Энгус Уэллс - Повелители Небес

На «Эльфе», должно быть, находился большой запас продуктов, потому что рацион не ухудшался, несмотря на то, что мы безостановочно продолжали двигаться на север. Я почти уже решил, что Измененные намерены идти прямым ходом до Ур-Дарбека, но однажды ночью я проснулся, не понимая сначала, что разбудило меня. Что-то произошло, а вот что именно, я определить не мог и какое-то время лежал с отрытыми глазами, напрягая слух. Рвиан тихонько сопела на моей груди. Что-то случилось, и это тревожило меня. Я аккуратно высвободил руку и положил подушку под голову Рвиан, которая пошевелилась и потянулась ко мне.

Я сказал:

— Что-то произошло, не беспокойся, я сейчас.

Она пробормотала что-то в знак согласия, а я поднялся с кровати. Тездал тоже проснулся и вместе со мной подошел к окнам.

Прибитые к ним доски практически не позволяли видеть небо, но, поворачивая то так, то сяк голову, я все-таки сумел определить, что корабль, по всей видимости, изменил курс. Похоже, что теперь мы уже шли в западном направлении.

Мы с Тездалом вернулись обратно к Рвиан. Я сказал:

— Думаю, что мы идем к берегу.

Она спросила:

— Но мы же не могли так быстро дойти до Ур-Дарбека?

Я ответил:

— Да, мы должны быть еще в водах Дарбека.

— Тогда что же? — спросила она. — Уж конечно, они не собираются высадить нас в Дарбеке.

Я секунду-другую подумал:

— Думаю, они собираются запастись провизией.

Других предположений не было, оставалось только ждать.

Прошло какое-то время, наше движение замедлилось, галеас скользил по волнам, я снова заглянул в щели между досками, которыми были заколочены окна, но не узнал ничего нового, кроме того, что мы шли на запад. Вскоре мы услышали звуки приглушенных голосов и шагов, какие-то крики; очевидно, мы находились у берега. Мы с Тездалом припали к двери, но сквозь нее ничего толком расслышать не представлялось возможным. Мне показалось, что я слышу всплески волн у скал. Судно стало покачиваться, раздалось хлопанье люков. Очевидно, мои предположения были верны.

Весла окунулись в воду, и «Эльф» начал разворачиваться. Я поспешил к окнам.

Рвиан спросила:

— Что происходит, Давиот?

В голосе ее слышалось беспокойство, и я ответил:

— Ничего особенного, думаю, Аил посылал за провизией. Сейчас мы вновь уходим в море.

Я не ошибся. За кормой осталось скалистое, поросшее соснами побережье, освещенное склонявшейся к западу луной.

Я увидел костер — сигнальный огонь, — становившийся все менее ярким по мере того, как мы удалялись от берега. «Эльф» уходил на северо-восток в открытое море, и вскоре смотреть стало не на что, кроме посеребренной луной поверхности Фенда. Я вернулся к Рвиан.

В ту ночь мы больше не сомкнули глаз, а сидели, обсуждая все случившееся, в то время как нос судна повернулся еще раз, на сей раз прямо на север.

Мы единодушно сошлись на том, что Аил подходил к берегу, чтобы пополнить запасы продовольствия и пресной воды, что могло означать существование более мощной организации Измененных, чем я предполагал. Нас, вне всякого сомнения, ждали, а это означало, что наше похищение, по крайней мере Рвиан и Тездала, было спланировано с самого начала.

— Откуда они узнали? — удивилась Рвиан. — О моем прибытии в Карсбри заранее не сообщалось.

— Может быть, Аил просто использовал подходящую возможность, — предположил я. — Ему представился шанс заполучить колдунью, что он и сделал.

— А как же тогда объяснить эту остановку? — спросила она.

— Разве известие о том, что «Эльф» вышел из Карсбри, не было послано? — спросил я.

— Конечно, — сказала Рвиан.

— А в замках люди говорят, — сказал я, — в присутствии Измененных, точно у тех и ушей нет, о том, кто куда едет, кто должен приехать. Измененные безлики для большинства Истинных, которые не таятся от слуг, как не таились бы от собак, кошек и быков. Это то, о чем я вам и говорил, — не видят Измененных.

Рвиан, пока я говорил, держала мои руки в своих. Она только сильнее сжала пальцы, вздохнула, и глаза моей любимой широко раскрылись, когда она поняла, что происходит.

— Это означает, что никакую тайну нельзя сохранить, — произнесла Рвиан шепотом. — Это же все равно, как если бы сами стены имели уши.

— Да, — согласился я, — по всему Дарбеку Измененные слушают разговоры и обмениваются информацией.

Тездал сказал:

— Даже если это и так, как они могли знать, что корабль придет именно в это место?

Я ответил:

— Думаю, что этого они, по всей видимости, не знали, а просто ждали нас в нескольких местах.

— Боже мой! — со страхом воскликнула Рвиан. — Если все так, то существует целый колоссальный заговор.

Я сказал:

— Да, и мы окажемся прямо в его сердце.

Я был уверен, что прав, и в то же время боялся этого. Все кусочки мозаики наконец сложились в одну ясную, как при свете белого дня, картину. Я полагал, что намерения Измененных заключались в том, чтобы привезти колдуна в Ур-Дарбек, может быть, еще и в том, чтобы спасти Повелителя Небес — одного из своих союзников. Меня же, о чем говорили слова Аила, взяли лишь потому, что на моем запястье находился браслет Лана. Ни мне, ни Тездалу скорее всего ничего не угрожало, а вот как поступят с Рвиан, — неизвестно. Это пугало меня. Если Измененные предполагают использовать ее способности против Дарбека, то, несомненно, она не согласится…

Мы томились в ставшей обыденной изнуряюще душной атмосфере нашей плавучей тюремной камеры в промокших насквозь от пота одеждах. Рвиан пошевелилась и повернула голову то в одну, то в другую сторону. Я видел, как любимая моя нахмурила бровки, и подумал, что что-то случилось, но, когда я спросил ее об этом, она подняла руку и сказала:

— Ты не чувствуешь?

Не дожидаясь ответа, Рвиан поднялась и придвинулась к ближайшему окну. Я и следом за мной Тездал подошли к ней. Рвиан улыбнулась, и я вдруг понял, что вызвало ее радость.

Ветерок.

Я почувствовал его ласковое, навсегда, казалось, забытое дуновение кожей лица, точно ее коснулись кончики пальцев Рвиан. Я повернул голову и открыл рот, чтобы ощутить это языком. Я боялся поверить себе, опасаясь, что мы все трое стали жертвами коллективного помешательства.

Тут Тездал, голосом, полным удивления, произнес:

— Ветер.

Я сглотнул подступивший к горлу комок. На лбу выступили капельки холодного пота, но я рассмеялся и, прижав Рвиан к себе, принялся кружиться с ней по комнате.

— Да! Боже, Боже мой! Ты права, это бриз!

Мы трясли друг друга, смеялись, прижимали лица к заколоченным окнам, радуясь, наслаждаясь этим удивительным, невозможным чудом.

Ветер крепчал, раздались отрывистые команды, а затем звук, которого я уже и не ожидал более никогда услышать, — божественные хлопки парусины надувавшихся ветрил. Мы, привыкшие к ровному движению судна, зашатались, когда «Эльф» накренился, пол поплыл под ногами, и мы полетели на кровать.