Энгус Уэллс - Повелители Небес

— Дюрбрехт прислал ответ, — сказал наместник. — Скажешь ему, Лэна?

Колдунья кивнула и, поставив свою чашу, потерла руки как от холода, хотя в комнате и было довольно тепло.

— Первое, — сказала она, — ты должен отправляться в путь как можно быстрее.

Я покосился на окно, через которое видно было одно только сплошное белое покрывало. Интересно, как я должен передвигаться в таких условиях?

— Не прямо сейчас. — Лэна правильно истолковала мой взгляд. — Обе наши школы пришли к мнению, что ты можешь дождаться, когда прекратится снегопад и дороги станут проходимыми.

— А с этим как дела? — спросил я.

— Отвратительно. — Слова колдуньи звучали так безрадостно, что мне стало не по себе. — Дарбек утопает в снегу. Буря нарушила судоходство по всему Треппанеку и Сламмеркину, а также по обоим побережьям. Дороги блокированы, все города и замки отрезаны друг от друга. Такой зимы еще никогда не случалось.

— Я знаю, — сказал я.

— Прости, пожалуйста, Давиот, конечно, ты знаешь, — проговорила Лэна, прижав к груди ладонь.

Я спросил ее:

— Магия? Повелители Небес?

Не нужно было слов, лицо колдуньи говорило само за себя.

Лэна сказала:

— Янидд полагает, что Хо-раби хотят измотать нас, сделать небоеспособными и лишь потом послать против нас армаду.

— А вы? — спросил я, имея в виду не только саму колдунью, но и ее школу.

— Тут, вероятно, Янидд прав, — ответила она. — Раз они насылают на нас такую погоду, способную лишить нас урожаев, вывести из строя наши корабли, посеять хаос повсюду в Дарбеке, то должны закончить это перед тем, как начать Великое Нашествие.

Я вспомнил все, что мне было известно о военной стратегии из опыта прошлых кампаний. Зимой сражения никогда не велись, потому что в это время года передвижение армий сильно затруднено. Мы, Дары, ведем свои войны под солнцем, а Аны? Может, и правда, и для Повелителей Небес зима тоже неподходящее время? В предположениях Янидда чувствовался здравый смысл. Что все эти предположения, и ужасная буря, и неслыханный снегопад перед тем, что ждало нас, перед той властью, которой обладали Повелители Небес. Я сказал:

— Тогда, если вы правы, у нас еще есть время.

— Да. — Лэна кивнула. — Но сколько его осталось, этого мы не знаем. Если они полностью овладели стихией, то снег этот может прекратиться в любую минуту.

— А что думают в Дюрбрехте? — спросил я.

— Мы полагаем… — Она остановилась, словно на секунду потеряв логическую нить своих мыслей, а потом продолжала: — Мы думаем, что колдовство их не в состоянии управлять временами года. Хо-раби могут менять погоду, заставляя природу служить им, но пока еще не могут властвовать над ней.

Я бросил короткий взгляд в окно, гадая, как долго еще продлится это время года.

— Мы все равно знали, что рано или поздно придется драться с ними, — сказал Янидд, — что ж, пусть это случится рано.

Мне показалось, что я слышал, как Лэна прошептала:

— Слишком скоро.

Хотя, возможно, мне всего лишь показалось.

Я спросил:

— Я должен отправляться скоро, но куда?

Жрица-ведунья подняла голову и посмотрела мне в глаза.

— На восток вдоль побережья, — сказала она. — Затем на север, в Дюрбрехт.

Я и надеяться не мог, что так скоро мне представится возможность оказаться дома. Тем более не ожидал я увидеть своих близких в такое вот время.

— И какова моя миссия? До какой степени я могу быть откровенным в моих рассказах?

Лэна склонила голову.

— Великий Властелин полагает, что наступило время для людей знать, что может ждать их, чтобы у них была возможность подготовиться. Дюрбрехт приказывает тебе рассказывать героические легенды, чтобы воодушевлять население. Если тебе встретится какой-нибудь город, не готовый к встрече с врагом, ты должен немедленно послать известие об этом из следующего же замка. Дюрбрехт хочет видеть подлинную картину вещей, ничего не утаивай.

«Ничего не утаивай», — я не знал, что делать: смеяться или плакать. Но я только кивнул и сказал с совершенно серьезной миной на лице:

— Да, конечно.

Когда наступили сумерки, что теперь означало просто переход мутноватой белизны дня в серебристую темноту ночи, я сказал Лану, что скоро должен уезжать, и рассказал почему.

Измененный, мешавший кочергой дрова в камине, кивнул.

— Думаю, это будет нелегкое путешествие, — сказал он. — Но хоть домой попадешь на какое-то время.

— Не так хотелось мне появиться дома, — ответил я. — По крайней мере, с другими новостями.

«Кот» подбросил в огонь поленце и, повернувшись, посмотрел на меня.

— У тебя, по крайней мере, есть возможность.

Я получил урок: Лан как Измененный о такой возможности и мечтать не мог. Я спросил как можно мягче:

— Ты сам откуда, Лан?

— Мои родители служили в Кембри, — сказал он. — Там я и родился. Здесь я оказался, когда мне было десять.

— Хотел бы вернуться? — спросил я.

Он посмотрел на меня секунду-другую с каким-то загадочным выражением лица, потом сказал, пожав плечами:

— Один замок или другой, какая разница для Измененного? Господин наш Янидд добр, он лучше, чем наместник Кембрийский, но, с другой стороны, это не играет особой роли.

— А родители? — спросил я. — Разве ты не хотел бы снова увидеть их, если бы представилась такая возможность?

— Но ее нет, — сказал он. — Я не могу, как ты, путешествовать по стране. Так зачем же мечтать о невозможном?

В голосе Лана слышалась обреченность, но ни в интонации Измененного, ни в его позе я не уловил сожаления. Я насупил брови: сколько времени я мечтаю о несбыточном, думаю о мире с Повелителями Небес, размышляю о том, как бы улучшить положение Измененных, мечтаю узнать что-нибудь о судьбе драконов из древних легенд. Мне казалось, что нельзя жить без мечты. Я поделился своими мыслями с Ланом.

Тот улыбнулся и ответил:

— Наверное, в этом-то и есть разница между нами, Давиот. У нас, Измененных, нет такой привязанности к семье и интереса к прошлому, как у вас, Истинных. У нас другая доля, а мечты могут скорее причинять боль.

— У тебя нет привязанности к семье? — спросил я его.

— Думаю, что такой, как у тебя, нет, — ответил он. — Колдовство превратило зверей, наших предков, в людей, а звери ведь не дорожат своими родителями, а?

Снегопад продолжался четырнадцать дней, а потом небо очистилось. Было приятно вновь видеть его голубизну и сияние солнца, хотя температура упала так низко, что весь Морвин лежал закованный, как в броню, в белый наст. Ветра не было, но воздух перехватывал дыхание. Вода в колодцах и резервуарах замерзла, и тут и там поднимались дымы костров, с помощью которых люди вытапливали драгоценную влагу. На улицах, которые прежде чистили лопатами, зазвенели ломы скалывавших лед Измененных. Кожа рук примерзала к железу. Янидд открыл склады, выдавая продукты, которые припас на случай осады, голодавшему населению. Лед сковал гавань и бухты. Рыбаки, которые теперь могли выйти в море, доносили о том, что рыба ушла. С материка крестьяне слали известия о том, что земля затвердела так, что никакой плуг не берет.