Энгус Уэллс - Повелители Небес

— Это какой-то зов, меня словно тянуло куда-то.

— Или к кому-то, — уточнил я.

— К кому? — спросил Тездал.

— К драконам, — ответил я, не зная, что еще все это могло означать.

— Может ли быть так, что они еще существуют? — поинтересовалась Рвиан.

Я ответил:

— Не знаю.

— А они знают, — сказала она. — Откуда они знают про нас?

Я опять сказал:

— Не знаю. Не странно ли, что нам всем троим привиделось одно и то же?

Она согласилась:

— Да.

Мне показалось, что Рвиан страшно, и я крепче обнял ее и погладил по голове. Мне было хорошо рядом с ней. Спокойнее. Новый разворот моих видений почему-то беспокоил меня, но почему, этого я сказать не мог.

Когда наступило утро, я рискнул поинтересоваться у Аила и Глина, не беспокоили ли их кошмары, но Измененные покачали головами и сказали, что ничего подобного не происходило, так что я больше не спрашивал. Не знаю почему, только я чувствовал, что это нечто личное, касавшееся нас троих, и его лучше не открывать Измененным.

Много раз потом сон повторялся, но лишь тогда, когда мы ночевали под открытым небом. В этом было что-то от первобытной дикости и ощущения неограниченной свободы. Видения все меньше и меньше беспокоили меня, хотя я и ощущал некоторую долю опасности, которую как бы излучал этот безмолвный взгляд желтых глаз. Точно я стоял перед судом и чувствовал, что если не выдержу испытания, то мне придется туго, но вместе с тем почему-то испытывал уверенность, что сумею выдержать. Я не знал, что присудит этот суд и что произойдет потом, в какую бы сторону ни качнулась стрелка весов.

Обо всем этом мы говорили с Рвиан и Тездалом, когда выпадала возможность; они разделяли мои чувства.

Потом, когда дорога поднялась к подножиям гор, сны стали являться все реже и реже. У меня появилось ощущение потери. Тоска, которая охватила меня в первую ночь, оставалась, образовывая какую-то пустоту в моей душе, точно мне даровали нечто особенное, что в последнюю секунду выскользнуло из моих пальцев.

Я уже отмечал и ранее, что Ур-Дарбек — страна сюрпризов, и столица его меня не разочаровала. Мы пробирались через перевал, окруженный со всех сторон горделивыми вершинами. Небо перестало быть голубым, каким виделось из долины, а приобрело стальной сероватый оттенок. Непрекращавшийся, подчас пронизывавший до костей ветер завывал в расщелинах и гнал над нашими головами скопища облаков. Когда же наконец, начав наше восхождение с утренней зарею, с приближением сумерек мы завершили его, чудесный вид открылся перед нами.

Мы разбили наш лагерь в тени утеса, к которому стремились уже с рассвета. Здесь дорога шла вниз, спускаясь в утопавший в зелени оазис, со всех сторон окруженный горными пиками, напоминавший драгоценный камень в оправе. Величественные кроны кедров стояли темно-зеленой стеной, внизу, на склонах, осень уже наряжала природу в свои пастельные печальные тона. Далеко впереди, в центре оазиса, блеснуло что-то голубое, мне показалось, что это озеро.

Дорога вела через лес, и, по мере того как мы спускались все ниже, ветер утих и температура стала подниматься. Жары не было, и воздух наполнился чистой осенней свежестью и покоем. Мы скинули наши плащи, а затем и камзолы и продолжали свой путь, закатав рукава рубах. И небо над нашими головами вновь сменило свой цвет, опять став голубым, как будто суровости стихии не было сюда пути. Все это я описывал Рвиан.

Она спросила:

— Сколько же мы поднимались сюда? Пять дней? Не должно быть так тепло, разве что…

Она замолчала, поворачивая голову, точно пробуя воздух. Тездал сказал:

— Это место напоминает мне твой остров.

Рвиан кивнула:

— Да, здесь чувствуется присутствие чар.

