Вера Чиркова - Виражи чужого мира

— Да все уже нормально, сам положу, — болезненно морщился он, — я вообще бы потерпел. Там у Шарта все внутренности отбиты, а Ферлин на меня силы тратил.

— Тер, — сунув ему в руки тарелку, задумчиво спросила я, — сколько у тебя было напарников-ходящих?

— А почему ты это спрашиваешь? — Он даже ложку ко рту не донес.

— Потому что пытаюсь понять, в чем проблема. А ты ешь, ешь… и коротко отвечай на вопросы, дискуссию отложим на потом.

— Ну… ни одного не было, — хмуро стрельнул он взглядом в учителя.

— Отлично. А сколько сейчас в ковене ходящих моего уровня?

— Ни одного, — насторожился Дэс.

— Вот знаешь, я даже не удивлюсь, если узнаю, что ходящие у вас долго не выживают, — печально кивнула я ему и сунула в рот ложку салата, а то с таким напарником можно и голодной остаться.

— Почему? — Теперь они подобрались оба и смотрели на меня как-то подозрительно.

— Потому что вы не умеете беречь ценные кадры. У вас сейчас всего одна ходящая, а вы ею буквально как гвозди микроскопом забиваете. Нет, я отлично все понимаю, мне объяснили, опыта в этом мало, все не изучено и нестабильно… Но хоть мелкие проблемы предусмотреть вы должны были? Вот Тер сейчас подумал о Шарте и о лекаре. Я ценю, что он такой скромный, но вдруг нам через час куда-то идти придется?

Как вчера, внезапно. Мне нужно будет настроиться спасать и его и других… ну и себя, а у меня под ребрами как ножами режет. Ты же сам сказал, что в другом мире и боль, и все чувства острее чувствуются. Знаешь, даже если вам меня не жаль и сами вы такие бесшабашные, но тех детей, что мы вчера вынесли на столбе, и других, которых еще вынести нужно…

И еще… Вот вчера, когда мы ждали, пока белый мир откликнется, вы могли мне хоть коротко рассказать, что там? Кто враг, кто друг? Вы даже простой вещи, зачем на меня столько шуб повесили, и то не объяснили! И нож неудобно положили, я еле достала, когда Шарта освобождала…

Ну а про то, что ты ушел и даже двух слов не шепнул, вообще молчу. Допустим, разговаривать было нельзя, но знаками показать можно? Я смотрела один фильм, — наш спецназ на все случаи жизни знаки имеет.

А Найк? Он же у вас элитный воин! Не спорю, дерется он классно, но к таким внезапным ситуациям совершенно не готов. И я его нисколько не виню, кто-то более старший должен был подумать об этом.

А у меня к вам только один вопрос: что такое это ваше запечатление и почему от одного этого слова все начинают жутко пугаться?

Молчали они довольно долго. Жевали салат, пирожки, пили отвары с медом… и не поднимали глаз. Я тоже молчала. Не торопила, понимая, что, возможно, первый раз в жизни им предъявили такие суровые претензии. В конце концов, обидно ведь, вытащив из речки тонущего котенка, потом выслушивать от него жалобы, что корм в миске не той фирмы.

Наконец Дэс доел, отодвинул чашку и сказал:

— Это непростой вопрос, поэтому начну с объяснения о природе ходящих. В общих чертах ты знаешь, а вот детали… Мы убеждены, что этот дар дается людям от природы, на случай смертельной опасности, страховка для сохранения вида. И, по сути, есть у каждого, как голос. Только у кого-то он обычный, у кого-то отвратительный, а одному на миллион достается такой, что окружающие готовы отдать все, чтобы послушать его пение. Так и хождение через стенки миров. Миллионы сгорят в огне войн и лишь сотни уйдут. Но повезет попасть в безопасное место единицам. Мы долгое время считали это особым видом магии, но постепенно пришли к выводу, что это редкое сочетание непознанных свойств мозга. У кого-то в мозгу есть, как говорят в твоем мире, кнопка, а у остальных она не выросла — как зуб мудрости.

А теперь нужно сказать о способах поиска ходящих. У нас в ковене всего несколько магов, которым ментальные заклинания удаются лучше, чем другим. Я тоже такой. И именно мы, менталы, сидим на шарах с первого дня, как появляется возможность следить за вашим миром. Ты уже знаешь, почему мы стараемся искать ходящих среди светловолосых женщин — это условие союзников. Но и без этого мы не тратим силы, чтобы отыскать ходящую среди народов Азии. За много веков, когда там казнили или очень сурово наказывали непокорных девушек, практически вымерли те, кто мог передать эту особенность детям. Среди рыжеволосых женщин Европы, кстати, почти такая же ситуация — инквизиция поработала. Поэтому есть лишь несколько областей, где мы ведем поиски. Очень просто ведем — на миг касаемся ментального излучения мозга, проще говоря, ауры. К заветному дню каждый из нас держит на заметке несколько десятков, иногда около сотни девушек, все время проверяя, не попала ли одна из подопечных в тяжелую ситуацию.

Тех, у кого слабые связи с миром, тоже можно определить по ауре: это те, кто перенес несчастную любовь, потерю близких… много чего. Но когда приходят три дня, в которые мы можем вызывать подопечных, для нас наступает время выбора, и всегда мы стараемся взять ту из подопечных, кому угрожает смертельная опасность. Зачастую берем с более слабым даром, если ее нужно спасать. Понимаешь, за то время, что маг ведет наблюдение, он начинает привыкать к подопечным, болеть за них. А менталы во время переноса еще и частично объединяют с вызванными сознание, чтобы ходящая помогала ее вытащить. И это самый опасный момент. Иногда что-то в сознаниях совпадает, как зубчики в ваших любимых застежках. Обязательно полностью, до мельчайшей подробности, но это может быть лишь какая-то мелочь. Любимый запах, мелодия или просто отвращение к паукам. Это маги и называют запечатлением, и чем больше таких совпадений, тем полнее запечатление.

Если не знать, чем оно вызвано, можно принять это чувство за влюбленность. И вот это главная опасность. Потому что запечатление рано или поздно проходит, а двое уже связаны отношениями, а иногда и ритуалом напарника.

— Стоп. Одна мелочь. Ведь вы всех отвозите на осенний бал! И никакое запечатление не помогает этого избежать!

— Кто тебе такое сказал? Мы, конечно, увозим вызванную от своего «хозяина», зейры не должны знать наших тайн. И всячески стараемся пробудить в ней дар ходящей — когда человек живет спокойно и беззаботно, эта способность спит. Но куда ее везти, во дворец или на остров, решается в самый последний момент, можно увести даже из первого зала.

— Дэс, — силой воли подавив в себе непонятно почему вспыхнувшую обиду, спокойно сказала я, — тогда объясни, почему твои друзья паникуют. Ведь ты же не забрал меня из того зала? А отдал Найкарту. Какие могут быть к тебе претензии, если ты сумел преодолеть это чертово запечатление? Да и издевался надо мной по полной форме. Я все равно твоих подлых штучек никогда не забуду и не прощу.