Энгус Уэллс - Повелители Небес

Моя возлюбленная молчала, пока мы с Аилом обменивались фразами, но теперь рискнула задать ему вопрос. Она потрогала кристалл у себя на шее и спросила:

— У вас есть волшебный талант?

Аил заколебался, и я почувствовал, что некоторые темы ему обсуждать явно не хотелось, или просто ему это было запрещено. Он ответил:

— У меня нет, госпожа.

Рвиан улыбнулась этой очевидной отговорке и сказала:

— Истинные тоже не все сплошь колдуны. А как обстоят с этим дела у вас?

Измененный явно чувствовал себя неловко, точно ему совсем не нравилась та роль, которую ему приходилось играть.

— Вам все несомненно объяснят в Требизаре.

Рвиан продолжала:

— Но у вас есть кристаллы. Кто-то из ваших соплеменников мог научиться пользоваться ими, в противном случае мне не пришлось бы носить это ожерелье.

— Что-то Тир завозился с ужином, пойду-ка посмотрю, — ушел от разговора Аил.

С этими словами Аил поднялся и вышел. Его товарищ (темный, молчаливый субъект по имени Глин) остался с нами, и больше о том, что сказал или, точнее, не сказал нам наш доброжелательный тюремщик, мы не заговаривали до тех пор, пока не остались одни.

Прежде чем это случилось, мы замечательно отужинали. Тир накрыл прекрасный стол, и мы с удовольствием запили превосходную еду темным пивом. Затем Аил объявил, что нам пора отправляться спать, так как рано утром предстоит продолжить путь. Ступая по тихонько поскрипывавшей лестнице впереди нас с фонарем в руке, Тир проводил нас наверх. Тездал ушел в отведенную ему комнату, и хозяин, повернувшись к Рвиан, сумел еще раз за этот вечер удивить меня.

— Будете ночевать вместе? — спросил он. — Или предпочитаете отдельные комнаты?

Не успел я преодолеть свое изумление, как Рвиан ответила:

— Вместе.

Тир улыбнулся и, указав на дверь напротив комнаты Тездала, сказал:

— Тогда вон туда.

Если не считать того, что нам не оставили фонаря, а окна были заперты, комната эта мало чем отличалась от тех, в которых мне случалось останавливаться в Дарбеке. Дверь закрылась, в замке повернулся ключ.

— Они хорошо обращаются с нами, — сказала Рвиан.

— Да, — сказал я, подходя к окну.

Она продолжила:

— Мы тоже хорошо обращались с Тездалом, надеясь использовать его.

Я посмотрел на спящее селение. Дважды пролаяла и замолчала собака. Почти полная луна стояла высоко над крытыми дранкой крышами и печными трубами. Все выглядело таким обыкновенным, естественным, мне с трудом верилось, что мы в Ур-Дарбеке, в комнате с запертой снаружи дверью. Я обнял Рвиан и сказал:

— Тездал наш враг, то есть был им.

Она двусмысленно улыбнулась.

— Ты полагаешь, что Измененные не считают Даров врагами?

Я ответил:

— Вероятно, но они ведут себя с нами так любезно, что трудно поверить в их недобрые намерения.

— Они хотят использовать нас, — сказала она.

Рвиан отодвинулась от меня на расстояние вытянутой руки и посмотрела мне в лицо так, точно могла видеть.

— Я не дурочка, Давиот. Как бы они ни относились к нам, мы в их полной власти, и ни ты, ни я не можем ничего с этим поделать.

Утро застало нас лежавшими на скомканных простынях в тесных объятиях друг друга. Я испытал чувство благодарности к Аилу, который просто постучал в дверь и сказал, чтобы мы готовились к отъезду, а не вломился в комнату, как мог бы поступить менее деликатный надзиратель.

Тездал, Рвиан и я позавтракали и вновь оказались в нашей клетке за запертой дверцей. Тир кивнул нам на прощанье, и повозка покатилась дальше. Я держал Рвиан за руку, и, хотя наше будущее продолжало оставаться таинственным, я, несмотря ни на что, чувствовал себя счастливым.

Час был еще очень ранний, солнце только начинало подниматься над горизонтом, и в воздухе ощущалась легкая прохлада. Луна все еще не желала покидать западную часть небосклона, который становился все более и более голубым. Громко пели птицы, какое-то время за повозкой бежали две собаки, но потом отстали. Людей на улице было еще немного, они, спеша по своим делам, только ненадолго останавливались, чтобы проводить нас взглядами. Я полагал, что клетка с узниками на дорогах Дарбека привлекла бы куда больше внимания.

Маленький гостеприимный городок остался позади, и скоро мы вновь оказались на грунтовой дороге, проходившей через поля крестьян. Через прутья клетки мне были видны темневшие вдалеке горы, в направлении к которым и вела, по-видимому, наша дорога. По положению солнца я определил, что едем мы на северо-запад. Очевидно, там, в самом сердце Ур-Дарбека, и находился Требизар.

В полдень мы проезжали через сады, ветви деревьев сгибались под тяжестью яблок и груш. Глин спрыгнул с повозки и, нарвав множество плодов, угостил ими и нас. Нам попадалось не много зданий, но все они выглядели очень ухоженными, рядом находились колодцы и ветряные мельницы. Сторожевые псы заливались лаем при нашем приближении. Заночевали мы на ферме, где нас, всех троих, поместили в маленькой комнатке прямо под соломенной крышей и с единственным лишенным стекла, но зато снабженным закрытыми ставнями окном.

Тездал осмотрел крышу и сказал:

— Мы легко можем выбраться.

Я возразил:

— Не забывай, Рвиан слепая.

Она сказала:

— Это все равно нам ничего не даст. Даже если нам удастся достичь Сламмеркина, мы окажемся перед лицом магии Пограничных Городов.

Я подумал над тем, что сказала Рвиан, и вспомнил, что почти то же самое говорил нам Аил, сидя за столиком в пивной в рыбацкой деревне.

В комнате было так темно, что я едва мог разглядеть Рвиан, но зато голос ее звучал достаточно громко и ясно:

— Эти города стерегут побережье Сламмеркина, их магия направлена на север, против Измененных, если кому-нибудь из них вздумается вернуться, и против драконов, если те, конечно, существуют.

Я возразил:

— Но мы же не Измененные и не драконы.

Рвиан пояснила:

— Не имеет значения. Магия этих городов не столь избирательна. Все, что идет на юг с северного берега Сламмеркина, уничтожается.

— Даже ты? — удивился Тездал. — Ты же колдунья.

Прозвучавший в ответ смешок Рвиан был тих, и в нем чувствовалась насмешка над самой собой.

— Только не сейчас, — сказала она. — Пока на мне это ожерелье, я не больше колдунья, чем вы.

Тездал выругался и ткнул в крышу кулаком, вызвав дождь пыли и соломы.

Рвиан заключила:

— Мы не можем сделать ничего.

— Мы можем надеяться, — сказал я, находя в темноте ее руку.

Рвиан прислонилась ко мне, положив голову на плечо.

— Да, — пробормотала она. — Надеяться.

На следующий день мы въехали в лес, где нас сразу окутала сладковатая дымка запахов деревьев, трав, листвы и хвои. Дорога оказалась довольно широкой, со множеством оставленных колесами телег и копытами животных следов. Аил сказал нам, что это главный путь в Требизар, и около полудня нам встретился купеческий караван, остановившийся для дневной трапезы. Возглавлял процессию купец, который некоторым образом отличался от остальных своих девяти спутников, погонщиков широколобых волов. Будь мы в Дарбеке, я бы решил, что все караванщики, кроме купца, Измененные.