Теперь я посмотрел на все, что нас окружало, другими глазами: если это место стало таким благодаря волшебству Измененных, значит, они величайшие из чародеев. Однако я нигде раньше не встречал свидетельств этому. Не видел ни ведунов в селениях, ни намека на волшебный дар у людей, встречавшихся нам на дороге. Может быть, все-таки эта земля просто сама по себе, и тут нет влияния Измененных? Может быть, просто в ней полным-полно кристалликов? Возможно, тут так все всегда и было. Вопросы досаждали мне роем назойливых мух, ответов не находилось, и любопытство лишь возрастало.

Потом я увидел сам город, вначале далекий, но начавший приближаться быстрее, когда Аил хлестнул лошадей и они побежали стремительнее.

Дома жителей кольцом охватывали берега голубого озера, лежавшего в центре этого удивительного круга, словно драгоценный камень. Город был невелик по размерам, здания не отличались большой высотой. Сравнить его с Дюрбрехтом — и он показался бы карликом, не больше среднего замка, в которых мне доводилось бывать в Келламбеке. Ни одно строение не поднималось выше двух этажей, причем из камня сложены были лишь первые уровни, да и то лишь некоторых построек. Верхние этажи были сплошь деревянные, с резными балкончиками и просторными террасами с колоннами. Ни стен, ни башен, ни каких-либо иных оборонительных сооружений, как я и предполагал, не оказалось. Возле протянувшихся от берега пристаней притулились суда, но большинство их скользило по сверкавшей лазури озера под выгнутыми ветром парусами.

Аил повернул голову и бросил через плечо:

— Перед нами Требизар.

Я обнимал за плечи Рвиан, тихонько рассказывая ей о том, что нас окружало.

У меня перехватило дыхание, я крепче сжал свою возлюбленную, увидев то, что находилось дальше за городом.

Я не верил тому, что видели мои глаза. Я закрыл их, полагая, что, когда я вновь открою глаза, то видение исчезнет, но оно осталось на месте. Красные цилиндры точно дремлющие акулы зависли над берегом Требизара. Руны на их бортах и на черных корзинах переливались на солнце неярким светом. Я отчетливо видел швартовые канаты и взлохмаченный пляской непокорных, точно норовистые лошади, элементалов воздух. Во рту мигом пересохло, я облизал губы и сглотнул подступивший к горлу комок.

— Что там? — спросила Рвиан.

Я ответил хриплым голосом:

— Воздушные суда.

— Что? — Изумление и ужас прозвучали в голосе моей любимой точной копией чувств, которые испытал в тот момент и я. — Этого не может быть.

Я ответил:

— Могу сказать одно: там, за Требизаром, я вижу корабли Повелителей Небес.

Краем глаза я заметил, что Тездал внимательно разглядывает один из драккаров. На лице Хо-раби было написано одно лишь любопытство.

Затем выросшие на пути здания перекрыли нам обзор, и корабли исчезли, точно пригрезились. Я озирался по сторонам, ожидая, что Хо-раби нападут на нас. Однако видел лишь широкую улицу, вдоль которой тянулись приземистые дома и мощенные ровной плиткой тротуары по обеим ее сторонам. Жители, Измененные, как ни в чем не бывало спешили по своим делам, точно ничего не происходило и возле их прекрасного озера не висели пришвартованные к пристани корабли Повелителей Небес. Я все это видел с какой-то устрашающей ясностью, точно постигший меня удар подхлестнул и без того тренированную память, заставляя записывать в нее все, что открывалось взгляду. Двери и балконы домов, ставни на их окнах украшала простая резьба, обычно изображавшая солнечные лики, полумесяцы и россыпи звезд. Резные колонны покрывали виноградные лозы, гроздья желудей и пшеничные колосья. Одежда людей на улице мало чем отличалась от нашей: на мужчинах я видел штаны, рубахи и камзолы, на женщинах платья или мужской наряд, украшенный шарфами или лентами. Оружия не носил никто, лишь у некоторых я замечал обычные поясные ножи, некоторые держали в руках посохи, точно пришедшие в город на ярмарку пастухи. Дети, совсем малыши и те, что постарше, либо играли на улице, либо разглядывали нас. Нам попалось несколько всадников и повозок. Я вдруг понял, что не испытываю больше этого обескураживающего чувства, которое возникало из-за присутствия Повелителей Небес.