакар, отбирая у приятеля заметно полегчавший кувшин и, припадая к нему, как усталый и изможденный дикой жаждой путник, в засушливой пустыне.

— А что это Кер искал меня? Вы случайно не знаете, в какие неприятности хочет втянуть меня, мой старый друг? — с унынием глядя на опустевший кувшин, поинтересовался у них Тидер.

— Дак, энто, мы его давненько тута не видали — Сакар поставил опустевший кувшин на стол и с сокрытым умыслом поглядел на Тидера. Ты, мол, давай, с тебя причитается, вона с какой передряги вылезли, по слухам, чуть самого Рыжего не прихлопнули.

Словно прочитав его мысли, подоспевшая Кельга поставила на стол еще два кувшина с пивом, большое глиняное блюдо с печеным, мелко нарубленным мясом, истекавшим ароматным жиром. Оно было в меру приправлено жгучим перцем и посыпано сверху пряной травой. Еще на стол поставила солонку с мелкомолотой солью и горку ранних, светло-зеленых огурчиков.

Все-таки, Кельга славная женщина, подумал Тидер. Под такое мясцо, еще можно пива взять, на три рыла в самый раз будет. Ну да, нужно и Сакара с Дэггатом еще угостить, ребята пока на мели. Сай Эрнан за работу честно заплатил и сверх того, выдал каждому по два серебряных двойных денария, за отражение нападения на караван, пусть Солнце вечно озаряет ему дорогу.

— А что нынче слыхать в Морите? В этом светоче добра и справедливости, которому завидует весь цивилизованный мир Запада и Востока! — спросил Тидер с иронией, хрустя пупырчатым огурцом, подражая возгласам ораторов, провозглашающих многочисленные указы и постановления, принятые Советом Слуг Народа.

Хотя все знают, на своей собственной шкуре, что каждый принятый ими закон, лишь потихоньку затягивал петлю на шее простого народа Раввены, помаленьку удавливая его.

Сакар лишь проворчал, ненадолго оторвавшись, от чавканья сочного мяса:

— Клянусь старой блохастой гиеной и ее плешивыми потомками! Тидер, где ты энту справедливость видал в Раввене?

Тидер ухмыльнулся и спросил его:

— Я слыхал еще, что князь Беловодья, опять повысил цены на тягловых туров и остальную скотину, пригоняемую в Равенну? Слуги недовольны и вопят во всю глотку о нарушении прав свободной торговли и дальнейшем ухудшении жизни, столь горячо любимого ими раввенского народа.

Сакар вытер измазанный жиром подбородок, проведя по нему рукавом не менее лоснящимся, и сыто отрыгнув, зло откликнулся:

— Коня их за ногу, да подкованным копытом энтим Слугам под хвост. Можно помыслить, было бы наоборот, народ Равенны жил бы лучше. Да, князь Лукаш свое дело знает туго. Давит нас, как врагов своего лесного народца, словно раньше мы не в одной Империи были. У нас, в деревне Гадюкино, селянам, держащим скот на продажу, приходится платить такие налоги, что легче просто удавиться.

Батяня и то, держит скот токо для себя. Сами-то Слуги токо перепродают беловодскую скотину, с немалым наваром для себя. На кой ляд им нужны равеннские селяне со своим поганым скотом?!

Тидер произнес с иронией:

— Да, жить хочется именно тогда, когда жизнь цепко хватает тебя за яйца! Что еще случилось «хорошего», за время моего отсутствия в Морите?

— Да вот Костяк, знаешь его?