Павел Комарницкий - Дева дождя

Только тут до Алексея дошло, что именно "не так" было с его собственным телом. Он цапнул пятернёй за лобок, провёл пальцами по подмышке. М-да… Последний раз таким он помнил себя, наверное, лет в одиннадцать, от силы двенадцать.

– Васо! Ринат! Артур!

Бывшие душманы сдержанно загалдели, наблюдая встречу бывших бойцов Советской Армии, но никаких активных действий предпринять даже не попытались. Очевидно, они уже успели осознать, что общая ситуация и их собственный статус в этом мире значительно изменились.

– Построиться колонной по одному, – велел Конвоир тоном, отметавшим всякие праздные сомнения насчёт возможности неподчинения приказу. – Двигаться ровно, дистанция три шага. Отклонение вправо, влево, остановка без команды, нарушение дистанции запрещены. За нарушение буду наказывать. Во время движения можно задавать вопросы друг другу и мне лично. Если вопрос существенный, возможен ответ. Вопросы?

– Я спрошу. Отчего мы такие? – экс-моджахед провёл ладонью по скуле, одновременно пальцем другой руки ткнув себе пониже пупка. Очевидно, духа тоже занимала мысль о странной эпиляции.

– Это тонкое тело второго плана. Оно копирует плотное достаточно подробно, но несущественные детали отсутствуют. Ещё вопросы? Начали движение.

Конвоир поплыл впереди, и колонна привидений, ещё недавно бывших смертельными врагами, двинулась, соблюдая указанную дистанцию. И экс-моджахеды, и экс-бойцы Советской Армии были привычны к такого рода передвижению, поэтому колонна сразу втянулась в заданный темп. Бывший сержант Горчаков, как старший по команде, автоматически оказался впереди своих бойцов – похоже, армейские привычки не вдруг исчезают и после смерти.

Наблюдение голой задницы впереди идущего духа не доставляло бывшему сержанту эстетического наслаждения, и Алексей непроизвольно увеличил разрыв на пару шагов. В то же мгновение хлёсткая бледная молния обожгла его, скрутив болью.

– Не отставать, – змеиный голос ровен и по-прежнему лишён эмоций. – Разрыв есть лишний расход энергии.

Цепочка привидений, возглавляемая необычным проводником, бесшумно плывущим над грунтом, поднималась в гору. Странно, но затяжной и довольно крутой подъём не вызывал утомления. Алексей покрутил головой – шагавшие позади ребята тоже не выказывали признаков усталости, как и идущие впереди экс-моджахеды.

– Куда ты ведёшь нас, командир? – обратился он к Конвоиру. – Скажи, если можешь.

Пауза.

– Это дорога на Грань.

– Какая Грань? Чего Грань?

Пауза. Долгая пауза. Алексей уже было решил, что ответа не будет. Их Конвоир счёл вопрос несущественным. А может, существенным, да просто не пожелал ответить. Ведь сказано же было – "возможен ответ". Возможен, но не обязателен…

– Ты должен был сам догадаться, – шипящий голос ровен. – Вы уходите из плотного мира. Здесь место живым. Ваше место – в мирах мёртвых.

…

Оркестр старался вовсю, но музыка никак не складывалась из отдельных, резких, рассыпанных в беспорядке звуков. И весь мир был такой же. Марине вдруг вспомнилось, как они с отцом однажды попали в аварию. Удар был несильный, правда, но ветровое стекло враз рассыпалось на множество крошечных кубиков, льдисто сверкавших на солнце. И невозможно было представить, что ещё минуту назад эта искристая россыпь была неким целым…

И уж совсем невозможно было вообразить, что вот это, лежащее в длинном оцинкованном ящике с кроваво-красным нутром – Алёшка. Да кто в это поверит?

Вот интересно, почему нет слёз, всплыла откуда-то холодная, будто чужая мысль. Ведь плачут же другие… вот, к примеру, эта старуха в нелепом чёрно-сиреневом одеянии, явно даже не знавшая Алёшку, старательно шмыгает картофелевидным носом. А у неё, Марины, ни капли.

Публика потекла мимо длинного ящика с тем, что вот этот плотный мужчина в подполковничьих погонах нагло пытался выдать за Алёшку. Тётя Надя завыла, норовя упасть, и Марина обнаружила, что её руки поддерживают несостоявшуюся свекровь. С другой стороны мать погибшего поддерживала её, Марины, родная мама. Девушка ощутила нечто сродни благодарности к собственному телу, взявшему на себя все хлопоты – ибо с того момента, как она взяла телефонную трубку, никакого участия в собственных телодвижениях Марина не принимала. Жевала, глотала какую-то еду и какие-то таблетки, после которых на время провалилась в холодную стеклянную зыбь… что-то пила – чай? воду? корвалол? – и давала выпить тёте Наде… В общем, жила полноценной жизнью, как говорит Лёшик… Или уже надо говорить "говорил"?

Резко хлопнул залп. Второй. Третий. Рядом снова завыла, забилась тётя Надя, Алёшкина мама… Мозг привычно фиксировал всё – и треск холостых выстрелов, и короткое пламя из задранных к небу стволов, и плач тёти Нади… Вот только не складывалась из всего этого многообразия цельная картинка. Мир был разбит вдребезги, как то самое стекло.

Сыплются, сыплются мокрые глинистые комья на влажно блестящую цинковую поверхность… вот уже яма превратилась в неровный длинный холмик… всё?

Тётя Надя, наконец почувствовав что-то, обернула к несостоявшейся невестке вконец заплаканное, осунувшееся лицо.

– Ты прости, Мариночка… зря мы это… не надо было крышку снимать…

– Нет, тётя Надя, не зря, – медленно, ровно произнесла Марина, отчего-то попытавшись улыбнуться. Улыбка вышла та ещё – будто оскал бешеной кошки. – Не зря… Теперь я точно знаю. Алёшка вернётся.

Тётя Надя даже плакать перестала, в глазах мелькнуло что-то, весьма похожее на мистический ужас. Старуха с носом-картофелиной украдкой осенила себя крестом.

…

Кишлак выглядел настолько сонным и неподвижным, что казался объёмной фотографией – такие Алексей видел как-то на одной заезжей выставке, куда они забрели с Маринкой во время дождя. Зачем он ведёт их через населённый пункт, этот потусторонний Конвоир? Можно же было обойти…

– Слышь, Лёха… – подал голос Толян, шедший позади. – Я в кино каком-то американском, что ли, видел, как привидения сквозь стены проходят… И никто не видит их…

– Говорю для всех, – шипит голос Конвоира. – У некоторых при виде родных мест возникли мысли о побеге. Даже не пытайтесь. Я вижу вас всех как на пустом месте.

– Можно вопрос? – подал голос Алексей, чтобы переменить тему, поскольку, чего греха таить – мысль о возможности побега в виде привидения успела посетить и его собственную голову. – Можно ли… ну… в таком виде… проходить сквозь стены?

Пауза.

– Проходить сквозь стены можно, но не так просто. Во всяком случае для сущностей вроде вас. Вы сохраняете много общего с тем, бывшим плотным телом – таков уровень.